Читать книгу "Дом на перекрестке. Под небом четырех миров - Милена Завойчинская"

В электричке мы заняли свободные места, и я смогла расслабить лицо. Вот уж не предполагала, что «держать губы» – это так тяжело. Невольно зауважала девушек, способных на такое постоянно. Эрилив только посмеивался, но комментариев не отпускал. И только когда я приняла свое нормальное выражение, он не выдержал и, хрюкнув от смеха, спрятал лицо в ладонях.

– А кто сказал, что быть девушкой легко? – философски протянула я онемевшими губами, и он мелко затрясся от смеха.

Доехали мы до моего дома без приключений. Взяв на вокзале такси, благополучно высадились у хрущевки родителей, и я, жестом указав на дом, произнесла:

– Ну вот, смотри. Вот в этой халупе я выросла, и тут же продолжают жить мои родители.

– Да? – Он оглядел пятиэтажку. – Я думал все хуже. А так в целом ничего, нормальный дом.

– Ну тогда задерживай дыхание и не дыши, пока не дойдем до второго этажа, – предупредила я его и нырнула в подъезд.

– Боги! – выдохнул лирелл на лестнице. – Почему так пахнет-то?

– А я тебя предупреждала, чтобы не дышал, – фыркнула я, стараясь не рассмеяться.

– А надписи на стенах зачем? И вот та, про Вичку-стерву – это про тебя?

– Ага. Мое имя увековечено в веках.

– Почему в веках? – Эрилив стоически пытался не дышать.

– Потому что этот дом будет стоять, скорее всего, до тех пор, пока сам не развалится. Новое жилье-то никто не хочет предоставлять жителям сего монументального строения.

Дойдя до квартиры, я позвонила и стала ждать. Мама уже знала, что приеду не одна, а потому открывать своим ключом я не стала. Мало ли, может, они с папой еще не оделись. Клацнул замок, мама выпорхнула с радостным лицом и остолбенела.

Первым в поле ее зрения попал Эрилив. О-о-о, это нужно было видеть. Такая непередаваемая гамма чувств пронеслась по маминому лицу, что я пожалела, что у меня с собой нет видеокамеры. Изумление, восторг, недоверчивость, умиление, а потом понимание, что этот объект живой и настоящий, более того – стоит рядом с ее квартирой, а она – в обычном сарафане… И – о ужас! – он на нее смотрит, улыбается и даже моргает. Нервно поправив лямку сарафана, мама перевела взгляд, так и не сумев выдавить из себя ни слова, и уставилась на умильную собачью морду лилового цвета с высунутым языком. Тут мамуля икнула, моргнула и протерла глаза. Марс тоже моргнул и улыбнулся во всю свою пасть. Мама издала сдавленный звук, прошлась взглядом по собачьей шерстке до хвоста и обратно и снова подняла глаза на Эрилива.

– Леди, – хрипло произнес он и улыбнулся еще обаятельнее.

Мама начала багроветь, и я поняла, что мне пора вмешаться, пока не вмешался кондратий и не обнял мамулю.

– Мама, привет. – Я выступила вперед. – Я привезла своего друга Эрилива. Он тоже иностранец и коллега Эйларда. А это мой щенок, Марс.

– Э-э-э… – выдала мама.

– Марс, это моя мама. Веди себя прилично, как настоящий взрослый пес.

Марсик убедительно, а главное, громко, гавкнул, и мама вздрогнула.

– Эрилив, знакомься: моя мама, Анастасия Витальевна, и прекрати смущать ее. Сделай лицо попроще, – посмеиваясь, обратилась я к телохранителю. – Мам, а ты отомри уже. Впускай нас, а то я устала стоять на каблуках.

– Леди, приятно познакомиться! – Лирелл взял безвольно повисшую мамину руку и легонько ее поцеловал. – Вики о вас много рассказывала, и я весьма польщен нашим знакомством.

Ой! Кажется, мама превращается в соляной столб, как жена Лота. Пора вызывать тяжелую артиллерию в папином лице, и я, просунув голову в дверь, громко позвала отца. Мама снова вздрогнула и начала приходить в себя.

– Виктория! Ну ты… Предупреждать же нужно, – выдавила она наконец и освободила нам дорогу.

– Пап, привет. – Я обняла отца, вышедшего в коридор. – Знакомьтесь. Это мой друг и коллега Эйларда – Эрилив. Эрилив, это мой папа – Сергей Константинович.

Мужчины обменялись рукопожатием, и я продолжила:

– Па, а это мой щенок – Марс. Он пока маленький, но должен вырасти крупным и мощным, будет моим защитником.

– Вик… – Папа задумчиво оглядел песика и поправил очки в тонкой оправе. – А почему он такого цвета? Ты вроде никогда не увлекалась розовой гаммой.

– Да! – вмешалась мама, к которой вернулся дар речи. – Я вот тоже в шоке!

– Папуль, Марс не розовый, а лиловый. Так уж получилось, я потом расскажу. А сейчас встречайте гостей и кормите нас.

– Ой! – переполошилась мама. – Что же это я? Эрилив, проходите скорее. Сейчас будем обедать. Марс, и ты проходи, только не вздумай грызть обувь, а то я не посмотрю, что ты розовый.

– Лиловый!!! – произнесли мы хором с папой.

– Да хоть серо-буро-малиновый в крапинку. А сожрет туфли – получит по шее.

– Понял, Марс? – Я, улыбаясь, посмотрела на озадаченного щенка. – С моей мамой не забалуешь. Веди себя хорошо, тогда получишь вкусненького.

Усадив гостя в гостиной, мама утащила меня в кухню.

– Ну? – Она уперла руки в боки.

– Я же сказала: Эрилив коллега Эйларда. Мне – друг! – многозначительно подчеркнула я интонацией последнее слово.

– Твою ж маму! Вика! Да даже я чуть не забыла про супружескую верность твоему отцу и о своем возрасте! – Она всплеснула руками.

– Ма-а-ам! – Я прыснула от смеха. – Не обижай мою мать.

– Твою маму!!! – эмоционально повторила мамуля. – Это ж надо было такую дуру, прости господи, вырастить. Так, учти, не выйдешь замуж за этого… этого… – с придыханием произнесла она, – я от тебя откажусь. И, кстати, – она недоуменно оглядела меня, – а ты чего так вырядилась-то?

– Мне нужно было соответствовать образу гламурной блондинки.

– Да? И волосы покрасила, я смотрю. Тебе идет. Ну, может, ты и не совсем безнадежна, раз ради этого зеленоглазика так нарядилась и прихорошилась. А то как-то несолидно в моем возрасте ругаться, поминая твою мать. Еще кожа испортится…

– А я тебе чудо-воду привезла. И папе… Заговоренная. Живая и мертвая. Вот примешь с ними ванны, так тебя за мою сестру принимать будут, – начала я подлизываться. – Я сама ею пользуюсь.

– То-то, я смотрю, ты выглядишь больно уж молодо. Лет восемнадцать, не больше. – Мама кокетливо поправила волосы. – Эх, и я еще молодая совсем. Прямо не стыдно стоять рядом с такой взрослой дочкой – пусть все думают, что ты только школу окончила. Что за вода-то?

– Я ж говорю – заговоренная. Сначала принимаешь ванну с той, что в маленькой бутылочке. Но она опасная, мертвая, так что ее чайную ложку на ванну. Потом воду слить, снова набрать и четыре столовые живой добавить, из большой бутылки. И еще полчаса полежать. Ну и папа… Здоровенькие станете и омолодитесь.

– Подлиза! – Мама обняла меня. – И привет, я соскучилась. А то меня твои спутники так ошарашили, что я даже поздороваться забыла.