Читать книгу "Цветник бабушки Корицы - Елена Соловьева"

Еще на самом дне коробки лежала смешная сбруя из тоненьких ремешков, скрепленных пряжками и цветными камушками. Тут Маргарита не на шутку озадачилась, соображая — а какому животному она впору? Конечно, лошади бывают маленькими, но не до такой же степени. Может, кошке или ежу? Она даже хихикнула, представляя себе это зрелище — ежика в сбруе. Повертела ремешки, потрогала пряжки и совсем не заметила, как домой вернулась Корица. Поначалу бабушка даже нахмурилась. Но, задержав внимательный взгляд на испуганном личике Маргариты, — улыбнулась. Та, справедливо рассудив, что гроза миновала, голосом «очень воспитанной девочки» спросила:

— Из какого это спектакля, бабушка?

— Это не из спектакля, Рита, — ответила Корица, уже направляясь на кухню. — Это из настоящего, только слегка подзабытого. Я уже и запамятовала, где это хозяйство пылится. Надо привести вещи в порядок, сложи-ка мне все в отдельный пакет.

— А ремешки для кого? — имея в виду сбрую, не унималась Маргарита.

— Когда-нибудь узнаешь, — пообещала Корица. Но в тот вечер, после чая, рассказывала внучке совсем о другом.

Они сидели на кухне, уместившись вдвоем в большом кресле под теплым пледом.

— Посмотри на подоконник, — сказала бабушка, — видишь эти замечательные маргаритки? Я начала их выращивать в день твоего рождения. Мне нравится характер этих цветов. Они просыпаются с первыми лучами солнца, не боятся ни жары, ни заморозков. Всегда готовы прийти на помощь тому, кого любят. И никогда, никогда не зазнаются. За это маргаритки во все времена уважали и королевы, и дети, и рыцари.

— Значит, я могу их встретить? — почти засыпая, пробормотала девочка.

— Кого? — не поняла Корица.

— Рыцарей.

— Неожиданный вывод, — засмеялась бабушка. — Хотя, — она погладила внучку по голове, — судьба человека напрямую зависит от того, о чем он мечтает. Хочешь встретить рыцарей — встретишь.

ГЛАВА 3

где мы знакомимся с удивительной кухней бабушки Корицы

Кухня, где Маргарита подогревала ужин для Корицы, была местом достаточно серьезным. Здесь повсюду — в шкафах и ящичках — скрывалось несчетное количество бабушкиных секретов. А вся утварь имела собственный характер. Даже вентили газовой плиты: один — тугодум, другой — холерик, вечно прокручивается без толку. Что уж говорить о ножах и кастрюлях! Или об одной, особенно вредной, сковородке, которую бабушка называла «блинной».

Она всегда норовила выскочить из рук Маргариты, да так, чтобы непременно шлепнуться на ногу. А уж как эта сковородка для Маргариты жарила! То есть, когда за дело бралась Корица — все шло как по маслу. Корочка на картошке получалась хрустящей[1], оладушки — пышными, блины — тонкими и нежными. Все казалось простым и легким: раз-два — раз-два — раз-два.

Маргарита поначалу решила, что и ей не составит труда приготовить блины. Записала в книжечку рецепт{2}. Воскресным утром, пока Корица спала, выбралась на кухню. Решила сделать сюрприз. Ну, как в рекламе показывают: в окошко светит солнце, а внучка-умница приносит бабушке в постель тарелку с дымящейся горкой оладий и чашку кофе. Ага. Не тут-то было! Плита шипела как злая соседская кошка, сковородка вырывалась из рук. Да еще старенький холодильник с красивым именем «Бирюса» так стукнул дверцей по запястью, что Маргарита вскрикнула от боли и выронила яйцо.

Маргарита метнулась за ведром и открыла воду. А та по выходным всегда бежала из крана с диким воем. Поднялся страшный тарарам. И вскоре, не подозревая о чудо-завтраке, на пороге появилась заспанная Корица. Тут коварная утварь, как по команде, присмирела. Бабушка ни к чему, казалось, не притронулась. Вещи сами заскользили-залетали в слаженном танце: ведро, швабра, веник, совок. Засверкал на утреннем солнце начищенным боком чайник. А над блинной сковородой бабушка с укоризной процедила:

— Так-так-так… — Потом добавила: — Давай, Рита, только сперва как следует раскали эту цацу, чтобы капельки воды от нее отскакивали{3}.

С превеликой осторожностью внучка вылила на сковородку свой первый блин. Конечно, он получился комом. Так же, как и второй, и третий. Чуть не плача, Маргарита повторяла про себя: «Гадкие, гадкие!» И отдирала от чугунной поверхности вязкую непрожаренную массу.

— Как-как ты их называешь, не расслышала? — будто невзначай спросила Корица.

— Гадкими, — всхлипнула Маргарита, не сразу сообразив, что вслух этих слов не произносила. А значит, ничего «не расслышать» Корица не могла. От изумления девочка даже прекратила скрести по сковороде. Но Корица не дала ей опомниться. Она рассмеялась:

— А чему же ты удивляешься? Пока ты их ругаешь — ничего хорошего не выйдет. Я вот каждую свою кастрюлю люблю и каждую чашку. С ними тоже надо уметь договариваться.

— Да уж, — почти огрызнулась Маргарита, оглядываясь на холодильник, — полюби их тут.

— Ладно, — сжалилась Корица, — хватит с тебя на первый раз. Давай я.

ГЛАВА 4

Зловредная кружка и исчезновение Корицы

После того случая прошло несколько месяцев. Но отношения Маргариты с обитателями кухни совсем не улучшились. И обычно к приходу Корицы она ограничивалась тем, что осторожно подогревала оставленную бабушкой еду да заваривала чай.

Сегодня еще наделала бутербродов с сыром. Едва закончила, как вернулась с работы Корица. Скинула со стуком сапоги в прихожей (она все еще носила обувь на высоком каблуке), прошла в кухню. Маргарита сразу поняла, что бабушка не в духе: волосы растрепаны, глаза горят, полосатый шарф сбился набок.

— Что случилось, ба? — испугалась внучка.

— Случилось, — неопределенно ответила Корица. Размотала шарф и, не обращая внимания на ужин, забарабанила пальцами по столу. Сказала свое обычное «так-так», помолчала и добавила: — Дай-ка мне вон ту противную плошку!

Дело в том, что у Корицы имелась целая коллекция чашек. И по тому, какую из них бабушка выбирала утром, чтобы выпить чаю или кофе, легко можно было понять, с каким настроением она отправляется на работу.

Если высокую, с витой золоченой ручкой — значит, настроение самое бодрое. Если розовую, из прозрачного на просвет фарфора, то наверняка Корицу до сих пор не отпустила задумчивость, и она все еще вспоминает сон, который приснился под утро. Потому что, по ее мнению, есть три разновидности снов, имеющих обыкновение сбываться: те, что приснились тебе под утро, те, где ты снишься кому-то другому, и те, которые повторяются.

Но в последнее время Корица все чаще брала с полки самую новую и совсем не любимую чашку. Мало того что та была квадратной! Так еще и не фарфоровой, а стальной! С одного ее бока золотился логотип — цветок-метелка. Точь-в-точь как тот жезл, какие сжимают в руках румяные короли на игральных картах. Кофе из этой посудины Корица пила значительно дольше, чем обычно, будто пыталась услышать мысли, которые сообщает ароматному напитку «сей подарок ахейцев».