Читать книгу "Теория притягательности - Дэвис Джим"

Новый мозг постоянно узнает много нового, поскольку постоянно учится – в том числе тому, что идет вразрез со всеми эволюционными знаниями древнего мозга. Именно в этом заключается источник многих внутренних психологических конфликтов. Древний и новый мозг увлекаются перетягиванием каната. Новый мозг мыслит логически, шаг за шагом, в то время как древний опирается не на рассудок, а на интуицию. Иногда у нас откуда ни возьмись возникает твердая убежденность в том, что так поступать нельзя, что это аморально. Это влияние древнего мозга. Затем, когда появляется потребность обосновать возникшее чувство, в работу включается новый мозг, который пытается, зачастую безуспешно, для обоснования применить то, во что мы верим в моральном плане. Это то, что психолог морали Джонатан Хайдт назвал нравственным потрясением.

Аналогичным образом, когда стоит выбор между немедленным и отсроченным вознаграждением, древняя, эмоциональная часть мозга активизируется, когда вы думаете о немедленном вознаграждении, тогда как новая, фронтальная часть мозга более активна, когда вы думаете об отсроченном вознаграждении. Благодаря тому что мы обладаем определенным контролем над лобной частью мозга, порой нам удается усилием воли преодолевать влияние эмоциональной части мозга – «противиться искушению».

Поскольку древний мозг лучше понимает контекст, а новый мозг лучше понимает правила, есть факты, указывающие на то, что люди со слабой рабочей памятью (неспособные, к примеру, запоминать длинные цепочки чисел) лучше проявляют себя при выполнении тех задач, которые требуют активизации древнего мозга, в частности сложных задач, связанных с классификацией предметов. Об этом, например, свидетельствует исследование, проведенное психологом Мейси Декаро. Новый мозг обладает способностью фокусировать внимание на нескольких важнейших аспектах ситуации, в то время как древний мозг отличается большей рассредоточенностью внимания и собирает огромное количество более или менее важной и уместной информации.

Зачастую мы уверенно идентифицируем себя со своим новым мозгом. Видя на киноэкране страшное чудовище, мы утверждаем, что не «верим» в то, что оно действительно существует. Однако, как указывает философ Тамар Сабо Гендлер, какая-то часть мозга должна все-таки верить в его существование, иначе он не казался бы нам страшным.

Как это все связано с темой притягательности вещей? Зачастую мы отдаем предпочтение каким-то идеям и переживаниям именно в силу оценок, выносимых нашим древним мозгом. Как правило, происходящее в его недрах представляет собой таинственное явление, недоступное пониманию.

Интуиция может восприниматься как вспышки озарения, возникающие из ниоткуда. На самом же деле все происходит иначе: подспудные бессознательные процессы приводят к рождению суждений и чувств, которые поднимаются в сознание уже вполне сформировавшимися. Например, вы интуитивно чувствуете, что одного человека надо опасаться, а другому можно доверять. Вы осознаете эти чувства, но не знаете, каким образом, на каких основаниях они сформировались в глубинах вашего подсознания. Если разум уподобить океану, то сознание – это поверхность воды. И если вы не знаете, из каких глубин в вашу голову приходят некие чувства, то начинаете видеть в этом божественное вмешательство или проявление экстрасенсорных способностей.

Вот эти бессознательные убеждения и чувства и принято называть интуицией.

Следует ли доверять интуиции? Дело в том, что бессознательные мыслительные процессы основаны на знаниях, приобретенных вами в ходе эволюции или посредством учебы, и зачастую невозможно сходу сказать, применимы ли они к данной ситуации. Если вы станете пытаться обосновать интуитивные чувства с помощью рассудка, то эти обоснования будут представлять собой не более чем выдумки.

Какова связь между верой в интуицию и верой в паранормальное или в теорию заговора, неясно, однако исследование, проведенное психологом Мэттью Боденом, показало, что люди, прислушивающиеся к своим предчувствиям, с большей готовностью верят в так называемые идеи отношения, заключающиеся в том, что все в мире имеет самую непосредственную связь с вашим существованием, что случайных совпадений не бывает и что, к примеру, капли дождя пытаются передать вам какое-то сообщение. Идеи отношения – обычные симптомы таких психических расстройств, как мания и шизофрения.

* * *

Людям свойственно вполне объяснимое желание познавать окружающий мир. Выпуски новостей призваны держать людей и разного рода организации в курсе событий и доносить до них важную информацию. В худших своих проявлениях новости играют на наших страхах и надеждах, запугивая и травмируя нас. Психологи Хэнк Дэвис и Линдси Маклид провели масштабное исследование, в котором испытуемых просили рассортировать новости, опубликованные в печати в разные годы XVIII, XIX и XX веков, по категориям согласно их собственному выбору. Участникам эксперимента было предложено двенадцать категорий, и все они соответствовали тем приоритетам, важности которых нас научила сама эволюция: репутация, отношения с детьми, благотворительность, насилие, включая сексуальное, и т. д. Новости во все времена тяготели к сенсациям. Как говорит эксперт по вопросам терроризма Скотт Атран, «средства массовой информации и публичность для террористов – это то же самое, что кислород. Без них терроризм бы тихо скончался». Результаты исследования, проведенного Элис Хили, свидетельствуют о том, что сообщения об актах террора нагнетают страх и озлобленность в обществе, делая людей менее склонными прощать друг друга. Документальные фильмы заставляют людей думать, что уровень преступности в общенациональном масштабе неуклонно возрастает, тем самым подрывая доверие к системе юстиции. Люди же, которые меньше смотрят телевизор, оценивают риски гораздо более спокойно. К сожалению, нам лучше всего запоминаются наименее вероятные события.

Каким образом желание лучше узнать окружающий мир и людей связано с нашей страстью к выдумкам и фантазиям?

«В поисках Немо» – анимационный фильм, главный герой которого, рыба-клоун по имени Марлин, ищет своего пропавшего сына. Помню, меня потряс тот факт, что этот мультфильм довел меня до слез в считанные минуты. Давайте задумаемся над тем, насколько это разные вещи – смотреть трагический фильм и наблюдать трагедию в реальной жизни. Во-первых, вы видите не реальных людей, а их изображение на экране. Во-вторых, речь идет даже не о людях, а о рыбах. В-третьих, эти рыбы не настоящие, а созданные средствами компьютерной анимации. В-четвертых, речь идет не о реально существующих, а о вымышленных рыбах.

Только задумайтесь, насколько это абсурдно, чтобы взрослый человек (я в данном случае) оплакивал судьбу кем-то придуманной и созданной средствами компьютерной графики рыбы.

В давние времена нашим предкам очень редко доводилось видеть то, чего не было на самом деле. Исключения составляли миражи, отражения предметов в воде, сновидения, эхо и палка, которая кажется сломанной, если наполовину опустить ее в воду. большую часть времени, однако, если вы видели человека, то могли быть уверены, что это реальный человек, а не фикция. Эволюционная область восприятия органов чувств – это то, что нам назначено чувствовать ходом эволюции. Однако в реальности органы чувств активизируются теми стимулами, которые относятся к реальной области восприятия. А в современном мире нам постоянно приходится воспринимать образы и звуки, отображающие вещи, которых в реальности нет (нет перед нами или нет вообще). Нам случается видеть перед собой не только реальных людей, но и их образы. Видя, как кто-то по телевизору говорит, что любит мороженое, мы верим, что мороженое любит реальный человек, скрывающийся за этим образом, а не его телевизионное изображение. Мы слышим голоса людей, которых нет рядом с нами, по радио или по телефону. Мы видим, как на экране разворачиваются события, двигаются люди, видим фотографии в журналах и на рекламных щитах. Да, конечно, фотография реально существует, но вот образ человека на ней – это не сам человек. Можно допустить, что эволюция в долгосрочной перспективе наделила бы нас способностью воспринимать эти нереальные образы как то, чем они являются в реальности (например, портрет женщины – как холст с нанесенными на него красками). Это можно уподобить автоматически открывающимся дверям в магазине, которые, по идее, должны открываться перед людьми (надлежащая область восприятия), но открываются также и перед собаками (часть реальной области восприятия). Если конструктору дверей поставить такую задачу и дать достаточно времени, он наверняка сможет сделать так, чтобы двери открывались перед людьми, но не открывались перед собаками. Однако окружающая нас среда – культурная, технологическая, природная, – бывает, меняется так быстро, что эволюция попросту не поспевает за этими переменами. Фотография была изобретена довольно недавно, и у эволюции еще не было времени, чтобы научить древнюю часть мозга отличать реальных людей от их фотографий.