Читать книгу "Кремль 2222. Арбат - Максим Хорсун"

Услышав зов Светозара, Лан, само собой, раздумывал недолго. Вообще, можно сказать, не раздумывал. Он подхватил бердыш орудийного старшины и бросился на помощь брату.

Рыжий мутант несся на Светозара, словно пушечное ядро. А в спину ему напирали остальные нео. Это был живой вопящий, смердящий мускусом и свежей кровью поток, на пути которого следовало стать плотиной и не дать прорваться во двор.

К точке прорыва уже мчалось подкрепление: дружинники, стрельцы, ополченцы и Хранители Веры, надевшие поверх ряс кольчуги. Минута, самое большое – две, и прореха в обороне закроется. Но это время нужно было продержаться.

Светозар рубанул рыжего переростка почти без замаха – коротким движением, которое трудно было предугадать и тем более отбить, и тут же перетек на шаг в сторону, пропустив над головой лапу со смертоносными когтями. Острие меча рассекло мутанту рожу, ослепив его и введя в исступление. Рыжий со всего маху налетел на сбитую с лафета пушку и с грохотом рухнул. Сотрясение от его падения наверняка почувствовали на всех башнях Кремля. Лан был тут как тут: ополченец снес переростку голову одним размашистым крестьянским ударом, которым не раз раскалывал самые крепкие и сучковатые поленья, когда заготавливал дрова. Башка рыжего, кривляясь и плюясь кровавой слюной, прокатилась к забралу и упала во двор, где разлетелась брызгами по бетонке, словно перезревший овощ.

Светозар уже дрался с другими нео, отступая к внутреннему краю забрала стены. Дружинник отбивал удары заточенных рессор, – эти железки косматые муты использовали вместо мечей, – примитивных топоров, дубин и коротких копий с наконечниками из ржавой арматуры. На лице Светозара алели свежие раны от когтей, а мечи нео несколько раз попробовали на прочность кольчугу воина, но, к счастью, на излете.

Лан с воплем врезался в кучу-малу. Заработал бердышом, нанося удары то лезвием, то ратовищем. Пахарей ведь тоже обучали орудовать холодным оружием – не столь усердно муштровали, как дружинников, но каждый мужчина из кремлевской общины был таким, что палец в рот не клади. В пылу боя все наставления Мастера копья и алебарды, увы, вылетели из головы. Но тело-то помнило! Как парировать удар, как увернуться, как всыпать в ответ, используя оба конца, быть может, не самого удобного для сутолоки оружия.

– Ха-ха! Мы сдохнем, братец! – с неподдельной радостью возвестил Светозар, выпуская кишки ближайшему нео. – Точно сдохнем!

Раненый нео продолжил тянуть к дружиннику лапы, и Лану пришлось двинуть его топором в висок. Следующего мутанта он отпихнул, врезав ратовищем бердыша поперек прикрытой доспехом из досок груди. Светозар тут же воспользовался этим и вскрыл точным, поставленным ударом мохнатой твари горло.

«Сдохнем – так сдохнем, – подумалось Лану. – Как воины помрем, дом защищая. Баб защищая, стариков, деток. Не от старости или болезни сдохнем в вонючей постели. Не от изматывающей пахоты в поле. А с оружием в руках».

И он харкнул в морду очередного нео, потом наподдал обратной стороной ратовища мутанту промеж ног, и сразу – топором по черепушке, по черепушке!

А потом справа и слева в толпу нео врезались подоспевшие бойцы Кремля. На забрале сразу стало еще жарче и веселее. Но прорвавшихся мутантов было все же в разы больше. Как мураши по весне, что лезут черной пеной из крошечной дырочки в деревянном полу, так и нео – все прибывали и прибывали, тесня защитников Кремля.

Лан сражался с мутантом, шкура которого была черна, как смола, и лишь на груди, кое-как прикрытой доспехом из ржавых цепей, белел дельтообразный «воротничок» шелковистой шерстки. Руки уже гудели от усталости, но древко держали крепко. Соперник стремительно атаковал, не позволяя Лану выйти из обороны. С каждым шагом ополченец был все ближе к краю забрала. Лан уже прикидывал, как бы ускользнуть в сторону, чтобы не оказаться на бетонке двора с переломанными ногами, но тут голова черного нео неожиданно взорвалась, осыпав его сородичей и противостоящих им людей склизкими ошметками. Лан удивленно охнул. И тут же заметил, как уже другой нео с обиженным удивлением рассматривает мешанину из мышц и костей, которая внезапно образовалась на месте его волосатой руки. А потом голова взорвалась еще у одного мутанта, а у следующего в туловище появилась дыра, сквозь которую можно было разглядывать развалины ГУМа. Что-то злое и очень быстрое, со свистом вспоров воздух, срикошетило от зубца стены и перерубило ниже колена ногу одному из дружинников.

Тогда стало ясно, что по месту прорыва ведут огонь из тяжелых фузей. А что? Оно и верно. Понятно стало, что защитники не устоят под натиском одурманенных запахом крови и ненавистью ко всему человеческому нео. Наверное, увидели такой расклад на Спасской и жахнули оттуда… хотя – нет. Лан тряхнул головой: на его глазах плешивый нео, оседлавший с луком и стрелами зубец, лишился лапы и почти сразу же рухнул на головы кишащих у подножия стены мутантов.

Стало ясно, что огонь по нео ведут не из башни, а с тыла – бьют упорно, внаглую, причем – хорошим таким калибром. Но кто стоит за этой своевременной подмогой? Кто мог стрелять в спины нео, находясь среди соседствующих с Кремлем руин?

– Вперед! – заорал, подняв к небу окровавленную шипастую палицу, отец Сергий – молодой Хранитель Веры.

– Ура! – прогремел традиционный боевой клич кремлевских воинов.

Защитники с утроенной силой набросились на прореженных врагов.

– Лан! – окликнул брата Светозар. – Живой?

Лан ответил дружиннику безумным, но одновременно счастливым взглядом. На забрызганном кровью лице сама собой появилась широкая ухмылка.

– Тогда чего стоишь, раззява?! – делано возмутился Светозар. – Вот он – враг! Вали его!

И снова они бок о бок ворвались в адскую круговерть сражения. Нео, которых теперь теснили к внешнему краю забрала – прямо на головы стоящих на перекладинах штурмовых лестниц сородичей, – дрались как черти. Многие из них бросили оружие и полагались теперь исключительно на клыки и когти. Но каждый боец – и с одной, и с другой стороны – уже понимал, что прорыву на этом участке стены не бывать.

Раскатисто грянуло – не далеко и не совсем близко. Взрывная волна обдала стену запахом горячего железа и жженой изоляции. Столкнув с забрала изувеченного, но до последнего цеплявшегося зубами в ватник врага, Лан поднял взгляд и увидел, что пространство вокруг одного из «Маунтинов» расчерчено дымными следами отлетевших от робота обломков.

– Ни хрена себе… – вырвалось у Светозара.

«Маунтин» стал оседать, разваливаясь на части. И скрежет расползающегося по сварочным швам металла на короткое время заглушил все остальные звуки.

– Он что, сам взорвался? – опешил Лан.

Светозар раскроил очередному нео голову от макушки до выпяченного подбородка, с усилием выдернул застрявший в позвоночнике уже порядком погнувшийся меч, а потом неожиданно воскликнул, смешно пуча глаза и указывая вниз рукой:

– Танк, блин! Ха-ха! Со стороны Москворецкого – танк! Настоящий!

Бойцы загудели – недоверчиво, но с предвкушением. Танков на ходу у защитников крепости давным-давно не было. И никто не мечтал, что настанет день, когда в этом отношении что-нибудь исправится. Единственный Т-90 без горючего и боекомплекта стоял, словно памятник героям Последней войны, перед Оружейной палатой; время и погода делали свое дело, постепенно превращая некогда грозную машину в груду металлолома.