Читать книгу "Война за Россию. Быть хорошим президентом - Виктор Илюхин"

При всех различиях во всех трех фигурах Горбачева всегда и везде присутствовал один — Ставропольский секретарь крайкома, привыкший ставить задачи, говорить с трибун долго и, чаще всего, нудно, но не контролировать исполнение намеченного и не добиваться конечного результата.

Горбачев забыл известную истину, что цель — ничто, если она не становится реальностью. Пустыми обещаниями о светлом будущем нельзя долго обманывать народ. Он не прощает обмана.

Трагедия политика Горбачева, склонного к постоянным компромиссам, безвольного и удивительно поддающегося влиянию извне, заключается в том, что он на седьмом году правления оказался ненужным ни правым, ни левым. Он потерял всякую поддержку в массах, и те отвергли его. Предательство всегда осуждалось в народе.

//__ * * * __//

О Горбачеве как о политике еще будут говорить, и мнения могут быть самые разные.

Запад, например, уже назвал его человеком конца XX века. Немцы нарекли Горбачева «великим немцем», аналогично оценили его лидеры Америки и Канады, Англии и Италии. Это их оценки. Но могут ли так назвать своего, пусть бывшего, но все-таки президента русские и армяне, украинцы и азербайджанцы, буряты и молдаване, татары и мордва? Нет, не могут. Слишком много бед и несчастий обрушилось на них в горбачевскую «эпоху». Ожидаемое обновление от перестройки обернулось для многих большой трагедией. Счет убитых и раненых в национальных стычках шел на тысячи, количество беженцев перевалило за миллион. Их никто не регистрировал. Общество стонало от территориальных и социальных противоречий. Рвались веками сложившиеся связи между людьми, росло их массовое обнищание.

Реальностью стала гражданская война в Закавказье. Вместо движения вперед страна была отброшена далеко назад, на многие годы.

Горбачев, начав «раскапывать старые могилы», забыл, что они дурно пахнут и от этого зловония могут задохнуться окружающие. При его правлении весь Союз превратили в археологические раскопки. Правда, никто не подумал о том, где складывать находки, как потом проводить границы, делить территории и людей разных национальностей и вероисповеданий, давно перемешавшихся между собой.

Горбачев не заметил, как он постепенно, вкупе с националистами и постоянно потакая им, вырыл для всех нас огромную яму.

Под лозунгом исправления перегибов в национальном вопросе, допущенных Сталиным, мы скатились в другую крайность. К сожалению, во главу угла поставили «национальность», а не «человека» и неукоснительное обеспечение его прав и свобод, где бы он ни проживал, какой бы крови ни был, к какой бы конфессии ни принадлежал. Словно во времена феодальной раздробленности, нас пытаются окончательно замкнуть в своих национальных квартирах, разделить людей на коренных и некоренных, лояльных и нелояльных. Людей заставляют менять гражданство и язык, убеждения и нравственность. При этом не перестают повторять слова о дружбе между народами и республиками, теперь уже государствами. С трудом пытаюсь понять, как можно после этого дружить. Запереться от соседей, огородиться высоким частоколом, таможенными барьерами и дружить, так сказать, из-за забора. К сожалению, такая перспектива по душе национал_ сепаратистам, которым удалось в ряде регионов путем обмана столкнуть на этот путь и население. Именно они в борьбе за политическую и личную власть умело разыграли очень тонкий, очень болезненный национальный вопрос. Именно на спекуляциях вокруг него они, именуя себя демократами, пришли к власти в Грузии и Армении, в Прибалтике и Молдавии, в других регионах. Это была цель, и ради нее забыли о мире на земле, о благополучии народа, который, ввергнув в пучину междоусобиц, вновь предали.

Вспомните, как известные события вокруг Карабаха породили страшные трагедии Сумгаита. Не берусь судить, на чьей стороне правда, но человеческие жертвы должны были заставить лидеров карабахского движения задуматься над случившимся. Путь был явно тупиковый и с учетом многих факторов не мог принести ничего, кроме новых жертв. В Армении и за ее пределами сумгаитские события обсуждали долго, но стратегию не изменили. Более того, 1 декабря 1989 года Верховный Совет АрССР принял неконституционное решение о присоединении НКАО к Армении. И как ответная реакция буквально через месяц в Баку и других местах начались массовые погромы и выселения армян.

Те, кто стоял у истоков и возглавил карабахское движение, кто принимал непродуманные, недальновидные решения, как жили, так и живут. С их головы не упал ни один волос, у них дом, семья, хороший стол и мягкая постель. А сотни тысяч армян, чаще всего простых честных тружеников, превратились в изгоев, кочующих по стране, униженных и оскорбленных, порой не имеющих крыши над головой и куска хлеба.

Многие из них с осуждением и неодобрительно отзываются о политике своих соотечественников. Другие так и не понимают, откуда и за что же такие бедствия.

//__ * * * __//

Национальные распри, как цепная реакция, покатились по Союзу с карабахских событий. Прими тогда Горбачев вместе со своим политическим окружением твердое решение по ИКАО, потуши в самом зародыше начинавшийся пожар, уверен, удалось бы избежать распада страны в целом, гибели сотен, тысяч ни в чем не повинных людей.

А потушить можно было. Я хорошо знаю и помню события в Закавказье, ибо длительное время возглавлял там следственные группы по расследованию преступлений, совершенных на почве межнациональной розни. Общался с сотнями беженцев как из Армении, так и Азербайджана. Видел глаза детей, наполненные ужасом и страхом. Знаю, как они вместе со взрослыми уходили из родных мест разутые и раздетые по перевалам, по снегу, звериными тропами, а в них стреляли и стреляли, как на дикой охоте. Нельзя без содрогания в сердце видеть и слышать об этих трагедиях. Так называемые горбачевские переживания в Форосе в сравнение не идут с болью и страданиями многих людей, живущих в Закавказье.

Горбачев не только не пресек территориальные претензии, но фактически потакал сепаратистам. Он с почестями отправил на пенсию с содержанием в 400 рублей (тогда это были деньги) одного из лидеров карабахского движения, первого секретаря обкома ИКАО Г. Погосяна, предложил ему квартиру в Москве. А ведь Погосян вместе с бюро обкома был инициатором принятия антиуставного решения о выводе областной партийной организации Карабаха из состава компартии Азербайджана. Решение носило явно провокационный характер и несомненно сыграло роль детонатора.

Будучи в Азербайджане, мы, работники правоохранительных органов Союза, с удивлением и глубокой тревогой восприняли решение Президиума Верховного Совета СССР о введении в январе 1989 года НКАО особой формы управления. Решение было заведомо ошибочным, удобным для армянских сепаратистов и усугубляющим ситуацию.

У его истоков опять стоял Горбачев. Известны и советчики из числа московских аппаратчиков. Почему-то их слушали, но не нашли возможности послушать нас, выяснить наше мнение по той проблеме, которую мы могли подробно и объективно осветить.

Особая форма управления лишь усугубила ситуацию, а искусственно созданный карабахский конфликт сделала еще более неразрешимым.