Читать книгу "Новая Зона. Псы преисподней - Игорь Недозор"

– Теперь есть, – прокомментировал Дракон. – Теперь все есть, это же Зона…

Часть первая

Dies Irae[2]

Глава 1

г. Санкт-Петербург, Колпино

– …И вижу двух мужичков. Вроде разглядел и лица, и одежду, но, хоть убей, в подробностях описать не могу. Помню только, что одеты были по-старому, как в кино. Сапоги высокие, жилетки, картузы… Стоят, сверлят меня взглядами. И тут один другому говорит: «Это кладоискатель, знаю я эту породу. Давеча один из таких мне ребро сломал и череп ногою раздавил». А второй ему отвечает: «Не трогай его, он в могилах не роется…» И все. Ну, я и проснулся. Вот задремал, хотя вроде и не спал. Вот так-то, Коляныч!

– Я не верю во всю эту чертовщину, дядя Паша…

Паха, он же Павел Сергеевич Курцов, прищурился, заулыбался.

– Дело, конечно, хозяйское, только этой чертовщине наплевать, веришь ты или нет…

Николай хмыкнул.

Он в самом деле не верил ни в мистику с домовыми, ни в энергетику старых вещей, ни в приметы. И замурованные скелеты его тоже не пугали. Поэтому-то и принял дядино предложение – помочь в поиске кладов.

Старый, дореволюционный дом из красного кирпича был расселен буквально на днях. Заборчик, конечно, выставили, а вот охраной пока не озаботились, так что в этот субботний майский день строение было в их полной власти. Вот так всегда, кто-то витает в облаках, а кто-то сечет момент.

Рамы в окнах был открыты, вокруг лежали кучи мусора, и вообще дом был какой-то всеми брошенный и несчастный.

Они вошли в темный проем подъезда и окунулись в прохладу.

Наскоро оглядевшись, Паха понял, что коллеги тут пока не побывали – подоконники не сняты, наличники дверей не сорваны, полы не вскрыты, плинтуса не отодраны.

Отверстий в стенах на традиционных местах закладки тайников тоже нет.

Расстегнув молнию потрепанной сумки, они вытащили из нее и натянули старые спецовки и каски. И техника безопасности, и маскировка – кому есть дело до каких-то работяг? Респираторы на шее. Из ящика с инструментами Паха вытащил неказистый прибор – «таргетированный металлодетектор на масс-магнитном эффекте», как определил эту занятную конструкцию создатель-старичок, по слухам делавший приборы еще для КГБ. Устройство отличало золото от чугуна, а медь от алюминия.

– Ну что, давай, что ли? – глянул на помощника Павел Сергеевич и быстро перекрестился, помянув святого Фанурия – покровителя всех ищущих, в том числе и кладоискателей.

* * *

Кладами Паха заболел еще в школе.

То было начало лихих девяностых. И пока одни ходили на митинги, а другие пытались чем-то торговать на стихийно возникших базарчиках, юный Пашка отправлялся на промысел в старые пустующие дома, предназначенные на слом, в Питере их хватало. Ведь ценности, как выяснилось, можно найти практически в любом старом доме.

Подвалы и чердаки – это настоящие археологические пласты, среди которых попадается и нечто интересное для коллекционеров и скупщиков антикварных магазинов. Каждый предмет может найти своего покупателя: кокарда от старой офицерской фуражки, водочная бутылка с отлитым орлом, кипа ветхих журналов и книг.

На вырученные деньги он, конечно, не шиковал, но скромно, а временами и безбедно жил. Не раз его ловили милиционеры, а потом и полицейские, но больших претензий не имели. Паха умел работать так, что не придерешься. Ну, нашел человек где-то забавную статуэтку или царский полтинник. Разве это клад? А что ему удается этот хлам продать, так кому какое дело?

Опасаться приходилось бандитов. Пару раз еле ушел от каких-то темных личностей, обделывавших в заброшенных домах некие свои темные дела. С бомжами, обживавшими пустые дома, уживался мирно – откупался, если что, поллитрой или пивом. С кем приходилось серьезно сцепляться, так это с коллегами по цеху из-за границ «охотничьих угодий». От этих споров у него остались сломанное предплечье и шрам на затылке, по которому вскользь пришелся удар монтировкой.

Курцов не брезговал ничем – ни бронзовыми ручками, крючками, задвижками, паркетом, старинными люстрами, ни мебелью. Как-то за фальшивой стеной им была обнаружена целая кладовка с медными сковородками и кастрюлями, одеждой и даже бутылками с водкой времен начала двадцатого века. В вентиляционных отверстиях, за прошедшие годы заклеенных не одним слоем обоев, находил старинные серебряные ложки. По древнему питерскому поверью, их туда клали, чтобы задобрить домового. (Один раз даже извлек увесистый серебряный черпак – не иначе тамошний домовой был особенно стервозный.)

Находил и оружие – дореволюционные кортики и парадные шпаги, видать, спрятанные в лихие годы революций, и немецкие штыки и эсэсовские кинжалы – трофеи, потом скрытые в тайник от греха подальше. Однажды на чердаке бывшей общаги вблизи Владимирской площади нашел завернутый в старую скатерть парадный меч офицера люфтваффе и почти два месяца жил, ни в чем себе не отказывая. Бывало и огнестрельное – наганы и браунинги времен Гражданской, привезенные победителями фашистов из Европы «вальтеры» и «парабеллумы», а в последние годы – и китайские ТТ, наследие «лихих девяностых» (их он выкидывал, старательно обтерев отпечатки, мало ли какой труп на стволе висит?).

Конечно, на каждую находку приходились десятки часов, впустую проведенных среди пыли и плесени. Друзья-кладоискатели, захмелев, рассказывали про богатую добычу – груды золотых монет, перстни, кольца, серьги, медальоны, изумрудные и сапфировые ожерелья, золотые, серебряные и даже платиновые украшения, иконы в золотых с самоцветами окладах. Врали, должно быть. Хотя и ему было что порассказать.

Вот хотя бы как они с мимолетным напарником Веней Стеклорезом нашли в старой замурованной печи-голландке в двухэтажном, длинном, как кишка, доме шкатулку. Открыли и увидели полуистлевшие царские пятисотки с Петром I и сверток, в котором оказались несколько перстней, серьги и сотня золотых николаевских червонцев. В тайнике под подоконником полуподвала на Крестовском нашел Паха проржавевшую жестянку уже непонятно из-под чего. В ней лежал редкий орден Святой Анны первой степени, массивное золотое кольцо с витиеватым вензелем и алмазом в девять каратов, а также горсть монет, среди которых были две платиновые времен Николая I и несколько коронационных рублей.

Был случай довольно загадочный. В области он на пару с тем же Веником решил копнуть древнюю усадьбу. На тот момент она представляла собой руины, плотно поросшие березняком и осинником. На том месте, где была, по словам старожилов, часовня, зияла огромная воронка, хотя боев в тех краях не было. Раскапывая ее, они наткнулись на завал из закопченных кирпичей, выложенные диким камнем ступеньки, уходящие вглубь, и остатки арочного свода какого-то подземелья. Видимо, это была усыпальница. Нашли тогда много предметов из бронзы, меди и серебра, но главное – металлическую шкатулку, в которой оказалось десяток золотых крестов на золотых же цепочках.