Читать книгу "Ловкие женщины - Дженифер Крузи"

Она потерла пятно сильнее. Ворс разошелся, и пятно увеличилось вдвое. О Господи, она приняла за пятно проплешину и за пятнадцать секунд окончательно испортила покрытие.

Нелл поспешно замаскировала лодочкой отверстие.

«Возьми меня к себе, Иисусе, немедленно!» — в отчаянии взмолилась она.

— Почему вы хотите работать у нас?

Нелл улыбнулась, демонстрируя бодрость и оптимизм плюс услужливость, что вообще-то нелегко при застарелой раздраженности и усталости.

— Думаю, это интересно, все-таки детективное агентство.

«Вернее — полезно, может, удастся скопить кое-что на старость».

— Вы не представляете, какая здесь скука, — посетовал он. — В ваши обязанности будет входить перепечатка и подшивка документов… Да, еще придется отвечать на звонки. Для такой работы у вас слишком высокая квалификация.

«И ничтожный шанс устроиться в сорок два года».

— Я готова к переменам, — весело ответила она.

Гейб кивнул с таким видом, будто не верил ни единому ее слову, и Нелл невольно задумалась: достаточно ли он похож на Тима? Что, если по прошествии двадцати лет он скажет: «Мы стали чужими. Клянусь, раньше я не искал секретарш на стороне, но теперь нуждаюсь в ком-то помоложе. В ком-то, умеющем печатать лучше. В ком-то…»

Подлокотник кресла опасно пошатнулся, и Нелл сообразила, что судорожно дергает за него.

«Расслабься. — Нелл стукнула ладонью по подлокотнику, прижала руку к бедру, боясь вновь нанести урон имуществу Маккены, и притиснула туфельку к ковру. — Сиди спокойно и не ерзай».

За спиной тихо прошелестели жалюзи, похоже, они начали соскальзывать на пол.

— Очевидно, вы нам подходите, — кивнул Маккена, и Нелл поспешно растянула губы в улыбке. — Однако должен предупредить: работа крайне конфиденциальная. Наше правило — никогда не говорить о делах вне офиса. Вас не пугает сдержанность?

— Разумеется, нет, — заверила Нелл, изо всех сил пытаясь излучать эту самую сдержанность.

— Надеюсь, вы понимаете, что это временная работа?

— Гм… да, — солгала Нелл, вдруг ощутив холодок: «Значит, новая жизнь ничем не отличается от прежней?»

— Наша секретарша поправляется после небольшого инцидента и должна выйти через полтора месяца. Так что тринадцатого октября…

— Я стану историей, — закончила Нелл. Что ж, по крайней мере он известил, когда все кончится. Она не успеет к нему привязаться. Родить от него сына. Она не…

Подлокотник снова покачнулся, на этот раз куда сильнее. Гейб кивнул:

— Если хотите получить эту работу, она ваша.

Жалюзи с противным скребущим шорохом снова поползли вниз.

— Хочу. Хочу получить эту работу.

Он порылся в среднем ящике стола и вручил ей ключ:

— Это от входной двери на случай, если я или мой партнер Райли не придем вовремя.

Затем он встал и протянул ей руку:

— Добро пожаловать в «Маккена инвестигейшнз», миссис Дайсарт. Жду вас в понедельник к девяти.

Нелл поднялась в надежде, что покалеченный подлокотник не свалится на пол, и резко выбросила вперед ладонь, дабы продемонстрировать уверенность и силу, но, к сожалению, задела пластиковую чашку. Не расцепляя рук, они зачарованно наблюдали, как струйка кофе медленно растекается по бумагам.

— Моя вина, — пробормотал Гейб, отпустив Нелл и хватая чашку. — Вечно забываю выбросить.

— Ничего, на ближайшие шесть недель это станет моей работой, — весело, словно ей все нипочем, ответила Нелл. — Огромное вам спасибо, мистер Маккена. — И, подарив ему последнюю, на удивление жизнеутверждающую улыбку, скоренько удалилась, пока не случилось что-нибудь похуже.

Но, затворяя тяжелую дверь, она таки увидела, как жалюзи вздрогнули и, увлекаемые силой тяготения, рухнули, обнажив огромную звездчатую трещину в оконном стекле, сверкающую, как бриллиант на солнце.

После ухода Элинор Дайсарт Гейб посмотрел на треснувшее стекло, вздохнул, нашел в столе пузырек с аспирином и принял две таблетки, запив остатками давно остывшего кофе, который невозможно было пить и горячим. Поморщился, услышав стук в дверь.

На пороге возник кузен Райли — он, как всегда, производил впечатление не слишком сообразительного полузащитника.

— Что за тощая рыжулька сейчас вышла отсюда? Симпатичная, однако, если мы возьмемся за ее дело, придется подкормить бедняжку.

— Элинор Дайсарт. Замещает Линни. И она крепче, чем выглядит.

Заметив разбитое окно, Райли нахмурился и сел в кресло, только что освобожденное Элинор.

— Когда стекло успело треснуть?

— Минут пять назад. И мы нанимаем ее, несмотря на причиненный ущерб, поскольку она достаточно опытна. Кроме того, об этом просил Джек Дайсарт.

Райли состроил брезгливую гримасу:

— Одна из его экс-жен, о которой мы не знаем? — Он налег на подлокотник и окончательно его сломал. Райли от неожиданности едва не свалился с кресла. — Какого черта?

— Невестка, — пояснил Гейб, грустно взирая на кресло. — Развелась с его братом.

— Эти мальчики Дайсарт, похоже, меняют жен как перчатки. — Райли попробовал соединить обломки подлокотника.

— Я как-то упомянул при Джеке, что нам нужна секретарша на время, и он прислал ее. Будь с ней повежливее. Сразу видно, она устала от дурного обращения.

Гейб сунул пузырек с аспирином обратно в ящик, поднял пропитанную кофе бумагу, стряхнул жидкость и протянул Райли:

— В понедельник у тебя Хот Ленч[1].

Райли, оставив в покое подлокотник, взял документ.

— Терпеть не могу выслеживать изменщиков.

Головная боль упорно боролась с аспирином, и Гейб невольно потер виски.

— Если слежка за неверными супругами так тебя раздражает, может, стоит подумать о карьере в другой области?

— Дело не в работе, а в людях. Таких, как Джек Дайсарт. Адвокат, считающий адюльтер своим хобби, — это из ряда вон. Что за ничтожество!

«Положим, причина твоей ненависти вовсе не в этом», — мысленно усмехнулся Гейб, но был вечер пятницы, и не имело смысла сыпать соль на раны кузена.

— Мне придется встретиться с ним и Тревором Огилви в понедельник. Сразу с обоими старшими партнерами.

— Рад за тебя. Надеюсь, Джек сидит по уши в дерьме.

— Их шантажируют.

— Шантаж? — изумился Райли. — Неужели того, что все о нем знают, недостаточно и есть грешки пострашнее? Невероятно!

— Но возможно, — возразил Гейб, подумав о Джеке и его полнейшем безразличии к последствиям собственных поступков. Поразительно, что только не сходит с рук этому красавчику, обаяшке, закоренелому эгоисту и богатому адвокату.