Читать книгу "Рождественский подарок - Мейв Бинчи"

— Ты моя маленькая веселая затейница, — шепнул он, на ходу сжимая ее в объятиях.

Но Дженни не была веселой, да и маленькой тоже. Она видела себя совсем по-другому. Она была высокой, но не такой гибкой и изящной, как Диана. Она относилась к семье и работе с непробиваемой серьезностью. Да разве может «веселая затейница» организовать по всем правилам такой прием?! Он всегда говорил, что очень любит праздники, что готов помочь с подготовкой, но Диана не хотела этим заниматься. А Дженни делала все безропотно, не допуская в рождественский сезон ни одной ссоры или перепалки.

Элисон приехала на день раньше, чем ожидалось. Дженни пришла с работы и увидела, что половина подноса с пирожками и рулетиками, чудом кулинарного искусства, пуста. Чтобы изготовить каждый, требовалось три минуты, но проглотить его можно было за секунду. Дженни сделала шестьдесят штук, защипывая краешки с чрезвычайным тщанием. Перед уходом она оставила их остывать, чтобы вечером отправить в морозилку. На приготовление содержимого этого подноса ушло три часа ее жизни. Дженни посмотрела на Элисон с нескрываемой ненавистью.

Девочка глянула из-под кудрей:

— А они ничего. Я не знала, что вы не только делаете карьеру, но и занимаетесь домашним хозяйством.

Дженни побелела от ярости. Даже Элисон заметила.

— Я так понимаю, это было не для ужина, да? — сказала она с насмешкой.

Дженни сделала глубокий вдох. Кажется, это советовали все авторы книг о психологии общения с приемными детьми. Она представила, что воздух проникает в самую глубину ее тела и достиг пальцев ног.

— Добро пожаловать домой, Элисон, — произнесла Дженни. — Да, это было не на ужин… совсем не на ужин. Это приготовлено для праздника.

— Праздника?

— Да. Он будет в воскресенье. Придут родственники. У нас такая традиция.

— Я думаю, чтобы что-то стало традицией, должно пройти не три и не четыре года.

— Мы справляем вместе уже шестое Рождество, так что, полагаю, у нас она уже сложилась.

Туфля натерла Дженни ногу. Ей хотелось снять ее и запустить в эту бесчувственную девчонку, да так, чтобы побольнее ранить острым каблуком. Но она понимала, что перед праздником так поступать нельзя. К тому же это неконструктивно. Понятно, что радости грядущий праздник уже не принесет. Надо было хотя бы сохранить самообладание. Она пыталась вспомнить, как это по-умному называется… кажется, «минимизация ущерба»? Дженни никогда толком не знала, что это значит. Может, имеется в виду «спасайся кто может»? На работе она подмечала, что, если заставить себя подумать о чем-то не имеющем отношения к текущей ситуации, сознание отвлекается и человек выходит «из крутого пике», избегая срыва.

Она заметила, что Элисон смотрит на нее с интересом.

— Да, наверное, шесть лет — это уже традиция, — согласилась девочка, как будто стараясь проявить объективность.

В душе Дженни проснулась легкая симпатия к этому подростку, неприязнь и отторжение отступили. Но опыт подсказывал, что до идиллического финала еще очень далеко.

— Кстати, о празднике, — сказала Дженни. — Может, позвать родственников твоей матери?

На лице у Элисон отразилось сомнение.

— Вы хотите пригласить их сюда?

— Да, ведь здесь теперь твой дом. Почему же не пригласить твоих близких? Мы хотим, чтобы это было настоящее семейное торжество, и с удовольствием примем их.

— Зачем?

— Затем же, зачем все люди зовут гостей на Рождество: это знак расположения, желание провести вместе теплый дружеский вечер. — Дженни надеялась, что голос ее не выдаст, но в нем уже звенели металлические нотки. Она чувствовала, что терпению скоро придет конец.

Она отвела взгляд от подноса с пирожками, над которыми трудилась как проклятая. Жалкие раскрошившиеся остатки. Даже то, что не было надкушено, выглядело неаппетитно.

— Люди не за этим устраивают рождественские вечеринки, — заявила Элисон. — Это все для показухи.

Дженни сняла туфли и села за стол. Она потянулась к идеально скрученному рулетику с изысканной начинкой. Он был очень вкусным.

— Ты так думаешь? — обратилась она к падчерице.

— Я не думаю. Я знаю.

Дженни подсчитала в уме: сейчас девочке четырнадцать. Вероятно, она будет жить с ними до восемнадцатилетия. Если, бог даст, Элисон не выгонят и из этой школы, то терпеть ее придется только в каникулы. Четверо летних каникул, четыре Пасхи, четыре Рождества. Тимми придется расти рядом с этой капризной девчонкой. Он будет все понимающим семилетним мальчиком, когда она покинет этот дом. Сидящая за ее столом строптивая особа отравит Дженни четыре года жизни. Она задумалась: «Как бы я поступила, если бы это была рабочая проблема?» Но рационального ответа не было. Если бы Элисон упрямилась и бунтовала открыто, ее можно было бы круто осадить, да и вообще послать отсюда подальше. Дженни прикидывала, не сказать ли прямо этой всем недовольной девице, что вообще-то жизнь не всегда радует нас, как букет фиалок, а иногда и жалит, как крапива. И вообще не все обязаны думать только о том, чтобы ей было хорошо: каждый заботится о своем благополучии. Но нет, Дженни достаточно знала подростков: они не понимают таких увещеваний, у них нет того опыта, которым обладает зрелая женщина. Многие сверстники Элисон просто игнорировали слова взрослых, пожимая плечами: «И что из того?»

Потом Дженни стала думать о дружбе. Ценно ли это для Элисон? Может, предложить ей какой-нибудь смешной и торжественный ритуал — смешать кровь из ранки и дать обет взаимной поддержки при любых обстоятельствах?

Но тут она вспомнила, как девочку характеризовали в школе. Увы, везде отмечали, что все школьные правила и договоренности были ей безразличны. Даже те, которые уважали и соблюдали другие дети. Нет, предлагать ей равенство и братство — безнадежное дело.

Дженни съела пятый пирожок, думая о том, что это соответствует пятнадцати минутам ее предрассветного труда. Скоро придет Дэвид. Он устал и захочет вечером отдохнуть и расслабиться. А она после возвращения домой еще не повидала своего дорогого Тимми!

По всей стране люди сейчас готовились к Рождеству. Да, у некоторых случались неприятности, иногда в семье бывают натянутые отношения… Но ни в одной из них нет Элисон. Это ведь мина замедленного действия. В любой момент в течение четырех лет она может взорваться и в клочья разнести их семейное счастье.

По всей комнате были разбросаны сумки с вещами падчерицы. Надо будет договориться с Дэвидом, чтобы его дочь все свое хозяйство держала в своей комнате. Ах да, комната! В своей комнате! Но ведь она еще не подготовлена!

Эта комната была заполнена коробками и пакетами. Хуже того, там лежала всякая всячина для украшения дома — мешки с еловыми шишками и остролистом. Дженни почувствовала себя виноватой: она не успела все убрать, и теперь ребенок почувствует, что его здесь не ждали. Даже место не расчистили. А ведь Дженни хотела освободить шкаф, принести побольше вешалок для одежды, поставить вазу с небольшим букетом — просто знак внимания, как бы говорящий «С приездом!». Ведь это нельзя было бы счесть дурным вкусом, показухой, или какие там еще ярлыки подростки навешивают на все человеческие поступки.