Читать книгу "Шалости нечистой силы - Татьяна Гармаш-Роффе"

Стасик двумя пальцами, словно заразу, вытащил зажигалку из кармана.

– И у тебя такой никогда не было? – нахмурив лоб, уточнила Галя.

– Никогда. У меня всегда были дешевые, а с тех пор, как бросил курить, вообще все соседу отдал.

– А что за ручки? Ты сказал, еще ручки какие-то и ключи…

– Они потом куда-то делись… – На лице у Стасика изобразилось неподдельное отчаяние. – Я к тому же еще и вещи постоянно теряю! Даже не теряю, потому что они потом часто находятся, а просто у меня что-то с памятью, Галка! Два дня назад кинулся – портмоне нет. Ну я же брал его с собой, я помню! Переложил из одних брюк в другие! И вдруг – нету. Думал, украли! А на следующий день – есть… Лежит в кармане куртки… Я его туда никогда не кладу, из куртки вытащить легко! По-моему, я чем-то болен… Мне надо, наверное, к врачу, Галка. А вдруг это болезнь Альцгеймера? Слышала о такой? Это когда забываешь все: и кто ты сам, и где живешь…

– Но ты-то не забыл, где живешь? И кто ты сам? А скажи-ка на всякий случай: я кто?

– Кончай издеваться! Это совсем не смешно! Говорю тебе – со мной что-то не то, у меня провалы в памяти…

Галя слушала недоверчиво.

– А может, это от успехов у тебя крыша едет? – предположила она.

Верно, Стасик вот уж несколько месяцев как может похвастаться некоторыми достижениями. Художник-плакатист, многие годы безрадостно отдавший советской и постсоветской агитпропаганде, он наконец нашел себя: изучил компьютер и создал небольшую рекламную фирму. Стал брать заказы на изготовление рекламы всех сортов. Сначала было туго, но последнее время пошли серьезные заказы, а с ними и деньги. Есть отчего потерять голову. Стасик даже стал подумывать, не купить ли машину!

– Может, у тебя крыша поехала от денег? – внесла уточнение Галя. – Знаешь хохму? Мужик просыпается утром, лежит записка: «Я поехала. Твоя крыша».

Стасик посмотрел на Галю: может, как раз сейчас о сне на крыше и рассказать? Вот уже месяц прошел с его ночного крышеприключения, а он до сих пор не осмелился. Но Галя ведь спросит: «Да как же ты на крыше-то оказался?» И что он скажет? «Не знаю»?

Галя кареглазая, плотненькая, быстрая. Круглые щеки с ямочками, улыбка обалденно обаятельная, короткая стрижка ей идет и придает мальчишески-залихватский вид. Она веселая, смешливая, щедрая и одновременно практичная. Идеальная жена. Если не считать, конечно, того, что мужу своему она изменяет. Но Стасик – не муж, и ему Галя – идеальная любовница: темпераментная, понятливая, разумная, умеющая организовать их встречи… И, что существенно, ничего от Стасика не требует. Замуж ей не надо, подарков тоже не надо – «Ты с ума сошел? Куда я их девать буду? Мужу показывать: смотри, дорогой, какое бельишко мне любовник купил?». Секс да возможность заботиться еще и о нем, о Стасике, – вот и все, что ей требуется. Успевает пирогов напечь и для мужа, и для любовника. Да еще Стасика выслушать, его морально поддержать в сомнениях по поводу его талантов (а их у Стасика было много), развеять все его печали – клад, а не любовница.

– А то деньги знаешь, вещь такая… – Аппетитные ямочки на Галиных щеках обозначили легкую усмешку. – Не у одного тебя завихрения происходят. Димка тут мне нарассказывал…

– Галь, только вот не надо мне еще историй с Петровки, ладно? Я и так с ума схожу!

– Ты бы лучше не болтался вечерами по друзьям да по питейным заведениям! А то знаю я, что у тебя за Альцгеймер: в прошлый раз так надрался, что вспомнить не мог, где и с кем!

– А куда мне прикажешь по вечерам деваться? Ты мужа обихаживаешь, а я должен один дома сидеть?

– Стасик, мне следует это считать предложением руки и сердца? – ехидно проговорила Галя. – Ты меня подбиваешь на развод?

Галя прекрасно знала, что Стасика весьма устраивают их отношения и смена статуса любовника на статус мужа ему вовсе не улыбается: Стасик из тех мужчин, которые женитьбы боятся, как чумы. Впрочем, Галю их отношения тоже весьма устраивали и менять мужа Диму на мужа Стасика у нее не было ни малейшего намерения.

Не дождавшись ответа на свою ехидную реплику, Галя продолжила, горячась:

– Конечно, это деньги тебе карман жгут! Вот ты на радостях и не замечаешь, как спиваешься! Лучше б машину купил!

– Пока не хватает.

– Так копи! Нечего по пивным шляться!

– Ревнуешь?

– Вот еще!

– Не волнуйся, я тебе не изменяю. Мне, кроме тебя…

– Да знаю я, знаю: тебе, кроме меня, никто не подойдет…

– Я хотел сказать: «Не нужен».

– Правильно, потому что никто не подойдет. Кто еще будет с тобой, с тюней, столько возиться? Это только я с моим мазохистским комплексом способна тебя выносить!

Галя была убеждена, что Стасику нужно внушать именно такой подход к их отношениям. Беззастенчиво влезая на пьедестал мудрой благотворительности, она отводила Стасику место где-то у его подножия, место недотепы, который без нее непременно пропадет, – с точки зрения Галки, именно такая диспозиция наиболее прочно закрепляла их связь. На деле же, будучи и собственницей, и ревнивицей, она просто не могла перенести даже мысли о том, что Стасик вдруг возьмет да заведет себе однажды другую женщину.

– То есть?! Ты хочешь сказать, что я тебе ничего не даю? – возмутился Стасик. – Да я в постели за двоих отдуваюсь – за себя и за твоего муженька, который вечно отсутствует, и вечно устал, и в погоне за криминалом порастерял все мужские достоинства, кроме усов!

– Эй, полегче! Нечего моего мужа задевать! Тебе знать не дано, что он растерял, а что нет!

– Что ж ты тогда любовника себе завела?

– Да это я так, скорее сыночка себе завела, чем любовника… Нерастраченный материнский инстинкт, – гнула свою пропагандистскую линию Галя.

– Ну знаешь!.. Я, если так… Если на то пошло, то я не нуждаюсь…

– Ладно, не кипятись, – примирительно сказала Галя. Она ненавидела ссоры.

– Нет, я хочу, чтобы ты знала: я не нуждаюсь в мамочке…

– Люблю, когда ты злой. Хоть на мужика становишься похож.

– То есть?! А так что, не похож?

– А так похож на дитюсю. Что внешне, что по характеру… Ладно, ладно. – Галя решила, что перебарщивает, и одарила Стасика ласковой усмешкой, – в постели, слава богу, ты похож на мужика. Иди лучше.

– Куда?

– В койку, боже мой – «куда»…

Стасик проследовал в указанном направлении и оказался, как всегда в таких случаях, в ударе. Может, Галка, подлюка, нарочно его дразнит перед тем, как заняться любовью?

«Дитюся». Галка знала, как он бесился, когда ему напоминали о некоторой детскости в его лице. Стасик в детстве был рыж и кудряв, как маленький Ленин. Голубые глазки и пухлые щечки. После двадцати пяти волосы потемнели, пухлость щек почти исчезла, глаза сделались обычными серыми. К тридцати Стасик стал законченным шатеном, от бывшей рыжины остались только белая, чувствительная к солнцу кожа да веснушки на спине и руках. Но это его не портило. Он был выше среднего роста, строен, спортивен (нещадно боролся с лишней складкой жира, которая так и норовила появиться на белом теле, немедленно вызывая в памяти образ пухлого рыжего младенца). Он был весьма хорош в профиль (римский!) и вполне неплох анфас, а маленькая шелковистая бородка скрадывала остаточную пухлость на скулах и придавала лицу мужественность с оттенком некоторой богемности. Женщины на него охотно поглядывали, и верность Гале Стасик ставил себе в заслугу. Если бы он захотел, он мог бы…