Читать книгу "Бэзил Хоу. Наши перспективы - Гилберт Кийт Честертон"

Рукопись, найденная в сундуке

До конца XX века считалось, что первый роман Честертона – “Наполеон Ноттингхилльский”, написанный, по преданию, для заработка, когда чете Честертонов совсем нечего было есть. Однако в 1989 году вдруг выяснилось, что романов не шесть, а семь, и первый из них был написан за десять лет до “Наполеона” двадцатилетним Честертоном. Его история, история книги, которую держит в руках читатель, началась, как и положено необыкновенным историям, с рукописи, найденной в сундуке.

Дороти Коллинз, секретарь Честертона с 1926 года до его смерти в 1936-м, а затем хранительница его архива, умерла в 1989 году, и архив приобрела Британская библиотека. (Примечательная деталь, характерная для отношений Честертона с его оппонентами и для британской культуры спора вообще: сумму в 200 тысяч фунтов перечислил за архив фонд Бернарда Шоу, одного из наиболее горячих оппонентов Честертона.) Тогда-то при подготовке бумаг к транспортировке был найден сундук, в котором, как считалось, хранились старые профессорские мантии. Но, к удивлению исследователей, под пыльными мантиями обнаружились почти две сотни записных книжек, старых школьных учебников и разрозненных бумаг. По-видимому, эти бумаги были вывезены из родительского дома Честертона после смерти его матери.

Г. К. Честертон в возрасте 17 лет.

Судя по записям Дороти Коллинз, она пыталась классифицировать содержимое сундука, но смерть Честертона и последовавшая затем война – дом мисс Коллинз был превращен в госпиталь, а сама она водила санитарную машину – не дали довести эту работу до конца, и часть бумаг осталась неразобранной. Усложнило классификацию еще и то, что Дороти Коллинз или Франсис Честертон, вдова писателя, пытаясь составить указатель, сложили титульные страницы в одну папку, отделив их от рукописей. После смерти Коллинз многие страницы так и не удалось сопоставить – зато кое-что, напротив, было открыто впервые. Несколько записных книжек, содержание которых Коллинз, не слишком в них вчитываясь, сочла отдельными фрагментами – в списке они обозначены как “Валентин Амьен” и “История трех малюток”, – вместе составили не просто законченный роман, но первый известный нам роман Гилберта Честертона.

Первая из записных книжек, в которых уместилось это произведение, исписана уверенным почерком молодого Честертона, а вторая – бойким курсивом, который он усвоил, посещая занятия по изобразительному искусству сначала в лондонском Университетском колледже, а затем в художественной школе Слэйда, где учился на книжного иллюстратора с 1893 по 1895 год. Отсюда можно с достаточной точностью заключить, что роман, условно названный издателями “Бэзил Хоу”, был написан в конце 1893 или начале 1894 года, то есть автору было девятнадцать или двадцать лет.

Клуб начинающих спорщиков

Как часто бывает с юношеской пробой пера – это рассказ про первую любовь, и рассказ автобиографический. Это подтверждает другое сохранившееся в архиве сочинение под названием “Наши перспективы” – его перевод читатель также найдет в этом издании. Это рассказ о приключениях членов Клуба начинающих спорщиков (Junior Debating Club), организованного юным Честертоном при школе Св. Павла – одной из лучших частных школ Лондона, где писатель учился до поступления в колледж. Формально клуб закончил свое существование, когда друзья покинули стены школы, но они обязательно устраивали раз в год клубный обед. Среди членов клуба были Люсьен Олдершоу, братья Дигби и Вальдо д’Авигдор, братья Лоуренс и Морис Соломон, Эдвард Фордем, Фредерик Солтер, Роберт Вернед, Бернард Лэнгдон-Дэвис, Хуберт Сэмс и Эдмунд Клерихью Бентли. Особенно горячая дружба связывала Честертона с Бентли и Олдершоу.

“Наши перспективы”, в отличие от романа о Бэзиле Хоу, датированы: на рукописи стоит пометка “16 июня 1894 года”. Это своего рода роман-буриме: каждый участник должен был написать по главе, отталкиваясь от написанного предшественником и рассказывая о предполагаемом (несомненно, славном) будущем членов клуба. Честертон исполнял роль главного редактора и “художественного руководителя”, перебеливая написанное другими, снабжая текст иллюстрациями и передавая следующему участнику. Таким образом было написано семь глав, после чего рукопись застряла у одного из авторов и вернулась к Честертону лишь много лет спустя.

Г. К. Честертон – молодой писатель.

Для читателя “Бэзила Хоу” “Наши перспективы” важны тем, что описывают знакомство, любовь и брак почтенного председателя Клуба Гилберта Честертона и рыжеволосой кузины Бентли по имени Гертруда Грэй. Повествование изобилует фантастическими сценами и абсурдными ситуациями, и его, разумеется, нельзя воспринимать всерьез, но оно показывает, что члены Клуба прекрасно знали Гертруду Грэй и ничуть не сомневались, что она непременно выйдет замуж за робкого и худого молодого человека, каким в те годы был Честертон. (Бентли пишет: “Г.К.Ч., когда я его впервые увидел, был необычайно высоким, долговязым мальчиком, с серьезным, даже угрюмым выражением лица, которое очень легко сменялось веселым и счастливым”.) Иными словами, все друзья несомненно читали “Бэзила Хоу” и узнавали в главном герое своего бессменного председателя.

Девушка с рыжими волосами

В большинстве ранних сочинений Честертона персонажи списаны с его знакомых, и во многих, помимо товарищей по Клубу, фигурируют три сестры, несколько раз названные сестрами Вивиан, жившие в Уоррик-гарденз, в Кенсингтоне. Вот как описывает их Честертон в дневниковой записи самого начала 1890-х годов:

Я никогда не мог и даже не пытался признаться себе, которая из трех нравилась мне больше. Но если строгая практичность и хозяйственность старшей, спокойные и изящные цвета ее нарядов, ее широкий и смелый лоб, чья бледность могла соперничать с белизной роз в их саду, если эти почтенные качества Нины вызывали у меня большее уважение, нежели легкомысленность остальных, боюсь, они все же не мешали мне испытывать не меньшую симпатию к ленивому остроумию и неподражаемому чувству юмора Иды, второй сестры и первого книгочея этой семьи; или к Вайолет, поистине восхитительному существу, чей нрав был столь же необузданным и эксцентричным, как буря ее рыжих волос.

Описание трех сестер Грэй, которое два года спустя Честертон помещает в романе, поразительно напоминает эту зарисовку. Также стоит заметить, что описываемая в первой главе встреча происходит, судя по всему, в Лайм-Реджисе, на курорте, который Честертон любил и куда ездил всю свою жизнь.

Несмотря на то что девушка с рыжими волосами продолжала жить на страницах его произведений, Честертон никогда не рассказывал о ее прообразе. Не рассказывала о поре, предшествовавшей их встрече, и Франсис, а после ее смерти найти какие-либо свидетельства о сестрах Вивиан уже не представлялось возможным. Их забвению способствовало то, что колоритный образ трех сестер из живописного лондонского предместья оказался “замещен” сестрами Блогг, которые обрели литературное бессмертие на страницах романа “Человек, который был Четвергом”. И только рыжеволосая девушка нет-нет да появляется в книгах Честертона и после встречи с Франсис (впрочем, писатель предпринимал попытки сделать ее шатенкой, как Франсис, но получалось это не всегда). Сама Франсис, а они с Честертоном познакомились в 1896 году, не любила рассказывать о себе и, тем более, о прошлом Честертона до встречи с ней. Дороти Коллинз всю жизнь была свято уверена, что в образе худощавого молодого человека Честертон изображал Бентли, а не себя, – неудивительно, если учесть, что она всегда знала Честертона, располневшего после свадьбы, человеком-горой, тогда как Бентли сохранил свой худощавый облик на всю жизнь.