Читать книгу "Власть над властью - Юрий Мухин"

Именно потому, что она господствует, этим исследова­ниям нет места — никакая система не согласится со своим уничтожением. Коллеге автора, итальянскому чиновнику и публицисту Никколо Макиавелли, жившему почти 500 лет назад, повезло больше, потому что его работа «Государь», очень точная и умная, тем не менее не подрывала основ

бюрократизма, а лишь затушевывала его пакостные свой­ства, да еще и путем усиления монархии. Будучи прагма­тиком, Макиавелли не замахивался на невозможное, а, да­вая умные советы монархам, их руками душил бюрократи­ческую нечисть, рвавшую в то время Италию на части. Но его работа была нужна монархам. А та работа, которую вы сейчас держите в руках, не нужна никому из теперешних власть имущих, не нужна и их прихлебателям сегодня, не нужна была и раньше.

У автора один путь — найти сторонников среди тех, по чьим шкурам барабанит бюрократизм. Однако точно под­метил Никколо Макиавелли: «А надо знать, что нет дела, коего устройство было бы труднее, введение опаснее, а ус­пех сомнительнее, нежели замена старых порядков новыми. Кто бы ни выступал с подобным начинанием, его ожидает враждебность тех, кому выгодны старые порядки, и холод­ность тех, кому выгодны новые. Холодность же эта объяс­няется отчасти страхом перед противником, на чьей сторо­не — законы; отчасти недоверчивостью людей, которые на самом деле не верят в новое, пока оно не закреплено про­должительным опытом. Когда приверженцы старого видят возможность действовать, они нападают с ожесточением, то­гда как сторонники нового обороняются вяло, почему, опи­раясь на них, подвергаешь себя опасности».

Ну, да бог с ней, с опасностью, не так страшен черт, ко­гда поймешь, что это такое. Займемся Делом.

Часть I. АНТИБЮРОКРАТИЧЕСКАЯ АЗБУКА

ПРИНЦИПЫ УПРАВЛЕНИЯ ЛЮДЬМИ

Дело и власть

Как учили нас Древние, прежде чем что-либо обсуждать, о чем-либо спорить, нужно договориться о критериях. Иными словами, чтобы обсуждение или спор не были пустопорож­ними, необходимо всем его участникам сначала убедиться, что каждый из них под одним и тем же понятием, словом подразумевает одно и то же.

Возьмите такое понятие, как «перестройка». Казалось, что для всех оно сулило что-то радостное: подавляющая часть населения считала, что это ситуация, когда магази­ны будут завалены высококачественными товарами капи­талистического производства по коммунистическим ценам; шахтеры полагали, что это время, когда они лопатой будут грести не уголь, а деньги; журналисты думали, что это пе­риод, когда удастся уйти из-под контроля скупо платяще­го ЦК КПСС и продаться другим людям с деньгами, но со­блюдая невинный вид выпускниц института благородных девиц; туповатые секретари обкомов, для которых даже эти должности уже были пределом их компетентности, были уверены, что это время, когда они станут президентами и начнут ездить за границу без разрешения Лигачева; мелкая бюрократия и ученые люди были убеждены, что это время, когда им будут подавать к подъезду персональные автомо­били и показывать их по телевизору; Запад считал, что пе­рестройка — это уничтожение армии и перерабатывающей промышленности СССР, уход его с мировой арены как политического и экономического конкурента и превращение его в свой сырьевой придаток.

Таким образом, каждый думал о своем, поэтому нужно было сначала договориться о том, что такое «перестройка». Может быть, поняв, что это, не стал бы каждый так отчаян­но за нее бороться или тупо таращить глаза ни происходя­щее. А то ведь, хотя и плохие, но товары капиталистическо­го производства действительно появились в магазинах, но вопреки надеждам далеко не по коммунистическим ценам. Шахты закрывались, и шахтеры перестали грести лопатой вообще. Журналистов освободили от контроля ЦК КПСС, но теперь их покупка может состояться, если они всему миру предъявят билет проститутки, в противном случае их вы­кидывают из средств массовой информации, как вышвыр­нули из останкинского борделя энтузиастов перестройки Любимова и Политковского за один лишь невинный вид в ночь на 4 октября 1993 года. Некоторые секретари обко­мов действительно в президентах, но остальных с гоготом заплевали и затоптали, а о нобелевского лауреата ноги вы­тирали даже неблагодарные Собчаки. Маленькая часть бю­рократии уже и в министрах, и на других воровских долж­ностях, однако сотни тысяч других, особенно ученых, сто­ронников Сахарова, теперь нищие, как церковные крысы. Казалось бы, только Запад ясно себе представлял, что де­лал: действительно, СССР нет, армии его нет, экономики нет. Но и Запад ошибается, поскольку думает, что такое по­ложение надолго.

В этой книге также представлены пути перестройки (хотя автору и ненавистно это слово). Чтобы не усугубить то за­труднительное положение, в котором уже находится чита­тель из-за неясности используемых обществом терминов и понятий, автор вынужден и старым, и новым терминам, ис­пользуемым в книге, давать подробное толкование.

Прежде всего, будем использовать такое понятие, как Дело, и когда это слово будет применяться именно в ис­пользуемом автором смысле, оно будет писаться с большой буквы.

Сначала посмотрим на проблему шире и как бы несколь­ко со стороны. На Земле живет примерно 5 миллиардов че­ловек. Жить так, как живут животные, люди не могут физи­чески. Даже если мы начнем питаться травой или листьями с деревьев, этого нам уже не хватит. Чтобы жить, нам не­обходимо работать, нам необходимо больше энергии и бел­ка с гектара земли, чем это в состоянии дать дикая приро­да. Для этого к земле нужно приложить труд. Нашей кожи (или шкуры) достаточно для нас только в районе экватора, а севернее и южнее его нам нужны одежда, жилища, обог­рев, а это тоже труд. Помимо этого нам нужны и отдых, и развлечения во время отдыха, а это тоже труд занимаю­щихся этим людей. Нам нужны новые знания о природе, и это результат труда. Благодаря труду мы живем на зем­ле, как люди, а не как животные, благодаря труду мы вооб­ще можем жить.

Уместен вопрос: должен ли каждый живущий участво­вать в процессе труда или мы должны согласиться с мыс­лью, что часть людей может паразитировать, то есть потреб­лять блага общества, но ничего не давать взамен? (Конечно, речь идет о здоровых трудоспособных людях. О пенсионерах нет речи — они уже свое сделали, так же как об инвалидах физических и умственных. Но есть ученые-медики и, следо­вательно, реальна надежда, что и эти люди со временем бу­дут возвращаться в общество.)

Автор понимает, что вопрос звучит по коммунистиче­ски, но здесь ничего не поделаешь. На первую часть этого вопроса нет другого разумного ответа, кроме положитель­ного. И этот факт говорит в пользу того, что коммунизм — объективная реальность, закон природы. Уж если и Иисус Христос, можно сказать, был коммунистом, то почему нам отмахиваться от него?

Странно, конечно, что в начале XXI века приходится воз­вращаться к вопросу о том, должен или не должен человек трудиться на благо общества. Но что делать? Сегодня на территории бывшего СССР государственная идея переста­ла работать, а если и работает, то плохо.

Тем не менее мы остановимся только на труде на благо общества, — однако это определение слишком объемно для темы нашей книги, книги об управлении людьми. Его тре­буется конкретизировать применительно к нашим целям. Оставим в стороне тех, кто фактически не работает на об­щество: безработных, воров, рантье-капиталистов; это тоже не наша тема.