Читать книгу "Гений зла Гитлер - Борис Тененбаум"

Но канцлер нового Рейха ничего не делал просто так.

Сопротивление Вильгельма I, не желавшего империи, – по его мнению, титул императора самим фактом своего существования уменьшал достоинство престола королевства Пруссия – Бисмарку удалось сломить только в начале января 1871-го, и он решил ковать железо, пока горячо.

Версаль был избран потому, что Ставка прусской армии здесь и размещалась, и вместе с ней – все государи Германии со всей своей свитой. Провозгласить Рейх должны были именно они, государи Германии. Непременным условием Вильгельма I было «провозглашение Империи сверху».

Да, Париж был бы лучше, но он был еще не взят – a в Берлин государи, храня свое достоинство, вряд ли поехали бы.

Сам текст декларации провозглашения Империи тоже был написан не просто так – фраза о том, что «Империя и императорское достоинство, остававшиеся вакантными более шестидесяти лет, должны быть восстановлены», была совершенно сознательным искажением истины.

Бисмарк имел в виду вовсе не воссоздание шаткой монархии Габсбургов, Рейха – Священной Римской империи Германской нации, ликвидированной Наполеоном. На пути к Парижу многомудрый канцлер Пруссии в 1866 году успел устроить еще и австро-прусскую войну.

Австрия была побеждена и «выкинута из Германии».

Теперь центральная власть была сосредоточена в Берлине. Главой Империи был император, он же – король Пруссии. A входящие в Империю политические единицы: великие герцогства, вольные города и даже целых четыре королевства – Пруссия, Саксония, Вюртемберг и Бавария, в большой степени сохраняли свою автономию. В мирное время они иногда даже сохраняли свои собственные, отдельные армии – объединение вооруженных сил происходило только в случае войны.

Наконец, был создан пост главы исполнительной власти – рейхсканцлера, ответственного только перед императором.

Кроме рейхсканцлера, в Германской империи больше не существовало никаких министров. Их функции осуществляли государственные секретари, подчиненные ему и председательствовавшие в имперских ведомствах. Рейхсканцлером, разумеется, был назначен величайший политический деятель в истории Германии – Отто фон Бисмарк.

Ну, а Германия стала единым Рейхом.

Часть I

Неудачник

I

Нет, конечно же нет – Алоис Гитлер уж никак не считал себя неудачником. Напротив – в сентябре 1900 года он ощущал себя на вершине успеха. Как-никак Алоис, бывший чиновник таможни, состоявший на государственной службе Австрийской империи, уже пять лет как вышел на покой и считал себя обеспеченным человеком, а сейчас определял своего сына в первый класс так называемого реального училища в городе Линце.

Самому-то ему учиться в таком достойном учебном заведении не пришлось. Он, незаконный сын незамужней крестьянки Марии Анны Шикльгрубер, закончил только начальную школу. Матушка впоследствии вышла замуж за подмастерье мельника, Иоганна Гидлера, но сам Алоис так и остался с фамилией матери – Шикльгрубер.

Иоганн Гидлер сыном его не признал, да и матери после замужества стало как-то не до него.

В итоге Алоиса отправили на ферму к брату его отчима, Иоганну Непомуку. Его фамилия писалась не Гидлер, а чуть по-другому – Гюттлер. И он, надо сказать, мальчика пригрел – тот и четыре класса школы закончил, и стал обучаться сапожному ремеслу, а потом даже и работал в Вене, подмастерьем сапожника.

Мать Алоиса умерла через пять лет после замужества, прошло некоторое время – скончался и отчим, и остался он на попечении своего «дядюшки», Иоганна Непомука, теперь уже насовсем.

Жизнь Алоиса Шикльгрубера переменилась в 1855 году, когда ему стукнуло 18 – он поступил на службу в таможню, в так называемую «финансовую стражу». И он своего шанса не упустил – служил в таможне преданно и исправно, и уже не с ружьем, а по бумажной части, и был начальством замечен, и непрестанно повышался, вплоть до предельного роста, какой только был возможен для человека его происхождения и воспитания.

Да и с социальным положением дела были поправлены – Алоис Шикльгрубер в возрасте 39 лет принял фамилию «дядюшки». Инициатором этого выступил сам Иоганн Непомук Гюттлер – он как раз овдовел и сделал то, на что при жизни жены не решался, – узаконил Алоиса Шикльгрубера как своего сына. При оформлении документов в книге регистрации приходский священник сделал ошибку и записал так: «Алоис Гитлер».

И жизнь Алоиса потекла себе дальше, и после выхода в отставку он получил наследство от своего приемного отца (многие считали, что не приемного, а фактического) и в свои 63 все еще выглядел молодцом.

В отношении же сына, Адольфа, Алоис Гитлер питал большие надежды. Он давал ему хороший старт – успешное завершение курса давало мальчику даже право на поступление в какую-нибудь высшую техническую школу.

Не в университет, конечно, – для этого следовало окончить гимназию.

Но к чему университет смышленому парнишке, если он пойдет по стопам отца и станет государственным чиновником, почтенным человеком с твердым доходом, надежной пенсией и с прибавкой за выслугу лет?

Ну, что сказать – надежд своего отца отпрыск не оправдал.

II

Очень быстро выяснилось, что учиться он не хочет. В чем тут было дело, сказать трудно. Может быть, на него повлияло то, что раньше, в начальной школе, он учился без всяких усилий? А может быть, ему было трудно войти в более формальную обстановку, чем та, к которой он привык?

Трудно сказать, но результаты, что называется, были налицо. Уроки прогуливались, неуды следовали за неудами, и приличные отметки имелись только по тем предметам, которые Адольфа интересовали: история, география и рисование, которыми он безумно увлекался.

Отец, может быть, и вколотил бы в него должное уважение к школьной дисциплине – он был человек упрямый и непослушания бы не потерпел, но Алоис Гитлер умер в январе 1903 года, и мать справиться с Адольфом не смогла.

Понятное дело, в школе он остался на второй год.

К 15 годам в своей реальной школе он заканчивал третий класс, но зато сочинял пьесу. А еще – стихи и новеллы и даже либретто для оперы Вагнера. В феврале 1905 года Адольф Гитлер получил свидетельство об окончании четвертого класса реальной школы – в рамках российской системы образования это примерно соответствовало бы 8-му классу средней школы.

Табель его выглядел так:

1. Рисование – отлично.

2. Физкультура – отлично.

3. Немецкий, французский, математика, стенография – твердое и незыблемое «неудовлетворительно».

4. Все остальные предметы, даже те, к которым он вроде бы проявлял интерес, – ну, шаткое «удовлетворительно», что-то вроде тройки.

Французский, правда, он пересдал со второй попытки, но с него взяли обещание, что он перейдет в другую школу. Так что четвертый класс ему пришлось начинать заново и в другом месте.