Читать книгу "Северный дьявол - Диана Уайтсайд"

Ей следовало бы понять, что Лукас после двух лет отношений никогда на ней не женится, хотя и клялся ей в любви. Бог свидетель, он действительно ее любил, хотя познакомились они в борделе, в Новом Орлеане.

Она клялась, что тоже его любит, что готова последовать за ним на край цивилизации, сначала в Канзас, потом сюда, оказавшись за сотню миль от музыкантов Санта-Фе (так она сама об этом говорила). И он еще сильнее любил ее за это.

Проклятие! Он не мог забыть, с какой улыбкой смотрел Дэвис на свою невесту.

Прошлым вечером Эмброуз сказала, что хочет точно такую же свадьбу, какая была у ее подруга Салли Энн. Лукас слишком вымотался после трехмесячного патруля, чтобы подбирать слова, и напрямик сказал ей, чтобы она нашла кого-нибудь другого, что он не женится на ней, о чем не раз ей говорил. Эмброуз стала в ярости швырять вещи, и Лукасу пришлось уйти.

Утром он навестил Эриксона, бармена и ростовщика. И ушел от него с красивым бриллиантовым колье, которое собирался подарить Эмброуз.

Выходя от Эриксона, он заметил, что Малдреп и Ливермор проезжают через Форт-Юнион, видимо, направляясь охотиться в Сангре-де– Кристо. Ему придется предупредить начальника военной полиции, чтобы тот за ними присматривал, хотя Джонс наверняка слышал о старом скандале. Трибунал осудил двух офицеров за изнасилование.

В крошечном глинобитном доме стояла тишина.

– Эмброуз? Эй, ангел!

Он сделал шаг вперед, чувствуя, как «кольт» у него на бедре шевельнулся, словно готовясь вступить в дело.

В гостиной никого не было. Лукасу ничто не грозило.

Тем не менее он вывернул запястье, приводя в готовность кинжал. Лукас потратил много месяцев на то, чтобы научиться пользоваться ножами – сначала пока был рядовым кавалеристом, а потом его обучал Малыш – его добрый друг, индеец-разведчик. Совсем недавно старший возчик, Уильям Донован, показал ему несколько новых приемов. Не дай Бог, чтобы ему пришлось сейчас к ним прибегнуть.

Лукас вошел в спальню настороженный, готовый ко всему. Но увидел лишь листок бумаги, приколотый к подушке громадной шляпной булавкой.

Лукас! Ты дурак. Неужели ты вообразил, что я влюблена в тебя, неопытного молокососа?

Лукас побагровел от гнева. Однако не мог не признать, что Эмброуз права.

Я оставалась с тобой потому, что ты богат.

Эмброуз! Он издал тихий хриплый стон и отступил назад, царапая пальцами стену. Она разрушила его мечты. Посмеялась над ним, над его любовью.

Лукас выпрямился. Охватившая его холодная ярость не оставила места ни слезам, ни надеждам.

Элиас и Рейчел! Дэвисы стали единственной счастливой четой, которую он знал.

Раз ты не пожелал жениться на мне и отдать мне твои деньги, то я вернусь в Новый Орлеан, где смогу иметь мужчин, богатых и привлекательных.

Не пытайся меня преследовать, я просто плюну тебе в лицо.

Эмброуз.

Она возвращается в Новый Орлеан? Когда он заходил к Эриксону, то прошел мимо дома Смитов, где останавливались гражданские, ожидающие почтовой кареты. Никто словом не обмолвился об Эмброуз, ведь Дженни Смит известная сплетница!

Где же Эмброуз?

В этом городе женщина не может оставаться одна. Это крупный военный форт, в нем находятся Малдреп и Ливермор! Лукас хорошо знает, на что способны эти ублюдки и как ловко умеют обходить законы, в чем им помогают их приятели.

Они готовы на все, только бы хоть как-то досадить Лукасу.

Где, черт подери, Эмброуз?

И где, к дьяволу, Малдреп и Ливермор?

Лукас бросил записку на кровать и направился к двери, яростно звеня шпорами.

Горы Сангре-де-Кристо,

Колорадо Октябрь, 1870 год

Стая сероголовых юнко стремительно пронеслась вдоль опушки леса, заставив мощного жеребца Лукаса вскинуть голову. Лукас рассеянно потрепал старого друга по холке и шепотом успокоил его. Лукас осматривал лежавшую внизу долину, разыскивая преследуемых и проверяя, не увидели ли они первыми его и его спутника.

Они остановились высоко на крутом склоне, густо поросшем елями. Под ними небольшая речка вилась среди заледеневших скал и заснеженных лугов. Ее течение замедлялось у омута, затянутого первым прозрачным ледком ранней зимы и окаймленного с одной стороны длинным участком золотистой травы, покрытой изморозью. Эта долина будет идеальным местом для того, что планировал сделать Лукас.

Ниже по течению речка снова сужалась, чтобы промчаться мимо громадных валунов и броситься вниз с острого лезвия скалы потоком кипящей воды. Даже за милю от этого места и почти на полмили выше Лукасу было слышно, как река низвергается в пропасть.

Лукас вспомнил, как смотрел на другой водопад, на забытый пруд за ним и на девушку, которую обещал охранять. Холод клинком полоснул по нему, забираясь глубоко в сердце: давняя боль была сильнее, чем все то, что коснулось его в последние несколько недель.

Он закрыл глаза, а его пальцы начали судорожно раскрываться и снова сжиматься на рукояти «кольта». Под курткой, у его сердца, лежал бархатный мешочек ювелира.

Вторая лошадь заржала и взрыла копытом тропу у него за спиной, тихо зазвенев удилами. Она принадлежала Уильяму Доновану – единственному человеку, которого он захотел взять с собой на эту охоту и который согласился сразу же, как только услышал объяснения Лукаса. Это был друг, перед которым Лукас теперь в неоплатном долгу. Лукас открыл глаза.

– Костер чуть западнее, – спокойно сообщил Донован. У него был калифорнийский говор, весьма подходящий акцент для владельца одной из самых крупных на Западе фирм по перевозкам. К седлу у него был приторочен чехол с дробовиком: предосторожность, которая заставила Лукаса сначала изумленно заморгать, а потом невесело ухмыльнуться. – Прямо в осиновой роще. Видимо, они разожгли костер совсем недавно.

– Они наверняка нас еще не заметили, – отозвался Лукас, подбирая поводья. Он бросил взгляд на Донована и хищно усмехнулся: – Не пригласить ли их повеселиться?

Улыбка Донована была не менее хищной, чем его собственная.

– А что, пожалуй, стоит. Ведь все это устроено в их честь.

Доехав до лагеря Малдрепа и Ливермора, Лукас и Донован не стали изображать дружелюбие. Оба были одеты в грубые костюмы закаленных мужчин, которые быстро передвигались по суровой местности в плохую погоду: толстые шерстяные куртки, широкополые шляпы, кожаные брюки, теплые перчатки и высокие сапоги. Своего оружия они не скрывали, напротив, демонстрировали его.

Лейтенанты Малдреп и Ливермор отправились на охоту на высокогорье. Аккуратные белые палатки, постели из лапника, раскладные деревянные табуретки – все свидетельствовало о годах, успешно прожитых в самых суровых условиях. Лукас и без того знал, что эти двое – опытные путешественники и хорошие бойцы. Выглядели они настоящими джентльменами, каковыми и считали себя. У Малдрепа были темные волосы и темные глаза, быстрота и ловкость прекрасного танцора или человека, который любит пускать в ход нож в темном переулке. Ливермор был чуть выше ростом и славился тем, что любил получать удовольствия независимо оттого, оплачены они или нет. Аккуратно разделанная туша лося была подвешена высоко на дереве в некотором удалении от лагеря. Скорее всего это была работа Малдрепа, а не Ливермора.