Читать книгу "Часовой механизм любви - Алла Полянская"

– Матрица какая-то… – Егор открыл свою почту. – Наташа, кофе принеси, пожалуйста.

– Сейчас, Егор Алексеевич. – Голос секретарши совсем не вяжется с ее внешностью. Она невысокая, субтильная, а голос у нее глубокий, грудной, словно не говорит она, а песню поет. – Вам печенья принести?

– Давай и печенье, чего там.

За те два месяца, что он здесь работает, Егор уже почти привык к своему кабинету, похожему на уголок ботанического сада, и к Наталье, оценив ее пунктуальность и аккуратность. Эта работа была именно тем, что он хорошо знал и умел делать, просто раньше в его жизни был совсем другой город, другое место, другие люди. И он отчасти скучал по своей старой жизни, где все было давно и прочно налажено, но вернуть ее уже не мог. Не хотелось возвращать, чтобы не вспоминать то, что он приказал себе забыть. Он все так же плохо спал, это осталось неизменным – снотворное прочно поселилось в его шкафчике в ванной, и переезд ничего не изменил.

– Ваш кофе, Егор Алексеевич.

Наталья поставила перед ним небольшой поднос с белой керамической чашкой и таким же белым кофейником, полным отличного кофе. На тарелочке горка печенья, оно явно домашнее.

– Печенье сама пекла?

– Ага. – Наталья поправила салфетки. – Своим мальчишкам сегодня утром затеялась, они у меня любят свежее печенье, и как-то много получилось, решила на работу взять, вас угостить. Кушайте, Егор Алексеевич.

Прежняя его секретарша ничего не пекла. Она забывала отправить почту, путала документы, грубила посетителям, но изгнать ее не было никакой возможности, потому что за ее спиной стояла его мать, которой наглая девица приходилась не то троюродной племянницей, не то другой седьмой водой на киселе, но… да какая разница. Все в прошлом.

– Егор Алексеевич, там девчонки спрашивают насчет завтрашнего мероприятия.

Егор вздохнул. На прежней работе все было совсем по-другому. Заказывался ресторан, нанимали массовика и музыку, и «мероприятие» гудело самостоятельно, можно было незаметно слинять оттуда и поехать кататься по городу. Он любил Питер – он там вырос, помнил его улицы столько, сколько помнил себя, и сейчас очень скучал именно по городу, а не по людям.

Здесь все не так. Фирма занимает помещения на двух последних этажах в офисном здании, построенном не так давно, и здесь есть зал для таких «мероприятий». В обычное время там демонстрируют товар, но когда назревает праздник, витрины и полки выносят, ставят столики и отрываются всем коллективом.

Так, по крайней мере, объяснила секретарша. Сам он пока не присутствовал на этих посиделках – не было случая, но 8 Марта для многих офисных сидельцев – святое дело, чтобы поддержать дух корпоративного единства.

– А что там с празднованием?

– Завтра надо бы в обед поехать докупить продуктов и напитки забрать, мы уже деньги перечислили, Андрей согласился на машине их подвезти, и…

– Ну, пусть. Наташ, не вмешивайте меня в эту возню. Надо как-то организоваться – организовывайтесь, меня это не касается. Позови Ираиду Андреевну, пусть принесет расчеты по новому проекту, она знает. И скажи юристам, что я хочу видеть договор с «Омегой».

– Хорошо, Егор Алексеевич.

Наталья выскользнула из кабинета, оставив его наедине с кофейником. Он налил себе еще кофе и откусил печенье. Оно оказалось сладким, хрустящим и таким вкусным, что Егор мигом расправился с ним, посетовав, что маловато. Без кофе он не мог функционировать – ночи оставляли у него ощущение тяжелого забытья, снотворное уже не помогало, днем без кофе он просто засыпал. Однажды он решил обмануть себя и прилег днем в надежде, что сонливость, одолевающая его, возьмет свое, и он поспит, но не тут-то было! Пока сидел за столом, клевал носом, но стоило прилечь – сна как не бывало. Егор уже перестал бороться с этим, просто всякий раз, глотая снотворное, вздыхал – поможет на пару часов, а потом снова он будет ворочаться в полусне, придавленный душной темнотой.

Он не любил темноту.

Дел сегодня предстояло много, Егор покосился на кипу бумаг, принесенных Натальей, и подумал, что нужно обязательно успеть до вечера закончить все дела. Завтра день насмарку, коллектив исступленно празднует 8 Марта, неотвратимо наступающее тяжелыми шагами: подарки сотрудницам и «мероприятие», будь оно неладно. Все бы ничего, но ему предстоит произнести речь, а он этого не любил никогда. Еще и коллектив, привыкнуть к которому он так и не смог, да и не хотел. Его напрягало их любопытство, возня, какие-то подводные течения, которые он иногда чувствовал, но вникать не собирался. Он всегда был убежден, что на работе надо работать, а не дружбу дружить, но так никогда не получалось, и его это раздражало.

– Егор Алексеевич, вызывали?

Главный бухгалтер Ираида Андреевна, полная дама с аккуратной рыжеватой стрижкой, проскользнула в кабинет и уютно расположилась в кресле напротив его стола. Егор никогда не любил толстых теток, считая, что процент жира в организме вполне под силу контролировать любому мыслящему индивиду, но Ираида Андреевна его не раздражала. Она была похожа на учительницу младших классов – аккуратно и со вкусом одета, умело подкрашена, у нее ухоженные руки и улыбчивые карие глаза, небольшие и внимательные. В свои пятьдесят восемь лет она могла дать фору любой молоденькой карьеристке, и менять ее на длинноногую девицу, переполненную знаниями о корпоративной культуре, которых у нее в голове гораздо больше, чем собственно профессиональных знаний, Егор не собирался. Он вообще не понимал, к чему возня вокруг возраста или внешности сотрудников. Как говорится, вам шашечки или ехать? Если человек выполняет свою работу удовлетворительно, нет смысла менять его на том лишь основании, что есть кандидат просто моложе.

– Егор Алексеевич, расчеты я сделала, решение принимать вам. – Ираида Андреевна положила принесенную папку с файлами ему на стол. – Таблицы перебросила в вашу папку на сервере, посмотрите. Цифры неплохие получились.

– Хорошо. – Егор покосился на гору бумаг в лотке. – Давайте обсудим основные показатели, и я сегодня приму решение.

Ему нравилось то, что он делал. Весь мир представлялся ему гигантским рынком, на котором туда-сюда курсируют контейнеры с товаром и потоки денег. И это движение подчиняется логичным и строгим законам, где нет места сантиментам и прочим неуставным отношениям. Что-то в корпоративной этике, безусловно, есть – она как раз и направлена на то, чтобы люди на работе не заводили никаких личных отношений, которые только мешают выполнению профессиональных функций.

– Егор Алексеевич, к вам юрист.

Наталья взглянула на поднос с кофейником, и Егор кивнул – можно забирать. У них с Натальей сложилась своя сигнальная система, она очень быстро поняла, что от нее требуется как можно реже напрягать его бытовыми вопросами.

– Пусть войдет.

Он надеялся, что придет Федор, молодой и очень умный парень, с ним ему было спокойно и просто. Но в кабинет вошла Инна Шатохина, высокая полноватая шатенка с мягкими манерами сытой пантеры и непроницаемым взглядом золотисто-карих глаз на абсолютно белом лице. Кожа у нее была настолько белая, что казалась искусственной. Егор внутренне поежился – Шатохина его напрягала, он и сам не понимал чем, но в ее присутствии он терялся и чувствовал себя как провинившийся школьник перед завучем, хотя Инна была моложе его.