Читать книгу "Альберт Эйнштейн - Николай Надеждин"

Именно в гимназии начались настоящие трудности, на фоне которых ранняя задержка развития Альберта выглядела цветочками. Он откровенно не успевал. Причём почти по всем предметам, исключая математику (впрочем, и по этому предмету он получал не высшие баллы – принятые в то время в гимназиях Германии шестёрки, а пятёрки, соответствующие нашей четвёрке с плюсом).

Ему всю жизнь не давались языки. Три десятка лет проживая в США, будучи гражданином этой великой страны, преподавая в Принстоне и обладая мировой известностью, Эйнштейн говорил по-английски с сильным немецким акцентом. К удивлению других учёных, едва общался по-французски. Немецкий так и остался единственным языком, которым владел физик.

Ему не давались и гуманитарные науки. Исключение составляло богословие. В начальной школе Альберт считал себя глубоко религиозным человеком, хотя его родители в Бога не верили. Но позже, когда мальчик увлёкся чтением научно-популярных книг, его убеждения поменялись. Всю жизнь Эйнштейн называл себя агностиком. Его богом была Природа.

С сестрой Майей.

5. Из него ничего не выйдет

В списках успеваемости юный Эйнштейн неизменно занимал второе место – с конца. По нашим современным понятиям он был неисправимым троечником. А среди преподавателей слыл ужасным лодырем…

Здесь же, в мюнхенской гимназии, Эйнштейн впервые столкнулся с антисемитизмом. И эти ранние впечатления повлияли на его мировоззрение. Эйнштейн был одним из энтузиастов сионизма и одним из создателей современного государства Израиль.

Что может сказать ребёнок на такие вот слова своего учителя?

– Эйнштейн, подите сюда… Мне хотелось бы, чтобы вы покинули нашу школу!

– Но ведь я ни в чём не провинился, господин учитель!

– Это верно. Но одного вашего присутствия в классе достаточно, чтобы полностью подорвать уважение к учителям…

Учитель немецкого выразился так же безапелляционно:

– Из вас, Эйнштейн, ничего путного не выйдет…

Альберт рано понял, что он не такой, как все. Что он не немец или не вполне немец… Но главная проблема была вовсе не в этом. Десяти лет от роду Альберт уже знал больше, чем его учителя. И вышколенные на зубрёжке и начётничестве педагоги приходили в ярость, когда этот «молокосос» с ними спорил. И спорил же! Отстаивал своё видение истины.

Да, ему с трудом давались гуманитарные науки. Он родился математиком и физиком. Этим наукам его и следовало учить. Да только где было взять тех учителей?

Альберт в школьные годы. 1893 год.

6. Гений и школьная традиция

Давайте попробуем разобраться… Не может человек настолько измениться, чтобы спустя десять лет после бесславного окончания гимназии и пять лет после получения диплома, внезапно, без каких-либо предпосылок миру явился гений. А именно так и произошло. Свои главные работы Эйнштейн опубликовал в 1905 году, названном в честь этого «золотым годом».

Всему есть своя причина. И Эйнштейн, с таким трудом осваивавший основы знаний, вовсе не был отстающим, хотя им и числился. Дело, конечно, в самой системе образования в Германии тех лет. Суть контрольных работ, зачётов, экзаменов сводилась к оценке памяти учеников. Вызубрил, оттараторил – получи отличную отметку. А что из заученного осталось в твоей голове, неважно. Учительское дело сделано – курс прочитан, «знания» проверены. А ученик, который осмеливается спорить с учителем, – хам и невежда. Он должен замерев смотреть в рот, ловить каждое слово, запоминать, зубрить, не позволять себе вольнодумства (и каких-либо мыслей вообще, если они расходятся с педагогической установкой).

Теперь скажите: что изменилось за сто лет? Много ли в наших современных школах настоящих дискуссий? Много ли споров учеников с учителями? Изжита ли практика начётничества? И просто – много ли в школах учителей, достойных называться… учителями?

Чего же тогда удивляться, что Эйнштейны появляются на свет божий так редко? Поразительно, что они при сложившейся системе образования появляются вообще. И, между прочим, осмыслим истинную цену золотых медалей, которыми осыпают выпускников-отличников.

Матушка Паулина.

7. Компас

Альберт был очень близок с родителями. Его отец умер, когда будущему учёному исполнилось 23 года. Эйнштейн вспоминал его с сердечным теплом и очень сожалел о том, что не так много с ним общался, как хотел.

Самое яркое детское воспоминание Альберта Эйнштейна – история с компасом. Мальчику было пять лет. Он живо интересовался хитроумными устройствами, что стояли на полках магазина Германа Эйнштейна. Пристав к отцу с расспросами, Альберт попросил его показать самую волшебную штуку из тех, что есть в этом магазине.

– Самую волшебную? – улыбнулся отец. – Хорошо. Я тебе покажу. И даже разрешу поиграть, если ты дашь слово, что не сломаешь её.

Альберт, который в этом возрасте предпочитал общаться больше жестами, чем словами, лишь кивнул.

И тогда отец полез в ящик огромного залитого чернилами стола и достал оттуда маленькую медную коробочку. Она имела цилиндрическую форму и закрывалась крышкой с прорезью. Отец открыл крышку, повернул рычажок. Стрелка внутри коробочки задрожала, повернулась и, зыбко вибрируя, установилась в определённом положении.

– Это компас, сынок. Стрелка, её синий конец, указывает на север. На полюс, где очень холодно и вечные снега.

– А откуда она… знает? Ну, где полюс? – спросил Альберт, сглотнув внезапно выступившие слюнки – до того ему было интересно.

– Откуда знает? – задумался отец.

Действительно, откуда? Как объяснить пятилетнему малышу суть земного магнетизма?

Этот рассказ Альберт запомнил на всю жизнь.

Герман Эйнштейн.

8. Эйнштейн и музыка

Альберту было шесть лет, когда матушка Паулина наняла преподавателя музыки, чтобы научить мальчика игре на скрипке и рояле…

Еврейское дитя и скрипка. Правда, знакомая картина? Поначалу Альберт, как и все дети, активно сопротивлялся урокам музыки. Но потом втянулся и даже полюбил эти занятия. Профессиональным музыкантом он так и не стал, но овладел инструментом и нотной грамотой до такой степени, что музыка сделалась его главным увлечением.