Читать книгу "Экстремальная кухня. Причудливые и удивительные блюда, которые едят люди - Джерри Хопкинс"

Майкл Фримен

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

Человек, первым проглотивший устрицу, был храбрецом.

Джонатан Свифт

Примерно 150 лет назад эксцентричный английский джентльмен по имени Фрэнсис Тревилиан Бакленд пригласил группу влиятельных графов, виконтов и маркизов отужинать в известном лондонском ресторане «Олдерсгейт таверн». Желая расширить горизонты их гастрономических познаний, Бакленд приказал подать на стол бедро недавно убитого африканского животного. По словам Бакленда, это была нога крупной антилопы-канны. Этих антилоп он рассчитывал ввезти в Великобританию, откармливать на зеленых британских лугах и предлагать их вкусное и питательное мясо своим согражданам. Ужин привлек внимание прессы, в подробностях описавшей событие, однако никто больше не проявил интереса к новому продукту, и антилопы-канны остались пастись у себя на родине, в Африке.

Неудача не смутила Бакленда. Его воспитывали столь же эксцентричные родители, люди с воображением, и еще ребенком он попробовал и собачатину, и мясо крокодила, и садовых улиток, на всю жизнь сохранив интерес к экзотической пище. Будучи студентом Оксфорда, Бакленд поведал одному из сокурсников о том, что уховертки «чертовски горьки на вкус», а до того, как он попробовал трупную муху, самыми невкусными были для него кроты. Позже, в своем доме в Лондоне, Бакленд предлагал гостям мясо леопарда, суп из слонового хобота, жаркое из жирафа… Существуют достоверные сведения о том, что, какое бы животное ни умирало в лондонском зоопарке, управляющий непременно извещал об этом Бакленда.

Бакленд не успокаивался на достигнутом и в 1860 году основал Общество акклиматизации Соединенного Королевства. Родственные организации возникли в Шотландии, на Нормандских островах, во Франции, в России, Соединенных Штатах, на Гавайях, в Австралии и Новой Зеландии. Цель была прежней: предложение людям по всему миру новых источников пищи. Затея в итоге провалилась — не получило широкого распространения мясо тибетских яков, евразийского бобра, разнообразных попугаев, японских голожаберных моллюсков, остались неоцененными приготовленная на пару кенгурятина, желе из морских водорослей, тутовые шелкопряды, суп из птичьих гнезд, сухожилия пятнистого оленя. Бакленд скончался в 1880 году в безвестности, в коей пребывает и по сей день.

После неудачи Бакленда предпринимались и другие попытки, как частными лицами — владельцами ранчо, учеными, бизнесменами, так и в форме кампаний под патронажем ООН и усилий отдельных государств, пытавшихся внедрить «экзотические» продукты в консервативный рацион представителей так называемого Запада. Последний следует очертить более точно, ограничив ареалом распространения гастрономических привычек жителей Европы и Северной Америки (далее будем называть его Евроамерика). Почти все эти попытки не имели успеха, а многие встретили яростное противодействие. Между тем дискуссии продолжаются.

«Существует не более десятка видов домашних животных — основных источников питания во всем мире, — небезосновательно утверждает Рассел Кайл в своей книге «Пир на лоне дикой природы»[1], вышедшей в 1987 году. — Даже если добавить виды, имеющие ограниченное, местное значение как источники пищи, например яков в Гималаях и альпака в Андах, то и тогда не наберется и двадцати видов домашних животных, обеспечивающих человеку базовое пропитание. Между тем в мире насчитывается более двухсот видов травоядных размером с зайца и крупнее. Почему же люди, похоже, никогда и не пытались воспользоваться таким разнообразием диких животных как пищевым ресурсом?»

Когда спустя десять лет, в 1996 году, разразилась эпидемия «коровьего бешенства» и Европейский союз отказался от британской говядины, средства массовой информации дружно заговорили о мясе страусов, кенгуру и о других возможных ее заменителях. Когда компания «British Airways» включила в меню пассажиров первого класса котлеты из страусового мяса и в европейских супермаркетах появились непривычные альтернативные источники белка, а в Северной Америке выросло предложение дичи и других охотничьих трофеев, многие начали относиться к «странной еде» более серьезно. То, что на американском канале «Food Chanel» продюсерами телецикла «Экстремальная кухня» именовалось экстремальной кухней, в одночасье стало объектом всеобщего интереса, темой номер один.

В Юго-Восточной Азии, Австралии и Соединенных Штатах конкурирующие фермы по разведению крокодилов и аллигаторов открывали все новые рынки, в том числе и за пределами своих регионов. В Сингапуре известная инвестиционная компания начала предлагать страусовые «фьючерсы» — предложения инвестировать в пару страусов-производителей и получать доход от продажи их потомства численностью от двадцати до сорока особей в год. От Сиднея до Найроби и Лос-Анджелеса появлялись все новые рестораны, в которых клиентам за немалые деньги предлагались блюда из мяса животных — обитателей джунглей. Одновременно продавцы животных стали предпринимать попытки найти общий язык с защитниками дикой природы в целях сохранения и преумножения поголовья редких видов. Они утверждали, что обеспечить выживание исчезающих животных можно, повысив их коммерческую стоимость за счет формирования отношения к ним как к источникам питания, — якобы тогда люди начнут их разводить, а не уничтожать в дикой природе. Сомнительная аргументация, учитывая и без того немалую стоимость тигров, слонов и других животных, которым грозит уничтожение.

В разные эпохи и в разных частях света у представителей различных культур характер пищи различался весьма значительно. В существенной степени изменения в рационе питания определялись ходом развития человеческой цивилизации. Так, португальцы обогатили азиатскую кухню бразильским перцем чили, когда начали торговать в этом регионе, а после первых путешествий Марко Поло в Китай начались поставки в Европу восточных пряностей и чая. Изменения такого рода происходят и сегодня благодаря путешественникам, которые возвращаются домой из далеких стран с новыми вкусовыми впечатлениями и пристрастиями, благодаря все более активной миграции людей, которые прибывают на другой конец света вместе с собственной традиционной кухней. Как следствие чуть ли не в любом городе Европы и Америки есть сегодня и суси-бары, и тайские рестораны (и далеко не только они), о которых пару лет назад большинство местных жителей даже не слышали. В течение столетий на рацион питания влияли и многие другие факторы, включая религию, голод, моду, общественный статус, медицинские свойства тех или иных продуктов (например, как афродизиаки).

Общую тенденцию просто и наглядно выразила М. Фишер, автор, пожалуй, лучших в XX веке книг на гастрономическую тему. В опубликованной в 1942 году работе с красноречивым названием «Как приготовить волка» она пишет:

«Чем, интересно, вид подаваемой на стол головы животного хуже вида его бедра, хвоста или ребер? Если уж мы живем за счет других обитателей этого мира, следует не ограничивать себя алогичными предрассудками, а в полной мере наслаждаться вкусом животных, которых убиваем.