Читать книгу "Девчонки в погоне за модой - Жаклин Уилсон"

— Я обожала лепить из пластилина, — говорю я. — Мне и сейчас нравится иногда повозиться с Моголевым набором, только у него все цвета перемешаны.

— Ладно, проблема, что тебе подарить на Рождество, решена. Подарю персональную коробку пластилина, — говорит Надин. — Вот только не знаю, что подарить Магде. Она все намекает насчет нового лака для ногтей от «Шанель», но он наверняка стоит целое состояние.

— Знаю, я и сама, честно говоря, слегка на мели по части денег.

— Магде-то хорошо. Мама с папой столько ей дают карманных денег… А мне папа дает ровно столько же, сколько Наташе, прости господи! В итоге у Наташи даже оказывается больше, потому что ей постоянно что-нибудь покупают. Противно, когда у тебя младшая сестра такая подлиза.

— Когда младший братец — зануда, тоже плохо. Магде везет, она младший, балованный ребеночек в семье.

Что Магда и демонстрирует с большим шиком, встретившись с нами у входа в торговый центр «Флауэрфилдс». На ней новенький ярко-красный меховой жакет, выглядит бесподобно!

— Это тебе к Рождеству подарили? — спрашивает Надин.

— Конечно, нет! Просто я поплакалась маме, мол, кожаная куртка у меня хоть и классная, но не очень теплая; мама поговорила с папой, мы пошли в магазинчик и — вуаля![1]

Она вертится и так и сяк в своей обновке, поднимает воротник и принимает эффектные позы, словно манекенщица.

— Ох, Магда, просто фантастика! — говорю я с завистью. — А как же кожаная куртка? Она тебе больше не нужна?

Я уже много месяцев мечтаю о кожаной куртке, как у Магды. Пробовала намекать дома. Да что там «намекать»! Попросту бессовестно клянчила. Но все без толку. Папа с Анной даже слушать не хотят. Приходится таскать свое скучное-прескучное старое пальто, которое мне совсем не идет. Я в нем кажусь еще толще. Я точно знаю, что оно слишком натягивается на заднице. Душу бы продала за стильную мягкую курточку Магды из тонкой кожи, но ее алый меховой жакет еще лучше.

Надин лезет к Магде за шиворот — посмотреть на этикетку.

— Класс! «Wistles»! — восхищается Надин.

Она свой черный бархатный пиджак купила на Кемденском рынке. Он уже немножко заносился и обтрепался, но все равно на ней смотрится великолепно. На Надин все смотрится, потому что она такая высокая, стройная и потрясающая.

— Ну, пошли, девчонки. Время покупать! — зову я.

— Тебе правда хочется получить в подарок пластилин, Элли? — спрашивает Надин, беря нас обеих под руки.

Мне хочется, чтобы я сама была сделана из пластилина. Тогда я могла бы раскатать себя, сделать высокой и худой. Вытянула бы свои короткие пальцы в изысканные наманикюренные пальчики. Сузила бы шею и щиколотки, соскребла бы все лишнее сзади, повыдергала каштановые волосы, похожие на проволоку, и приделала вместо них длинные белокурые локоны…

— Элли? — спрашивает Надин. — О чем замечталась?

Да. Мечтай, Элли, мечтай.

— Не знаю, чего мне на самом деле хочется, — говорю я. — Пойдем походим.

— Посмотрим плюшевых мишек? — предлагает Магда. — По-моему, они миленькие.

К Рождеству «Флауэрфилдс» всегда обновляет витрину с поющими заводными мишками. Цветы в витрине посыпают искусственным снегом, мишек одевают в шерстяные зимние костюмчики, самого большого медведя наряжают Дедом Морозом в красной шубке и с бородой из ваты, устанавливают блестящую елочку, кладут несколько подарков и меняют кассеты с песнями в медведях. "Бананы в пижаме" и "Пикник плюшевых медвежат" пока отдыхают. Мишки орут на весь магазин "Джингл Беллз" и без конца трезвонят колокольчиками.

— В прошлый раз, когда мы были здесь с Моголем, мне пришлось, наверное, полчаса простоять перед этими проклятыми медведями, — говорю я. — Больше я не выдержу такого издевательства, Магда.

— Моголь, по крайней мере, не танцует под музыку, — говорит Надин. — А Наташа дождется, пока вокруг соберется побольше публики, и давай отплясывать на пуантах. Самое тошнотворное зрелище на свете.

— Вы обе — сварливые старушенции. Я хочу посмотреть мишек. — Магда наклоняет голову и надувает губки. — Хосю смотлеть мисек!

— Ты сама похожа на игрушечного мишку в своем новом жакете, Магда, — говорю я. — Смотри, продавцы схватят тебя, посадят в витрину и заставят петь песню про красноносого олененка Рудольфа.

Все-таки мы разрешаем Магде немножко поболтаться около витрины с медведями и послушать пару куплетов — вот какие мы добрые! Скоро Надин начинает зевать и отходит в сторону.

— Эй, что там происходит? На верхнем этаже!

Она смотрит вверх, мимо фонтанов, прозрачных лифтов и гигантской рождественской елки, на балкон верхнего этажа. Я близоруко прищуриваюсь за стеклами очков. Наверху виднеется длиннющая очередь — ну и толпа!

— Наверное, они хотят поговорить с Дедом Морозом — с тем, настоящим.

— Ты веришь в Деда Мороза, Элли? Какая прелесть, — говорит Магда, притопывая ногой и прищелкивая пальцами в такт "Джингл Беллз".

— Я имею в виду, что там не поющий мишка, а мужик в маскарадном костюме, — поясняю я.

— По-моему, они маленько староваты для Деда Мороза, — говорит Магда. — Там девчонки нашего возраста. Целая куча.

Наверху время от времени вспыхивает яркий свет, доносится гул взволнованных голосов.

— Может, там телевидение? — высказывает предположение Надин.

— Ух ты, вот бы хорошо! — Магда поправляет меховой жакет, взбивает волосы. — Пошли, посмотрим поближе.

У лифтов собралось слишком много народу, так что мы направляемся к громадному эскалатору. Приближаемся к верхнему этажу, и я начинаю различать детали. Вокруг толпятся сотни девочек-подростков, повсюду развешаны транспаранты с логотипом "Спайси".

— Журнал «Спайси», — уточняет Магда. — У них что, презентация? Надеюсь, здесь раздают всякие бесплатные штучки. Пошли, девчонки, быстро встаем в очередь.

Она взбегает по эскалатору, сверкая лакированными сапожками.

— Пошли, Элли! — Надин тоже бросается бегом.

— По-моему, «Спайси» — это отстой, — говорю я. — Не нужна мне их бесплатная мура.

— Ты можешь ее использовать для рождественских подарков, правда ведь? — говорит Надин.

И вот мы втроем становимся в очередь. Здесь так тесно, все толкаются, и нам приходится изо всех сил держаться друг за друга. На верхнем этаже ужасно жарко. Магда расстегивает жакет и обмахивает себе лицо. Бледные, как у привидения, щеки Надин розовеют.

— Может, все это не так уж замечательно, — говорю я.

Меня с такой силой прижали к девочке, стоящей впереди нас, что ее длинные шелковистые волосы щекочут мне лицо. Окружающие намного выше меня. Я старательно вытягиваю шею, но чем ближе мы подвигаемся, тем труднее разобрать, что здесь все-таки происходит. Без конца мелькают вспышки, то и дело раздаются какие-то вопли, но из-за оглушительной рок-музыки невозможно расслышать, что говорят.