Читать книгу "Карма несказанных слов - Евгения Горская"

Входить посторонним в лабораторию, тем более без специальной одежды, было запрещено, но все входили, и Лена, устав с этим бороться, давно смирилась.

– Не подслушала, а услышала, – поправила ее подруга, протиснулась между заваленными образцами и бумагами столами, уселась напротив на вращающийся стул и почему-то перешла на шепот: – Сегодня Пожидаев вышел.

– Что ты шепчешь? – удивилась Лена. – Знаю. Видела его утром.

Начальник второго отделения Юрий Викторович Пожидаев должен был отсутствовать на работе больше месяца, поскольку собирался в гости к сыну, живущему в Америке. У того только что родился сын, то есть Юрию Викторовичу внук. Все это Лена, с Пожидаевым знакомая шапочно, знала от той же Люси.

– Тут зашепчешь. Ужас, что творится! Оказывается, его жена неудачно упала и сломала лодыжку, так что поездка сорвалась. Сейчас жена дома мучается, а его на работу выгнала: наверное, от него дома нет никакого толку.

– Жалко тетку, – посочувствовала Лена.

– Жалко, – без особого сочувствия подтвердила Люся. – Юрий Викторович вышел, а никто этого не ожидал, думали, что он будет с больной женой сидеть. Так вот, оказалось, что у нас приборы пропали!

– Как это пропали? – не поняла Лена. – Как могут пропасть приборы?

Когда-то, еще при советской власти, институт был «закрытым», выполнял только оборонные заказы. Потом, помимо военной, стали выпускать и гражданскую продукцию, а в последнее время опять перешли на военную – связи генерального директора позволили получать очень выгодные госзаказы. Каждый прибор был уникальным, изготовление его тщательно отслеживалось, маршрут и сроки были известны всем ведущим разработчикам, и каждый, кто брал изготавливаемый образец для выполнения любых операций, несмотря на всеобщую компьютеризацию, по старинке расписывался в специальном журнале.

– Никто этого не понимает. Пожидаев стал проверять каждый образец и недосчитался четырех штук. Из партии, которая готовилась для военных.

Что Люся услышала, а что домыслила, Лена не знала, но это было неважно, поскольку выводы из отрывочных фраз подружка, как ни странно, сделала абсолютно верные.

– Значит, кто-то их взял и не расписался.

– Да нет же! Юрий Викторович всех обошел, приборов нигде нет. Их украли!

– Люсь, ну зачем кому-то военные приборы? Исламскому государству продать?

– Не придуривайся! – обиделась подружка. – Конечно, продать. Мало, что ли, террористов?

– Бред какой-то.

– Бред, – согласилась Люся. – Короче, Пожидаев пришел к Нонне, потому что генерального не было. Они все утро сидели, потом всех разработчиков обошли. К тебе не заходили?

– Нет. По военным образцам наши операции давно выполнены, в апреле еще. А в мае у нас ничего не сдается. Хороший месяц, тихий. И все-таки я не понимаю, как можно украсть приборы: их же через металлическую рамку на выходе не пронесешь. Наверняка кто-нибудь взял и не расписался.

– Да нет же! В самом деле их украли. Нонна распорядилась все машины досматривать – которые с территории института уходят. А что их досматривать, приборы уже наверняка раньше вывезли. Через металлическую рамку не пронесешь, а на служебной машине вывезти – делать нечего. Договорились с водителем, и все. Или с охраной договорились и пронесли через рамку.

Лена возразила:

– Люсь, это полный бред. За это же посадят точно, а таких идиотов у нас все-таки нет. Подсидеть кого-то желающие найдутся, а в тюрьму идти – вряд ли. К тому же что приборы полностью готовы, знают только ведущие разработчики, а они точно рисковать не станут. Зачем? Они и так неплохо зарабатывают.

– Значит, заплатили столько, что имело смысл рискнуть, – качнулась на стуле подружка. Замерла ненадолго и ахнула: – Лена! А может, правда приборы спрятали, чтобы Пожидаева подсидеть? А? Ты представь: он выходит из отпуска, на носу военная приемка, а приборы тю-тю. Конечно, его сразу снимут, хоть он и ни при чем.

Вообще-то Юрий Викторович человек чрезвычайно рассеянный, то и дело теряет то очки, то телефон, то еще что-нибудь, что потом приходится искать всему отделению. Но в том, что касается непосредственно работы, он обладает исключительной памятью, никогда ничего не забывает, и уж тем более не мог потерять приборы перед приемкой.

– Я думаю, скорее кого-нибудь повыше снимут. Генерального, например, – произнесла Лена и засомневалась: их директор был ученым с именем, и снять его означало почти ликвидировать институт.

– Генерального вряд ли, – усомнилась подруга и выпалила: – Нонну! Точно, Лена, снимут Пожидаева и Нонну! Она эти работы курирует. А выгодно это Леве Липавину. Он тогда сразу на место Пожидаева садится. И чтобы Нонны не было, ему выгодно – она его терпеть не может. Неужели это его рук дело?

– С ума сошла? Липавин не дурак, свободой рисковать не станет. К тому же зарплата у него наверняка не маленькая. И карьера! Ему чуть за тридцать, а уже заместитель начальника отделения.

– Да, – кивнула Люся и ляпнула невпопад: – Надька Андреева от Левы просто балдеет.

– От него все балдеют, – справедливо заметила Лена. – Кроме нас с тобой.

– Лева, конечно, парень хоть куда, – согласилась подружка, – только не нравится он мне.

Лене Липавин тоже не нравился: красавец Лева, неженатый, модный и спортивный, о котором мечтали почти все молоденькие девушки и дамы в возрасте, не обращал внимания ни на тех, ни на других, определенно знал себе цену, и цена эта была очень высокой. Он каждым словом и даже каждым движением давал окружающим это понять. Как ни странно, глупо его поведение не выглядело, но и симпатий не вызывало.

– Вот ты скажи, Лен, где мужика найти, чтобы богатый был и такой… нормальный?

– Знала бы – не сидела бы в девках, – улыбнулась Лена.

– Позвони Нонне, – наклонившись к ней, опять перешла на шепот подружка и посмотрела на Лену жалобно.

– Зачем? Что я ей скажу? Нонна Михайловна, Люся кое-что подслушала, и мы теперь хотим подробности узнать?

– Вредная ты, – пожаловалась Люся и заканючила: – Ну позвони, что тебе стоит? Вдруг она что-нибудь интересное расскажет.

Отвязаться от подружки, когда та чего-либо добивалась, было почти невозможно, но Лене повезло: зазвонил Люсин мобильный – приехал генеральный и требовал к себе секретаря, так что звонить Нонне Михайловне не пришлось. Лена вообще старалась не звонить ей на работе и никогда не афишировала своего близкого знакомства с заместителем директора, но все о нем знали, конечно. Когда после выхода на пенсию ее старого начальника Лену назначили заведующей лабораторией, злые языки однозначно связывали это назначение с Нонной Михайловной. Это было абсолютно несправедливо и очень обидно, потому что к тому времени Лена достигла немалых успехов и должность свою заслужила честно, и все, кто имел с ней дело, это понимали. Лена обещала себе не обращать внимания на досужие слухи и уж тем более из-за них не расстраиваться, но все равно расстраивалась.