Читать книгу "Тень Большого брата над Москвой - Сергей Комков"

В этот момент из аппарата на столе раздался мелодичный голос секретарши.

— К вам представители Верхнего Совета.

Браток поспешно занял место за столом, нажал на кнопку ответа и принял величественный вид.

— Пусть войдут!

Члены Верхнего Совета прибыли с подарками. В руках у каждого из них было по большому свертку. Браток, мельком бросив взгляд на свертки, показал на тумбочку в углу кабинета. И все послушно понесли туда свои приношения. Затем аккуратно устроились вокруг большого рабочего стола. Браток исподлобья оглядел присутствующих и торжественно произнес:

— Теперь всеми вашими проблемами буду заниматься я! Прошу вас больше не тревожить Большого Брата всякими пустяками.

Один из пришедших осторожно, по ученически, поднял вверх левую руку.

— А как же Глава Собственной Канцелярии?

— Его тоже прошу ерундой не утруждать! — отрезал Браток и пристукнул карандашом по столу. — Еще вопросы есть?

— Нет! Однозначно! — заерзал на месте спрашивающий. — Все понятно. Теперь любые контакты — только через вас.

— Вот именно, — подтвердил Браток. — Будете раз в месяц приходить на контрольный разговор. Если понадобитесь чаще, вызову. Прошу являться без задержек. Сами понимаете — не в игрушки играем. Речь идет о государственных интересах.

— Да, да, да, — закивали присутствующие.

— И еще, — продолжил Браток, — все шаги внутри ваших партийных братств согласовывать лично со мной. Но, — он поднял вверх указательный палец, — упаси Бог вас где-нибудь об этом разболтать!

Уходили члены Верхнего Совета также тихо, как и пришли. Каждый из них на прощанье аккуратно пожимал руку Братка и, опустив вниз глаза, покидал кабинет.

3

Уже через пол года после появления Братка в Собственной Канцелярии Большого Брата стали происходить странные вещи. Сотрудники как будто перестали друг друга узнавать. Каждый пытался проникнуть в свой рабочий кабинет втихаря, быстро пробегая по всем закоулкам коридоров. А если случалось в этих закоулках столкнуться, то они натянуто друг другу улыбались и, отворачиваясь к стене, стремились быстрее проскочить место встречи. Особенно опасались перемещаться по той части здания, в котором находилась приемная Братка. Потому что каждая встреча с ним заставляла невольно съеживаться и оставляла в организме неизгладимый осадок, который весьма напоминал эффект сильно перченого сладкого пирога. Из-под черных густых бровей Братка сверкали бездонные голубые глаза, пугающие своим холодом и коварством. И даже когда он улыбался, у присутствующих невольно внутри все сжималось. Казалось, что вот-вот из его рта вырвется острое жало и нанесет смертельный укус. Особенно опасались моментов, когда Браток начинал кого-то похваливать. По первоначалу многие, привыкшие к безалаберности отношений при прежнем хозяине Палат, которого все любовно называли Дедом, воспринимали эту похвалу как должное. Но, после того как двое сослуживцев, получивших хвалебные оценки Братка, вдруг узнали о своем фактическом отстранении от серьезных дел, а, следовательно, и от дополнительных материальных благ, отношение к этой «милости» изменилось.

Однако как-то постепенно патологическая боязнь сменилась столь же патологическим стремлением как можно чаще общаться с Братком. Но общаться с ним каждый предпочитал втайне от других. Причем маршруты своего продвижения в сторону заветной приемной отрабатывали тщательно, заранее готовя версию своего нахождения в этой части здания на случай нечаянной встречи с сослуживцами. Тайное доносительство стало неотъемлемой частью жизни всей Собственной Канцелярии.

Приходящего с очередным доносом Браток выслушивал спокойно, делая небольшие заметочки в своем заветном блокноте. Потом так же спокойно говорил «принято» и отворачивался от доносчика, выказывая полное равнодушие. Но все прекрасно знали, что ни одно слово, произнесенное в стенах этого заветного кабинета, не пропадало даром. Браток впитывал все. Все тонко и точно анализировал. И никому и ничего не прощал. Никто кроме Большого Брата не смел говорить с Братком на повышенных тонах. Даже Глава Собственной Канцелярии предпочитал в разговоре с ним придерживаться товарищески просительных интонаций. Тем более что Моша, по рекомендации которого Мошонка стал Братком, неоднозначно намекнул, что тот как был, так и остался его Тенью. И это означало, что за спиной молодого синеглазого юноши находится вся мощь «Бетты». А ссориться с ней не хотел даже Большой Брат.

Хотя мало кто знал, что на самом деле никакой мощи у Банковской Империи, составной частью которой являлась «Бетта», нет. Ее лидеры, которых с легкой руки Братка все стали называть Олигархами, давно и надежно не ладили друг с другом. Каждый из них жил своей совершенно обособленной жизнью. И только когда возникала опасность для всей Империи, они на время сплачивали ряды и показывали свой мощный оскал. Каждый из Олигархов старался до поры до времени держаться в тени и все вопросы в Палате решать исключительно через своего человека. Таким человеком был Браток.

Этот заведенный порядок не смел изменять никто. Таков был негласный неписаный закон.

Но однажды он был нарушен.

Олигарх, у которого в свои ранние юношеские годы Браток работал охранником, возомнил, что вполне может обойтись в общении с Большим Братом без посредника. Решив, что пятнадцать миллиардов Условных Единиц — сумма вполне приличная, чтобы разговаривать с Большим Братом на равных, он пренебрежительно отверг услуги Братка.

И это его погубило.

Он забыл о том, что, во-первых, Банковская Империя не любит выскочек. А во-вторых, бывшие охранники никогда не прощают своих обид. Тем более, если этот бывший охранник владеет технологиями пиара и в состоянии распоряжаться административным ресурсом.

Сначала Браток в красках нарисовал шефу картину измены со стороны Олигарха. Затем, получив возмущенную реакцию Старшего Брата, во время одного из приемов в Палате он тихонько шепнул об этой реакции Прокуратору. И дело было сделано. Уже через три дня к Олигарху пришли люди в черном и потребовали… Впрочем, они ничего не требовали. Они просто предложили ему отдать свой Бизнес и поскорее покинуть страну. При этом один из них, который, по-видимому, выполнял роль старшего, очень долго и активно подмигивал и таращил глаза куда-то наверх.

Олигарх не понял ничего. И уже через месяц серый фургон вез его в суровую обитель со странным романтическим названием Матросская Тишина. Только там — в Матросской Тишине — он осознал, наконец, что Браток не шутил, намекая ему на некую Тихую Заводь. Но, как говорится, поезд ушел. Потом были долгие раздумья наедине с собой в переполненной зеками камере. И даже забываясь коротким тревожным сном, Олигарх с криком подскакивал на нарах, пугая сокамерников. Ему казалось, что лукавая усмешка бывшего охранника преследует его, доводя до полного исступления и отчаяния.

Через пол года, когда Фискальные Шакалы практически парализовали весь бизнес Олигарха, к нему в Матросскую Тишину прибыл человек в черном с очередной запиской от Братка. В записке было всего четыре слова: «Все зависит от тебя». Олигарх, едва глянув на нее, отодвинул бумажку в сторону. Затем, словно опомнившись, схватил ее в руки и начал остервенело рвать на части. Обрывки полетели в лицо человека в черном. Тот стоял на месте, широко вытаращив глаза и едва успевая уворачиваться от рук Олигарха.