Читать книгу "Генерал Кутепов. Гибель Старой гвардии - Андрей Петухов"

Всю Гражданскую войну он был на фронтах. В октябре переломного 1919 года в его штабе обсуждалась возможность штурма Москвы. Сегодня трудно оценить вероятность взятия столицы Советской республики частями генерала Кутепова, но именно он оказался последней надеждой деникинской «московской директивы».

На Великой войне он трижды ранен. Однако, почти всю Гражданскую будучи на передовой, Кутепов не получил и царапины. В «ледяном походе» в одной из атак его плащ был трижды пробит пулями, но сам он чудом остался невредим. Однажды, обманно выбросив белый флаг, красные в упор расстреливали группу офицеров, готовых принять пленных. Кутепов был среди них, но пули его не задели. А когда в его штабной вагон подбросили бомбу, ее удалось обезвредить…

Он был храним для новых дел.

В октябре 1920 года генерал Кутепов командовал обороной Крыма – последнего пристанища Белого движения на Юге России.

После эвакуации в Турцию, в Галлиполи, А. П. Кутепов смог в последний раз сплотить вокруг себя остатки разбитых полков белых армий, спасая их от распыления, от полного бесправия. И вновь с надеждой повторяли русские изгнанники название «Кутепия».

В эмиграции А. П. Кутепов не оставлял мысль возобновить вооруженную борьбу и создал боевую организацию.

В конце двадцатых годов в Советской России в ответ на расказачивание и раскулачивание, по мнению белоэмигрантов, могла подняться волна разрозненных крестьянских восстаний, и генерал Кутепов вынашивал план поездки на родину с целью возглавить борьбу. Однако советская власть имела колоссальные материальные и людские ресурсы, регулярную армию. Что можно было противопоставить этой силе?.. С каждым годом таяла последняя надежда белой эмиграции на «весенний поход».

Эпоха Гражданской войны завершилась.

Пока сохранялась вера в продолжение вооруженной борьбы, храним был и генерал Кутепов.

26 января 1930 года в Париже генерала Кутепова похитили агенты КРО ОГПУ[1].

О судьбе, о борьбе генерала Кутепова, о его трагической гибели написаны десятки книг, сотни газетных и журнальных статей.

Образ Кутепова-генерала хорошо известен зарубежному и отечественному читателю по воспоминаниям соратников, по многочисленным работам историков и публицистов. А вот каким был Кутепов-гимназист, Кутепов-солдат, Кутепов-юнкер, Кутепов-подпоручик? Каким он был в кругу семьи, среди родных и близких?.. Об этом, за редким исключением, ничего не написано. Данные печатных изданий о семье А. П. Кутепова предельно скупы и нередко противоречивы.

Годы Гражданской войны, «галлиполийского сидения» и эмиграции наиболее подробно освещены биографами А. П. Кутепова. И это объяснимо – в боях и лишениях Гражданской войны Александр Павлович Кутепов сформировался как яркая историческая личность. От его решений в ряде случаев зависел ход событий русской истории. Он был на виду, многие люди сохранили свидетельства о встречах с ним. Эти воспоминания отражены в эмигрантской литературе и дают цельный портрет генерала. В эмиграции работа А. П. Кутепова в Русском общевоинском союзе (РОВС) велась под пристальным вниманием советских спецслужб. Многие события тех лет и по сей день покрыты тайной. Сегодня с некоторых документов снят гриф секретности, это обстоятельство дает историкам возможность новых открытий.

Намного беднее, чем эмигрантский период, освещено биографами участие А. П. Кутепова в Русско-японской войне, служба в лейб-гвардии Преображенском полку в мирное время и в годы Великой войны.

И вовсе не исследованным периодом жизни Александра Павловича Кутепова оказались годы детства и юности, проведенные в Слутке, Череповце и Холмогорах, годы учебы в архангельской губернской гимназии, время пребывания в Архангелогородском резервном батальоне, во Владимирском юнкерском училище и служба в 85-м Выборгском пехотном полку. А ведь именно в эти годы формировались характер и мировоззрение исторической личности. Почему, за исключением отдельных эпизодов, большой отрезок жизни А. П. Кутепова словно бы выпал из его биографии?

Отвечая на поставленный вопрос, вспомним, что авторы современных публикаций о генерале Кутепове опирались на эмигрантские издания, где исследуемый нами период его жизни был практически не освещен. Первыми биографами генерала стали его ближайшие соратники по борьбе в рядах Белого движения. Некоторые из них знали А. П. Кутепова еще по совместной службе в лейб-гвардии Преображенском полку. О детстве, о юности и о молодых годах генерала Кутепова, вероятно, они знали не много, и не все из того, что знали, можно было публиковать. Советские спецслужбы изучали военные мемуары. В связи с этим у белоэмигрантов были основания скрывать данные о семье генерала Кутепова и о его жизни в дореволюционный период из соображений безопасности родных и близких, ведь в Советской России у него остались брат Сергей и сестры Раиса и Александра. Кроме того, как выяснилось в ходе нашего исследования, у брата Бориса, полковника дроздовской дивизии, в Ленинграде осталась жена.

Значительное место в нашем повествовании отведено судьбам ближайших родственников Александра Павловича Кутепова: отца, матери, отчима, братьев и сестер. Факты их биографий, за редким исключением, не были известны до сих пор ни отечественному, ни зарубежному читателю.

Мы искали материал не только в московских архивах, но по большей части там, где до нас никто не искал, – в архивах Архангельска, Вологды, Новгорода, Твери, Самары и Санкт-Петербурга. Мы старались изложить материал так, чтобы читатель мог видеть исторические факты, доказанные документами, выводы, сделанные на основании косвенных доказательств и рассказов свидетелей событий. Социальный анализ времени, ситуаций, глубокое изучение характеров, надеемся, помогли нам восстановить живой образ генерала Кутепова.

Глава 1. Родина. Семья Тимофеевых

Первым биографом генерала Кутепова стал поручик Михаил Александрович Критский[2].

Судьба свела их еще в годы Гражданской войны. Интересно, что они были одного года рождения. Будучи выпускником юридического факультета Московского университета, М. А. Критский поступил на военную службу во время Великой войны. Он пошел на фронт добровольцем[3].