Читать книгу "Предчувствие конца - Марина Серова"

Теперь я дома, и разбудил меня какой-то шум. Осталось встать и выяснить, что это было.

Я откинула плед, которым Мила ухитрилась накрыть меня, когда я задремала на диване в гостиной, и с некоторым трудом спустила ноги на пол. Бок отозвался тянущей болью. Да, спасибо, я еще не забыла, куда именно угодила пуля этого подонка Табаки…

— Я вас прошу, не надо! Уходите, вы ее разбудите! — услышала я из коридора умоляющий голос тети.

— Ну как же так, — виновато произнес мужской голос.

Что там творится, в конце концов?!

— Мила, я не сплю. Сейчас выйду! — крикнула я и нашарила тапочки.

Придерживаясь за стенку, я вышла в коридор и остановилась, привалившись к дверному косяку. Мила держала оборону против высокого старика в светлом костюме. Седые волосы мужчины были зачесаны назад, а глаза вытаращены, отчего он слегка напоминал профессора из моего любимого фильма «Назад в будущее». Громким шепотом старик повторял:

— Ну как же так? К кому же нам еще обратиться?!

— Не знаю! — возмущенно отрезала тетушка. — Вызовите полицию, в конце концов! Моя племянница — частное лицо, кроме того, она больна…

— Тетя, я здорова, — сказала я довольно громко.

— Ну вот, вы ее разбудили! — всплеснула руками Мила. — Это возмутительно!

— О чем идет речь? — поинтересовалась я. Кажется, я уже видела этого старика. Да, точно, мы несколько раз сталкивались на лестнице и в лифте. Сейчас, дайте мне минутку… Это Александр Арнольдович Кирпичёв, наш сосед с верхнего этажа.

— Евгения Максимовна, нет сил больше терпеть! — сосед прижал руки к груди несколько театральным жестом.

— Простите? — поморщилась я. Голова после сна соображала неважно.

Старик тяжело вздохнул:

— Я говорю о ваших новых соседях! Ну тех, что живут напротив. Вы только послушайте! — старик поднял вверх палец. — Это же Содом и Гоморра!

Я прислушалась. Действительно, откуда-то доносились звуки глухих ударов, звон бьющегося стекла и отборный, лишь слегка приглушенный кирпичными стенами мат.

— У нас новые соседи? — Я посмотрела на Милу. Напротив нас проживала симпатичная пожилая пара. Их собачка Пунечка иногда гадила на наш коврик, но сердиться на это дрожащее интеллигентное существо было невозможно. — А где Иван Георгиевич и Марья Семеновна?

Мила развела руками:

— Они съехали еще в прошлом месяце. Дочь забрала их к себе вместе с собачкой. А квартиру сдают. Неделю назад заселились новые жильцы.

— Гомики? — деловито спросила я.

Старик закашлялся. Мила удивленно приподняла брови:

— Почему… почему ты так думаешь?!

— Ну, Александр Арнольдович сказал, что там Содом и Гоморра. Насколько я помню Библию…

— Уверяю вас, это здесь совершенно ни при чем! — заволновался старик. — Там проживает семейная пара, даже без детей. Когда они въехали, я был рад. Знаете, дети сейчас такие шумные… а собаки так громко лают…

Ага, а студенты любят слушать музыку по ночам. А гастарбайтеры норовят поселиться в одной комнате в количестве, превосходящем порождение самой буйной фантазии…

— В общем, я подумал, что такие жильцы не доставят нам хлопот, — продолжал свою сагу старик. — О, как я ошибался!

— Он что, пьет? — решила я перейти к делу.

— И пьет, и избивает свою супругу! — радостно подтвердил старик. — И, заметьте, уже не в первый раз! Живут всего неделю…

— Вы полицию вызывали?

— А как же! — улыбнулся Александр Арнольдович. — В самый первый раз, когда среди ночи вот такое началось, я лично вызвал наряд!

— И что? — хмуро спросила я, уже зная ответ.

— Да ничего! Как приехали, так и уехали. Сказали — дело семейное.

Да, знакомая картина…

— А участковый приходил?

Сосед возвел глаза к потолку:

— У нас в очередной раз новый! Приходил какой-то, извините меня, нерусский мальчик. Мне показалось, он сам его боялся, этого Дениса…

— Денис — это новый сосед?

— Ну конечно!

— Хорошо. Чего вы хотите от меня? — терпеливо спросила я. С соседями лучше жить в мире и дружбе — я всегда придерживаюсь этого нехитрого правила, и оно ни разу не подводило. Именно соседи — те самые пенсионеры с собачкой — как-то раз предупредили меня, когда под нашу дверь подложили взрывное устройство…

Старик замялся и отвел глаза. Очевидно, его смутил мой вид: я была худой и бледной, под глазами синяки, а уж как выглядят после больницы мои вены — наркоману и не снилось.

— Я… хотел попросить вас урезонить этого типа. Так сказать, вразумить… сам я человек сугубо мирный, у меня гипертония…

Голос соседа становился все тише, и наконец Александр Арнольдович совсем замолк. Что ж, все-таки он, несмотря на семидесятипятилетний возраст, мужчина. А просит женщину о помощи… Ну тут как раз ничего удивительного нет.

Дело в том, что я телохранитель.

В первый год по приезде в Тарасов я старательно скрывала от окружающих, чем именно занимаюсь. Вообще-то в профессии телохранителя нет ничего такого, чего стоило бы стыдиться. Но я старалась разделять личную жизнь и работу. Наивная… Как только стало известно, что я больше не переводчица и репетитор (первые пару месяцев я занималась именно этим), как ко мне потянулись жильцы нашего многоквартирного дома. У одного угнали машину, и он был уверен, что я смогу ее разыскать. Другой предлагал мне «прокатиться» с ним и выбить долг из жадного свояка. Соседка жаловалась, что ее обижает муж… Ну и так далее.

Сколько я ни отбрыкивалась, объясняя, что я не Бэтмен, не Супермен и не Розовая пантера, — все было напрасно. Люди на полном серьезе говорили мне, что им не к кому обратиться. Несколько раз я действительно сделала то, о чем меня просили. К примеру, вправила мозги сильно поддающему Васе, который приобрел нехорошую привычку отбирать пенсию у старушки-матери. И пошло-поехало!

Вполне объяснимо, почему сосед явился именно ко мне… Вот только я не уверена, что смогу сделать то, о чем меня просят.

Кажется, Александр Арнольдович прочел в моих глазах отказ, потому что он снова прижал руки к груди и произнес:

— Ну, может быть, вы хотя бы попробуете воздействовать на этого типа, так сказать, словесно? Вы, уважаемая Евгения Максимовна, умеете говорить с людьми как-то так, что они вас слушаются…

О, да! Умею, это точно. Вот только рецепт моей убедительности прост: когда я смотрю злодею в глаза, он точно знает: еще минута, и я ему как следует врежу! Потому и слушается…

Вопли и звон стекла стали еще громче. Что у него там такое — стеклянные витрины с экспонатами? Или коллекция богемского хрусталя? Мы трое прислушались к доносящемуся их нехорошей квартиры шуму. «Не надо! Нет!» — совершенно явственно выкрикнул женский голос.