Читать книгу "Утренняя песня - Кимберли Кейтс"

– Вернись, пока я тебе шею не сломал, идиот! – донесся низкий голос из глубины дома. – Я тебе еще не заплатил!

Но даже упоминание о деньгах не заставило человека остановиться. Он подпрыгнул, будто его ткнули в спину раскаленным факелом, сбил Ханну с ног и торопливо побежал.

Пип с ужасом отступил назад и спрятался за колонной, а Ханна не могла отвести глаз от человека, открывшего дверь, чтобы броситься в погоню. Она поняла, что перед ней Остен Данте, хозяин поместья Рейвенскар.

При свете фонарей его глаза сверкнули синим пламенем, в его облике было нечто суровое и опасное, и от этого замирало сердце.

Он был очень высокого роста, от него исходила энергия такой силы, что казалось, будто по его жилам струится заряд молнии, а не кровь.

Аристократические скулы резко спускались к носу, прямому как клинок. Крупные волнистые пряди падали на лоб и брови, а раздвоенный подбородок свидетельствовал о безграничном упрямстве.

– Какого черта...

Мужчина резко остановился, чтобы не столкнуться с Ханной.

– Уберите этот адский свет, чтобы я мог притащить за воротник этого дурака обратно! Сегодня вечером у меня чертовски много работы!

Ханна не двигалась, стараясь преодолеть страх.

– Полагаю, вы могли бы приковать его к стене, разумеется, если в тайной темнице у вас есть цепи.

Это было все, что она выдавила из себя без предательской дрожи в голосе.

Он окинул ее таким испепеляющим взглядом, что она поразилась, почему от ее промокшей насквозь одежды не повалил пар.

– Знай я, что от этого будет какая-то польза, именно так и поступил бы. К сожалению, власти неразумно запретили пытки, даже если некоторые мерзавцы заслуживают их.

Полные чувственные губы скривились от недовольства.

– Вот дьявол, наверное, он уже на полпути к Ноддинг-Кросс.

От мужчины веяло безрассудством, каждый мускул под изысканным сюртуком цвета красного вина и бежевыми бриджами свидетельствовал о том, что того, кто будет настолько глуп, чтобы идти против его воли, ожидает ад уже на земле.

Ханна прочла множество книг по философии, находившихся в библиотеке отца. Философы, анализируя опасность опьянения властью, считали, что абсолютная власть более опасна, чем любая другая. Влияние этого человека распространялось на значительное расстояние, здесь оно было абсолютным: он властвовал на большом пространстве отсюда до Ноддинг-Кросс.

Этот человек воплощал в себе все, что ненавидела и чего боялась Ханна. Она уже встречала таких мужчин. Ирландия кишела землевладельцами, живущими теперь в других местах, которые высосали все соки из поместий и тиранили собственные маленькие королевства.

Может быть, у нее помутился рассудок и поэтому она привела Пипа в это место, снова предоставив власть над ним такому человеку. Однако это всего лишь временная мера. Они с Пипом не такие уж важные птицы, чтобы принять на свои головы ярость грозного Остена Данте.

Бормоча проклятия, человек повернул к дому и начал подниматься по лестнице. Ханна не могла позволить ему захлопнуть дверь и схватила его за руку.

– Сэр, подождите! Пожалуйста!

Он обернулся и посмотрел на ее руку, вцепившуюся в его рукав.

– Мне хотелось бы найти кров.

Он нахмурился еще сильнее. Его глаза заблестели, а голос стал пугающе мягким:

– Прежде чем рвать мой рукав, не могли бы вы дать мне кое-какие разъяснения? Кто вы такая, черт побери, и что делаете на моем пороге?

Она испугалась бы меньше, если бы он просто наорал на нее.

Ханна набралась смелости и заставила себя взглянуть в его горящие неприязнью глаза.

– Я пришла сюда, чтобы оградить вас от неудобств, от необходимости доставить наручники из вашей темницы, сэр.

– Что-о?! – удивился он.

– Проходя по Ноддинг-Кросс, я услышала о ваших трудностях.

– Неужели?

Он усмехнулся.

– И что же это за трудности? Как видите, я не отрастил три головы, не извергаю огонь, по крайней мере до того момента, пока меня всерьез не доведут. Но если бы я собирался кого-то поджечь, то сейчас для этого самое время.

– Я слышала, находятся смельчаки, отважившиеся подолгу находиться у вас в услужении. Хочу испробовать свои силы – попросить вас нанять меня на работу.

– Ну разумеется, – он рассмеялся с сарказмом, – я имею обыкновение нанимать бродяжек и давать им ключ от шкафа, где хранится серебро.

Возмущение и стыд опалили щеки Ханны из-за его пренебрежительного отказа. Хотя она уже успела привыкнуть к тому, что к ней относились точно к грязи под ногами – как к чему-то надоедливому, от чего хочется побыстрее избавиться.

Но ее самым большим счастьем и самым опасным недостатком всегда была гордость, она не позволила ей погибнуть, когда семья лишилась состояния. Высокомерие и презрение дурно воспитанного человека вызвали у Ханны гнев.

Ей захотелось послать его к черту, но сдавленный кашель, раздавшийся из-за колонны, заставил ее прикусить язык. Ее спина будто налилась свинцом, а скрытый вызов заставил поднять подбородок вверх.

– Сэр...

Он прищурился.

– Насколько я понимаю, меня приглашают на танец, мадам, но я не сумасшедший, чтобы впустить такую, как вы, в свой дом. Кроме того, у меня полностью укомплектован штат слуг, хотите верьте, хотите нет, они вполне терпимы к сменам моего настроения, если, разумеется, не считать проклятых помощников со слабыми позвоночниками.

– Тогда вам, может быть, нужна женщина?

– Женщина?

Она думала, что самые тяжкие унижения уже позади, но презрение этого человека усилило их во сто крат, что она прочла в его глазах, и Ханна ужаснулась, когда поняла, что ее предложение он мог истолковать лишь в одном смысле. Ханна дала бы ему пощечину, если бы не услышала в этот момент приглушенный кашель малыша.

– Соблазнительное предложение, но, боюсь, я должен отклонить его, – засмеялся он. – У меня более утонченный вкус.

– Я не предлагала ничего подобного! – возмутилась она. – Хотела лишь сказать, что, может быть, вам нужна женщина для работы, с которой не справляются мужчины со слабыми позвоночниками.

– Вы хотите наняться ко мне в помощники? Это смешно. Вы не можете заниматься тем, чем занимался Уиллоби.

– Но вы не можете быть в этом уверены, поскольку не сказали, что это за работа.

В это мгновение она не удивилась бы, если бы узнала, что в обязанности Уиллоби входило скармливание девственниц чудовищу, живущему под лестницей, и накрахмаливание шейных платков настоем из зубов младенцев.

– Скажите, мисс... мисс... как там вас...

– Мисс Ханна Грей... Грейстон, – торопливо солгала она.