Читать книгу "Пути Звезднорожденных - Александр Зорич"

– …Именем Синевы Алустрала привести к смерти через испепеление…

Факела дрогнули, но не посмели опередить слова главы Дома Пелнов.

– …Четырех преступников мужеского рода…

Тай-Кевр замолчал, ибо его холодные глаза невольно встретились с цепким взором женщины. В нем не было ни мольбы, ни раскаяния.

Всеобщее замешательство. Мужиков, ясное дело, сейчас поджарят. А что с женщиной? Как же Обратившаяся? Может, колесуют для разнообразия?

– …Преступницу женского рода направить на дальнейшее дознание. Приговору – быть!

Тай-Кевр замолчал и перевел требовательный взгляд на распорядителя. Недоумение в глазах последнего незамедлительно сменилось преданностью и служебным рвением.

Распорядитель махнул рукой.

Палач вытер зубочистку о край рукава и заткнул ее в пышный пук волос, венчавший его макушку. Он выбросил на пальцах четверку, потом кивнул пятому прислужнику и сделал отгребающий жест ладонью – отваливай, мол, ты тут лишний. Четыре факела окунулись в запальную чашу, пятый полетел в хворост незажженным.

Судовладелец в сердцах швырнул яблоко себе под ноги. В кои то веки могли сжечь суку, да пожалели…

3

Истошный вопль самого живучего из обреченных, слышный даже в опочивальне, наконец затих.

Тай-Кевр вытер губы тыльной стороной ладони и отставил в сторону изящный сосуд с тягучим хмельным вином.

«Надо будет заказать обычный кубок, без всех этих художеств. Гамелинами от него так и прет», – подумал Тай-Кевр, недовольно рассматривая сосуд. Его гнутый носик чересчур походил на лебединую шею. Тай-Кевр ненавидел лебедей так же сильно, как и Гамелинов. Даром, что ли, лебеди кичатся своей дурьей красой на гербе этих зазнавшихся выблядков?!

Его полуодетая гостья молча взяла сосуд и, присосавшись к крамольному носику, осушила его до дна. Да, хорошими манерами ведьма не блистала.

Пока что он не услышал от нее ни одного слова. Немая? Но так, пожалуй, даже лучше. Женская болтливость утомительна, как зима.

Тай-Кевр знал, что будет дальше. Он отхлебнет еще вина и деловито поцелует ее набухший сосок. Она ответит ему поддельным вздохом вчерашней девственницы. Своими крепкими пальцами он прикоснется к ее ладным ягодицам и его ладони почувствуют призывную дрожь ее тела. Он будет нежен или жесток – какая разница? Он изопьет ее всю и отшвырнет прочь. Дескать, больше не желаем.

А потом, когда дознание окончится, будет огонь и ликование толпы, едва ли она успеет разбежаться за то время, что он, Тай-Кевр, отдаст испытанию Измененного, колдовского лона женщины. Справедливость восторжествует и судовладелец в желтом плаще сможет с чистой совестью сожрать свое яблоко.

4

Тай-Кевр в изнеможении опрокинулся на спину. Его опустевший взгляд уперся в потолочную роспись: «крылатые корабли»-альбатросы под Солнцем Непобедимым.

Да, затянувшееся сегодня все еще длится.

Наверное, нет и четырех часов пополудни. Но почему-то кажется, что Судный Плац был тысячу вечностей назад. А, быть может, не был никогда.

Новая наложница Тай-Кевра, от которой он пока еще не слышал ничего, кроме сладострастных стонов, провела пальцем по его мускулистому плечу. Вот уже десять лет, как две разлапистые татуировки покрывали его кожу, словно серебряное шитье – траурный шелк. Две татуировки – два знака мести. За отца и за брата.

– Я знаю как сокрушить Гамелинов, – сказала женщина.

Тай-Кевр вздрогнул всем телом и присел на постели.

Голос женщины был низок и глубок. Она не была немой. Она говорила на языке Синего Алустрала.

В следующее мгновение острие кинжала, выхваченного Тай-Кевром из потайных ножен в изголовье ложа, уткнулось в шею женщины, покрытую ссадинами от железного ошейника и синяками от жестоких поцелуев Хозяина Дома Пелнов.

– Говори, – прошептал Тай-Кевр. – И помни: каждое слово правды в твоих устах стоит дня твоей жизни.

– Слово правды в устах Син стоит дороже Хрусталя Небес, – цинично усмехнулась женщина и, не обращая внимания на кинжал, взглядом указала на дверь.

Тай-Кевр вздрогнул, словно от удара бича, и стремительно вскочил с ложа.

На пороге опочивальни стоял давешний судовладелец в желтом плаще со стразами и самодовольно улыбался.

Но как? Как он проник сюда? Как пробрался мимо стражи, как просочился сквозь запертые двери, как не заплутал в обманных ходах, уводящих в глухие колодцы, из которых непрошенным гостям не выбраться?

За спиной Тай-Кевра хрипло рассмеялась женщина. Но глава Дома Пелнов не услышал ее смеха.

Он зачарованно смотрел в глаза незваному гостю. Ему казалось, в этих переливчатых глазах отражается весь мир. Мир грядущего – измененный, незнакомый, мир другого Закона и другого Порядка.

5

Нечеткие тени оконных переплетов лежали на лицах родичей Тай-Кевра, придавая им сходство с рыбами, замершими на мелководье среди водорослей. Как и рыбы, родичи Тай-Кевра готовы были ждать долго, если речь шла о поживе или о совокуплении. Ничего более интересного родичи Тай-Кевра в этой жизни повидать еще не успели. Все они были молоды, сильны и неопытны. Почти все воины старшего поколения Пелнов погибли десять лет назад: в крепостях Лорнуома, в Веселой Бухте, на файелантах Глорамта. Но прошли годы – и вот, младшие братья тех, погибших, уже бреют бороды и дерут девок! Тай-Кевр хищно улыбнулся.

– Я собрал вас, любезные кровники, чтобы напомнить вам об Игрищах Альбатросов. В этом году Игрищам назначено жребием состояться Наг-Нараоне под покровительством Гамелинов, наших друзей и союзников. Не далее как вчера прибыли послы благородных Гамелинов. Они любезно приглашали нас, Пелнов, разделить праздник единения Благородных Домов Алустрала и все такое прочее…

Слова Тай-Кевра были встречены глухим ворчанием. Впрочем, на это он и рассчитывал, произнося откровенно подстрекательские формулы «благородные Гамелины» и «наши друзья и союзники».

Тарен Меченый вполголоса, но так, чтобы все слышали, пробормотал:

– Не век стоять Наг-Нараону…

Сильнейшие Цуддамн и Салаав, двое опытных и невероятно везучих воинов Дома, которым некогда посчастливилось уцелеть даже в ночной мясорубке близ Белой Башни во время охоты Глорамта за файелантом «Жемчужина морей», переглянулись.

– Этих бы послов в клетку и – к крабам, – мечтательно сказал Цуддамн.

– Или просто заколоть. Тоже сойдет, – добавил благородный Салаав.

Не сдержался и самый молодой из Сильнейших, Раш. Грохотнув ножнами о скамью, он вскочил в полный рост и запальчиво крикнул:

– Нога Пелна не ступит больше на обагренные кровью наших родичей плиты Наг-Нараона! Пелны придут в Наг-Нараон только за тем, чтобы принести смерть Гамелинам на остриях своих клинков! Но наше время еще не пришло, – заключил Раш упавшим голосом.