Читать книгу "Кровавые вороны Рима - Саймон Скэрроу"

Зима выдалась суровой, и пронизывающие до костей ветра и ледяные дожди вынудили римскую армию приостановить военные действия на долгие мрачные месяцы. И лишь к концу зимы, когда стали рассеиваться свинцовые облака и густые туманы над гористой местностью у границы, римские легионы возобновили кампанию против непокорных местных племен. Губернатор провинции Осторий Скапула отдал Четырнадцатому легиону приказ продвигаться вперед, в покрытые лесом долины, и строить крепости, которые сыграют решающую роль в готовящемся весеннем наступлении. На действия римлян противник ответил молниеносным ударом по самым сильным колоннам, посланным в его земли, поразив своей жестокостью легата Квинтата. Речь шла о двух когортах легионеров численностью почти в восемьсот человек. Командующий колонной трибун в самом начале атаки послал к легату вестового с просьбой срочно прислать подкрепление. На рассвете Квинтат выступил с оставшейся частью легиона из Глевума и теперь, по мере приближения к форту, выехал вперед под охраной отряда разведчиков. Сердце легата терзали тяжкие предчувствия, он страшился зрелища, которое ждало в крепости.

За холмом простиралась долина, уходящая вглубь земель силуров. Легат напряг слух, стараясь не замечать тяжелого дыхания лошадей за спиной. Однако впереди не раздавалось ни звука. Ни глухого ритмичного стука топоров, которыми легионеры рубят деревья, чтобы выстругать бревна для строительства крепости, а потом создать широкий кордон из свободного пространства вокруг рва. Ни голосов, разносящихся эхом по склонам с обеих сторон, ни шума битвы.

– Опоздали, – тихо пробормотал легат. – Опоздали.

Сердясь на себя за несдержанность, он быстро огляделся по сторонам. Только бы воины из эскорта не услышали его слов! Но они с безучастным видом ждали распоряжений командира. Нет, не с безучастным! На лицах всадников застыла тревога, а глаза всматривались в окрестности: не затаился ли поблизости враг? Легат тяжело вздохнул и пришпорил коня. Животное, словно чувствуя волнение хозяина, прядало остроконечными ушами. Тропа стала ровнее, и вскоре ехавший в авангарде всадник уже отчетливо видел въезд в долину.

Строительная площадка находилась в полумиле от отряда. Открытое широкое пространство очистили от сосен, оставшиеся пни походили на сломанные зубы, торчащие из взрытой земли. Еще отчетливо вырисовывались очертания крепости, но на месте глубокого рва, земляного вала и изгороди виднелись лишь груды обгоревших бревен и телег, да остатки палаток, с которых были сорваны и втоптаны в грязь покрытия из козьих шкур. Вал был разрушен во многих местах, а земля и деревянный фундамент сброшены в ров. Повсюду валялись тела убитых людей, лошадей и нескольких мулов. С трупов сорвали одежду, и издали они напоминали Квинтату личинки насекомых. От такого сравнения у легата пробежал по спине холодок, и он торопливо выбросил жуткую мысль из головы. За спиной слышались приглушенные возгласы и проклятия воинов, с ужасом рассматривающих место бойни. Лошадь легата замедлила шаг и остановилась. Квинтат со злостью вонзил ей в бока шпоры и, хлестнув поводьями, пустил рысью.

Признаков опасности не наблюдалось. Враги, завершив свое черное дело несколько часов назад, скрылись с добычей, торжествуя победу. После набега остались только руины форта, телеги да мертвецы. Да еще пирующее над трупами воронье. Подъехавшие всадники вспугнули птиц, и те разлетелись в стороны, наполняя воздух хриплым карканьем, негодуя на пришельцев, нарушивших трапезу. Они кружили над головами, словно черные ленты на штормовом ветру, оглушая легата мерзкими криками.

Квинтат придержал коня у разрушенных главных ворот. Бревенчатые башни форта построили первыми, а теперь от них остался лишь обугленный каркас, из которого еще вились тонкие струйки дыма. Они поднимались в воздух на фоне скал и покрытых деревьями склонов холмов, сливаясь с серыми облаками, придавливающими землю. С обеих сторон ров подходил к углам форта, где располагались остатки башен. Прищелкнув языком, легат направил коня мимо разрушенной караульной будки. На дальнем краю находились земляной вал и полоса открытого пространства внутри оборонительных сооружений. Чуть выше виднелись покореженные ряды палаток и первые тела убитых, сваленные в кучу, лишенные одежды, доспехов и обуви. Скрюченные трупы были покрыты кровью, которая все еще вытекала из черных зияющих ран. Над мертвецами успело потрудиться воронье: у некоторых птицы выклевали глаза, и на их месте виднелись черные провалы. Несколько трупов обезглавили, и на обрубках застыла черная густая кровь.

Квинтат молча рассматривал погибших легионеров, а один из штабных офицеров остановил рядом коня и с горечью заметил:

– Похоже, некоторые из наших воинов приняли бой. И то хорошо.

Квинтат проигнорировал слова офицера. Легко представить последние мгновения жизни этих людей, до самого конца сражавшихся спина к спине. А потом, когда прикончили последнего раненого, враги сорвали с воинов одежду, забрали оружие и снаряжение. Каратак забрал все, что пригодится впоследствии его воинам, а остальное сбросил в ближайшую реку или закопал, чтобы не досталось римлянам и не вернулось на склады Четырнадцатого легиона. Квинтат поднял глаза и осмотрел территорию форта. Среди растерзанных палаток валялись отдельные трупы и группы убитых, свидетельствуя о хаосе, наступившем, когда противник прорвался в крепость через недостроенные укрепления.

– Прикажете воинам спешиться и заняться погребением? – обратился к Квинтату трибун.

Глядя на офицера, легат не сразу понял смысл вопроса, и потребовалось несколько минут, чтобы его слова дошли до занятого горькими мыслями сознания.

– Оставьте все, как есть, пока не подойдет весь легион, – покачал головой Квинтат.

Трибун не мог скрыть удивления.

– Таков ваш приказ? Боюсь, это зрелище приведет к упадку морального духа легионеров, а он и без того не на высоте.

– Мне прекрасно известен настрой воинов, и нужды в советчиках нет, – не сдержал раздражения Квинтат и тут же пожалел о сорвавшейся с языка грубости. Трибун только недавно приехал из Рима. Облаченный в новенькие сияющие доспехи, он рвался поскорее применить на практике военные знания, полученные от других. Сам Квинтат не многим отличался от молодого трибуна, когда поступил на службу в свой первый легион. Откашлявшись, он заставил себя перейти на более мирный тон.

– Пусть наши люди посмотрят на убитых. Многие солдаты совсем недавно вступили в Четырнадцатый легион. Их привезли на замену павшим корабли из Галлии, первыми рискнувшие выйти в море после зимних штормов. Хочу, чтобы поняли, какая их ждет участь, если позволят противнику взять верх.

– Как прикажете, – после недолгой заминки кивнул трибун.

Слегка пришпорив коня, Квинтат двинулся к центру форта. Смерть и разрушения царили по обе стороны широкой, скользкой от грязи дороги, проходившей среди развалин, которую пересекала под прямым углом вторая дорога. Взгляд легата остановился на рваных клочьях, оставшихся от палатки командиров легиона, и сваленных в груду трупах. По спине Квинтата пробежал холодок. В одном из убитых он узнал Салвия, старшего центуриона когорты. Седовласый ветеран лежал на спине, устремив потухший взор в затянутое облаками небо. Нижняя челюсть отвисла, обнажая неровные желтые зубы. Салвий слыл отличным офицером и отличался исключительным мужеством и способностью быстро принимать решения в самых сложных ситуациях. Он имел множество наград и, вне всякого сомнения, полностью соответствовал высоким требованиям, которые предъявлял центурионат. В груди и животе старого воина зияло несколько страшных ран, и легат был готов поклясться, что на спине, если перевернуть труп, не обнаружится ни одной. Возможно, варвары не обезглавили Салвия, отдавая дань его воинской доблести.