Читать книгу "Ударь по больному месту - Джеймс Хедли Чейз"

Минут через пять дверь осторожно приоткрылась, и передо мной предстал высокий негр в белом сюртуке, с черным галстуком-бабочкой и в черных брюках. Ему можно было дать лет семьдесят. Вьющиеся седые волосы давно поредели. По его налитым кровью глазам и дряблым мышцам лица я понял, что он часто прикладывается к бутылке. Глаз у меня на это наметан, не зря же я был частным сыщиком больше двадцати лет.

– Дирк Уоллес, – назвал я себя. – Миссис Торнсен ожидает меня. Я из детективного агентства «Акмэ».

Он наклонил голову, давая понять, что осведомлен о моем приходе, и сделал шаг в сторону, пропуская меня.

– Прошу сюда, сэр, – пробормотал он голосом, в котором чувствовались теперь лишь остатки былого достоинства.

Он повел меня через просторный вестибюль и распахнул одну из дверей.

– Мадам сейчас спустится, – сказал он, предлагая мне пройти в огромную комнату, уставленную старинной мебелью, античными вазами и другими старинными изделиями. По стенам было развешано несколько массивных полотен. Комфорта здесь было столько же, сколько в зале ожидания на вокзале.

Я подошел к большому окну и стал рассматривать широкую, тщательно подстриженную лужайку, деревья и серые дождевые облака вдали.

Мне стало любопытно, сколько времени понадобится этому пьянице, чтобы доложить миссис Торнсен о моем приходе… Прошло двадцать пять минут. За это время я успел рассмотреть все старинные картины, оценить предметы антиквариата, и мне это уже стало порядком надоедать. Наконец дверь открылась и в комнату вошла дама.

Я ожидал увидеть располневшую, безвкусно одетую старуху – тип, который часто встречается в нашем городе. Но миссис Торнсен была высокой и худощавой женщиной с ухоженной фигурой, голубоватыми седыми волосами, правильными чертами лица, проницательными серыми глазами, гармонировавшими с цветом тщательно уложенных волос.

Она сразу же впилась в меня глазами без малейшего намека на улыбку. Под ее взглядом, скрупулезно изучавшим мою фигуру, я чувствовал себя так, словно у меня расстегнулась «молния» на брюках.

– Мистер Уоллес? – Ее голос был глухим и холодным, как металл.

– Да, именно так, – сказал я почтительно.

Она указала на кресло:

– Присаживайтесь. Я вас долго не задержу.

Атмосфера в комнате была такой же теплой и непринужденной, как на похоронах. Я вспомнил о предупреждении Гленды насчет почтительного обращения, а потому, поклонившись, сел на чертовски неудобный стул, на который она указала.

Она начала как сомнамбула кружить по комнате, переставляя с места на место дорогие безделушки. Со спины она выглядела вдвое моложе. На мой взгляд, ей было лет пятьдесят шесть, может, чуть больше. Но она, безусловно, заботилась о своей фигуре.

Я ждал. Я умею ждать. Ожидание – часть работы детектива. Оказавшись в дальнем от меня углу комнаты, она наконец остановилась, повернулась и опять пронзила меня своим взглядом. Я ответил ей тем же. Хотя между нами было метров десять, ее хриплый, холодный голос был хорошо слышен.

– Мне говорили, что ваше детективное агентство лучшее на восточном побережье, – сказала она.

– Я бы не работал в нем, если бы это было не так, миссис Торнсен, – гордо отпарировал я.

– Тогда я полагаю, мистер Уоллес, что вы считаете себя хорошим детективом. – Язвительность так и лезла из нее, но я сдержался, несмотря на раздражение.

– Не только считаю, но я и есть хороший детектив.

Теперь между нами оставалось метра два. Она бросила на меня еще один сверлящий взгляд, кивнула и чопорно опустилась на один из своих жутких античных стульев.

– У меня есть основания полагать, что мою дочь шантажируют, – произнесла она, сложив руки с длинными ногтями на коленях. – Надеюсь, вы знаете, что нужно делать в подобных случаях.

– Конечно, миссис Торнсен, – ответил я невозмутимо.

– Я хочу, чтобы вы узнали, почему мою дочь шантажируют и кто это делает.

– Если вы мне в этом немного поможете, то не возникнет никаких проблем. Скажите, пожалуйста, что заставляет вас так думать?

– В течение десяти последних месяцев моя дочь ежемесячно снимает со своего счета в банке по десять тысяч долларов наличными. – Она нахмурилась и посмотрела на свои руки. – Это насторожило мистера Акленда, и он сообщил об этом мне.

– А кто этот мистер Акленд?

– Это банкир нашей семьи. Он управляющий банком «Пасифик энд нэшнл». Они с моим покойным мужем были большими друзьями.

– У вашей дочери есть свои средства и собственный счет в банке?

– К сожалению, да. Муж очень любил Анджелу. Он оставил ей значительную сумму денег в управление. Ежемесячный доход с этой суммы составляет пятнадцать тысяч долларов. Это, конечно, огромные деньги для девушки ее возраста.

– Сколько же ей лет?

– Двадцать четыре.

– Я не вижу ничего ненормального в том, что девушка двадцати четырех лет, имеющая доход в пятнадцать тысяч долларов, ежемесячно тратит десять тысяч, но вы, возможно, внесете в это какую-нибудь ясность.

– Это совершенно ненормально, – резко возразила миссис Торнсен. – Я должна вам сказать, что Анджела не вполне нормальна. Видите ли, когда я была беременна ею, я переболела корью. – Она замолчала и испытующе посмотрела на меня. – Вы понимаете, что это значит?

– Да, конечно. Эта болезнь может влиять на ребенка.

– Вот именно. Анджела поздно начала развиваться. Пришлось нанять ей специально домашнего учителя, но и после этого она сильно отставала от своих сверстников. И только к двадцати годам она проявила какие-то признаки зрелости. Мой муж совершил такую глупость!.. Первые два месяца она не проявляла никакого интереса к своему месячному доходу, а затем начала снимать со счета такие огромные суммы. Мистер Акленд, который является и моим другом, вначале не решался разговаривать со мной на эту тему и лишь на прошлой неделе сообщил мне об этом. Это его предположение о шантаже. Он очень проницательный человек, и я ему вполне доверяю.

– Итак, уточним, миссис Торнсен. Ваш муж умер год назад. Ваша дочь вошла в права наследования и ежемесячно снимает со счета по десять тысяч долларов в течение последних десяти месяцев. Так?

– Да.

– Но первые два месяца деньги ее мало интересовали?

– Мистер Акленд говорит, что тогда она тратила по две тысячи в месяц на себя и на плату негритянке, которая ей прислуживает.

– Дочь живет с вами?

Миссис Торнсен удивилась:

– Конечно, нет. Между нами нет близких отношений. Кроме этого дурацкого вклада, муж оставил ей коттедж в отдаленном конце нашего поместья. Там она и живет со своей негритянкой, которая все делает по дому и готовит пищу. Я уже несколько недель не видела Анджелу. К компании моих друзей она не подходит, к тому же она некрасива и чрезмерно болтлива.