Читать книгу "Восход Звезды - Кэтрин Ласки"

Женщина ощутила волнение. «Как много всего на пути к вечности… Как много интересного!» Тело легонько содрогнулось – словно ей вдруг захотелось сбросить кожу. Приятное чувство! Самой себе Гару казалась сейчас очень легкой.

Оглянувшись, она увидела свое тело – теперь оно значило для Гару не больше, чем старое одеяло или кусок выскобленной оленьей кожи, приготовленный, чтобы сшить штаны для Тихо. Больше ей это не нужно. Женщина заметила Тихо – тот, плача, склонился над бездыханным телом. Ей захотелось протянуть руку и погладить его по блестящим черным волосам. «Не плачь. Не тревожься». Хотелось вновь оказаться там, внизу, и утешить его… но с пути отанга не возвращаются.

Если бы Гару глянула на землю еще раз, искушение вернуться оказалось бы слишком велико. В беспредельности усыпанной звездами ночи Тихо казался не крупнее песчинки – еще меньше, еще беззащитнее, чем в тот день, когда она нашла его оставленным в лесу, у тропы. Но Гару больше не оборачивалась. Она шла к бледному свету, пронизывающему тени вечернего леса и звавшему за собой. Всепоглощающая тишина окутала мальчика, съежившегося под одеялом, – тем самым одеялом, которое старая женщина соткала для малыша в первый месяц его жизни. Но Гару больше нет; в его жизни больше нет тепла. Остались лишь пустота и вопрос, неотвязно бившийся в голове: что теперь с ним будет?

Глава первая

Тьма

Тихий дождик шуршал в ночи. Для Эсперо после пожара в каньоне мир вокруг стал странным. Старый конь по-прежнему чувствовал, улавливал запахи, слышал. Но он больше не мог видеть. Отныне Эсперо жил в сумеречном мире неясных черно-серых теней. Звезды на небе теперь были скрыты для него в любую погоду. Однако все остальные чувства стали острее, и конь научился чуять дождь еще до того, как тот начинался.

Неожиданно он с тоской вспомнил о удобствах прежней жизни, которую уже привык презирать, – о комфортной конюшне, где каждый день у него были свежее сено и вода, где конюхи чистили его скребницей и массировали натруженные мышцы и суставы. Воспоминание это оказалось весьма некстати. Пусть Эсперо и слеп, но он все же дикий и свободный конь. Ему удалось сбежать из Старого Мира, в котором правили люди. Теперь у него есть Новый Мир.

Эсперо тряхнул головой, словно желая прогнать мучительные мысли – рой мух, жужжавших в голове. Тогда он был узником, марионеткой, исполнявшей людские приказы. Он ни за что не отречется от свободы, от дикой жизни. Перед невидящими глазами коня возник образ молодой кобылки Эстреллы.

Именно она увела Эсперо и других лошадей из ужасного человеческого мира. Когда люди выбросили их за борт, ее мать, Перлину, растерзала акула. Но остальные спаслись, и Эстрелла, копыта которой никогда раньше не ступали по твердой земле, почувствовала себя по-настоящему дикой лошадью. Однако Эсперо, как и остальные, был рожден в Старом Свете и впервые подкован, когда ему было всего несколько месяцев от роду.

Удивительно, что именно Эстрелла впервые показала ему, как расстаться со старыми привычками, забыть людскую дрессировку, уздечку и мундштук, который засовывали ему в рот. Она показала, как отбросить все, чему их учили люди, и открыть для себя счастье свободной скачки. Неужели же Эстрелла погибла в пожаре? Увидит ли он ее еще когда-нибудь? Эсперо все сильнее ощущал нарастающее внутри него отчаяние.

В том каньоне Первый Табун оказался из-за коварства жеребца по имени Пегасус. Вспыхнувшее в каньоне пламя набросилось на лошадей, опалило Эсперо гриву и хвост, ослепило его. Он не знал, спаслись ли остальные или сгинули в пожаре, да и сам не понимал, как спасся. Эсперо ослеп, его легкие обгорели, но он выжил.

Конь прищурился, мучительно желая увидеть, как ночь сбрасывает поблекшую темную кожу, под которой проступает алая плоть зари. Как же темно! Слишком темно. Затянуто ли небо облаками? Светит ли луна? Если бы удалось сохранить для себя хоть чуть-чуть лунного света, чтобы найти место для сна! Эсперо так хотел поймать хоть один лучик, чтобы лелеять и хранить его под веками; может быть, с его помощью удалось бы найти старых друзей.

Для поисков нужны все чувства, но глаза – в первую очередь. Эсперо знал следы каждой лошади из табуна. Анжела и Корасон ступали легко, будто боялись разбудить призраков прошлого, хоронившихся где-то под землей. Копыта Грулло, самого крупного и тяжелого из них, оставляли глубокие отпечатки, а Эстрелла, даже галопируя, казалось, едва касается ногами земли. Это потому, что молодую кобылку никто никогда не подковывал, на нее никогда не надевали седла. Она всю жизнь была свободной и несла с собой удивительную чистоту, как облако звездной пыли в древней ночи.

Эсперо хотел найти всех. В этом темном и пустом новом мире он был ужасно одинок.

* * *

Менее чем в полулиге от Эсперо мальчик рыл могилу. Моросил дождик, но земля была мягкой, так что дело продвигалось быстро. Он завернул хрупкое тело Гару в тонкую шкуру антилопы, которую взял с собой специально для этого, и аккуратно опустил его в вырытую яму, подложив под голову камень. Так она сможет смотреть на звезды, даже когда он зароет могилу, потому что глаза мертвых могут видеть другой мир, мир отанга, и сквозь землю. Кроме антилопьей шкуры, Тихо захватил с собой блестящий обломок обсидиана, чтобы положить его мертвой в рот. Камень превратится в мед и станет служить для нее пищей в пути по тропе духов.

Похороны не заняли много времени. Все, что оставалось сделать, – разжечь трубку Гару. Тихо набил ее кедровой корой, но та, влажная от дождя, никак не хотела загораться. Мальчик долго, пока не разгорелись угольки, дул в чашечку – он не мог взять чубук в рот, потому что на трубке должен был остаться след губ Гару. Так ее путь к отангу будет правильным и легким. Наконец Тихо поднял трубку, повернулся к северу и запел прощальную песнь.

Тень ветра,

Огонек светлячка,

Дыхание в холодной ночи, —

Вот твоя жизнь на этой земле.

Но всегда наступает вечность

Так иди же в свой путь к отангу

В объятиях матери-неба.

Он пропел ее четыре раза: вначале – обратившись лицом к северу, потом – к востоку, потом – к югу и, наконец, – к западу. Ветер слегка поменялся, дым и слова несло прямо в лицо, но Тихо продолжал петь, пока кора в трубке не догорела до конца.

Глава вторая

Похищенный сон

В конце концов Эсперо провалился в сон без сновидений, в темную пустоту, где не было ни огня, ни опаленных грив.

Его разбудил запах дыма. «Пожар! Снова пожар!» Конь задрожал так сильно, что едва мог двигаться.

Вокруг царила все та же густая чернота. Он сделал шаг и врезался в ствол кедра. Отшатнувшись, Эсперо медленно пошел по кругу и вдруг услышал быстрые сухие щелчки.

«Змея! – подумал он. – Плохая змея с ядовитыми зубами».

Конь слегка отступил и прыгнул в сторону, тут же снова врезавшись боком в дерево. Но теперь он почуял кое-что хуже, чем гремучая змея. Человек. Это был запах человека.