Читать книгу "Жена-незнакомка - Эмилия Остен"

Ворота начали открываться только тогда, когда Раймон с Норбером въехали в падающую от замка тень: в жаркий полдень она казалась особенно густой и желанной, однако прохладой тут и не веяло. Словно на юге, когда даже ветер несет обжигающий жар и не приносит облегчения. Древний мост не поднимали уже лет двести, и он врос в берега над наполненным рвом, украшенным камышами и ряской. Увидев толстые листья кувшинок, на длинных ногах поднимавшиеся из темно-коричневой воды, Раймон вдруг подумал: «Я дома».

Давно он не испытывал этого чувства.

Ворота приоткрылись ровно настолько, чтобы впустить двух всадников, и снова закрылись за их спинами. Гулкий туннель, где в прошлые века обливали осаждающих горячей смолой и кипящим маслом, вел в просторный двор. Вот здесь было прохладно – толстые стены хранили в себе зимние холода, и весенние дожди, и ветреные майские дни. Раймон несколько раз моргнул, пытаясь вернуть зрению ясность. Он слишком устал, чтобы действительно насладиться своим возвращением, и от противоречивости собственных чувств испытывал злость. Раймон любил свой дом, однако не желал сейчас здесь находиться. Совсем.

Во дворе уже ждали конюхи – поклонились, поприветствовали хозяина, взяли лошадей под уздцы и подождали, пока всадники спешатся. Ощутив под подошвами сапог стертый камень, Раймон еле устоял и на мгновение вцепился в седло, однако тут же обрел равновесие. До комнаты, где можно остаться одному и закрыть глаза, оставалось совсем немного, и не годится падать почти в самом конце пути.

На ступеньках, ведущих в основные помещения замка, никто не ждал – а вот сразу за дверьми несколько человек и обнаружилось. Раймон после яркой улицы видел их, словно оплавленные свечи в сумеречной полутьме. Лица расплывались, как давешний пейзаж, и не удавалось уловить черты. Это можно будет сделать потом.

– Ваша милость, – присела в реверансе невысокая свеча, светлая, будто лунный луч, – добро пожаловать домой.

Раймон кивнул. Ему не хотелось никаких слов.

– Мои покои подготовлены? – отрывисто спросил он.

– Они всегда ждали вас.

– Хорошо.

Не утруждая себя более общением, он направился к лестнице, ведущей на второй этаж, – там располагались спальни и личные гостиные хозяев. Раймон не слышал шагов Норбера – слуга передвигался бесшумно, – однако знал, что тот здесь, идет след в след, будто бы на разведке. Эта мысль приободрила.

Спальня – знакомое до последнего угла пространство, с окном, через которое лился щедрый медовый поток, – показалась Раймону самым прекрасным местом на свете. И пускай он не хотел ехать сюда, пускай, зато кровать уже совсем рядом. Он присел на край, услышал, как что-то сказал Норбер, однако это было теперь неважно.

Некоторое время Жанна и Элоиза стояли, не шевелясь и слушая, как шаги хозяина затихают на лестнице. Потом переглянулись. Немного растерянные слуги топтались рядом, и Жанна взмахом руки отпустила всех.

– Это было… впечатляющее явление, – пробормотала она.

– Куда уж лучше, – язвительно согласилась Элоиза. – Кабан-секач в лесу и то более вежлив.

– Ты когда-нибудь видела кабана-секача?

– Нет, но у меня хорошее воображение.

Жанна усмехнулась. Честно говоря, ее воображение гораздо хуже, чем у Элоизы, потому что такой встречи с супругом она себе представить не могла. Она готовилась к тому, что муж будет недоволен, или что он, наоборот, обрадуется, что захочет отдохнуть, пообедать или же узнать о делах в замке – но только не к тому, что он прошествует мимо, едва скользнув по ней взглядом.

Жанне показалось: он ее даже не узнал.

– Наверное, он устал с дороги, – вслух произнесла она. – Мы позже все выясним у его слуги.

– Или не выясним, – пожала плечами Элоиза, – такие слуги весьма скрытны, если преданы своему хозяину. Например, я. От меня бы они ничего не узнали.

– Ты не служанка, ты моя родственница. И я не потерплю этого уничижения.

– О, милая моя, это была всего лишь тонкая ирония, всего лишь.

– Нам следует заняться своими обычными делами, – рассеянно сказала Жанна, глядя на лестницу, как будто на каждой ступеньке ее лежали ответы. – Позже я поднимусь к супругу и спрошу, как он себя чувствует.

– Возможно, не слишком хорошо.

– Да, он… другой. Я помню его другим.

Элоиза еле заметно вздернула бровь и сказала со значением:

– Он тебя – тоже.

Глава 2

Через два часа, оставив Элоизу с книгой в гостиной, Жанна подошла к дверям покоев супруга и негромко постучала. Она уже знала, что слуга, приехавший с Раймоном, затребовал таз с водой, подогретое вино и еще кое-какие мелочи, однако никого к хозяину не впустил. Но, может, жену впустит?

За массивной дубовой дверью, украшенной резьбой (виноградные лозы и чаши, корзины и цветы), не было слышно ни звука. Иногда замок казался Жанне чересчур укрепленным местом: не завоюешь, не подслушаешь, не подкрадешься. Она улыбнулась своим мыслям. Зачем ей подкрадываться? Она тут хозяйка.

Дверь приоткрылась, и высунулось широкое веснушчатое лицо. Круглые глаза, похожие на совиные, с любопытством смотрели на нее. Слуга Раймона не торопился распахивать дверь и приглашать хозяйку в комнату, просто глядел, что еще усиливало его сходство с птицей.

– Я мадам де Марейль, – произнесла Жанна спокойно. – Могу ли я увидеть своего супруга?

– Мадам, – слуга кивнул, и рыжая челка свесилась на лоб, тоже веснушчатый. – Боюсь, сейчас это невозможно. Мой господин отдыхает.

– Как тебя зовут? – спросила Жанна.

– Норбер, мадам. Норбер Пелуз.

– Очень хорошо, Норбер. Если хозяин отдыхает, выйди и поговори со мной.

Слуга бросил неуверенный взгляд себе за спину, однако, судя по всему, Раймон и вправду спал мертвецким сном после дороги, так что его верный страж решился. Он мягким движением выскользнул из комнаты и затворил дверь прежде, чем Жанна успела что-то увидеть. И тут же поклонился.

– К вашим услугам, мадам.

– Пойдем.

Она провела его по коридору и остановилась в конце – там, где начиналась галерея над просторным залом. Когда-то здесь устраивались пиры и праздники, но потом замок неоднократно перестраивали, сузили зал, переделав часть его в гостиные и хозяйственные помещения, построили широкую лестницу, ведущую на второй этаж, прорубили еще несколько окон. А галерея осталась. Экономка рассказала Жанне, что в прежние века во время балов сюда часто усаживали музыкантов, дабы не мешали благородным господам внизу.

Опершись спиной о тонкую витую колонну, соединенную стрельчатой аркой с другой такой же, Жанна скрестила руки на груди и оглядела Норбера с головы до ног. Тот ответил любопытным взглядом. Парень не робкий, что, впрочем, неудивительно, если он так много времени провел с Раймоном. О слуге муж упоминал в письмах пару раз, тем не менее имя не писал – возможно, не считал важным. Жанна не помнила Норбера, однако все события двухгодичной давности смешались у нее в голове. Столько тогда всего произошло, куда там слугу запомнить.