Читать книгу "Ричард Длинные Руки - император - Гай Юлий Орловский"

— Чего? — спросил я сердито. — Граф, что-то у вас морда хитрая. Если снова гадость, то я могу в неудержимом монаршьем гневе…

— Момент удобный, — объяснил он серьезно.

— Для чего?

Он чуть понизил голос:

— Принять императорскую корону.

Я дернулся, чуть не сплюнул, но он смотрел очень серьезно, к тому же на лицах остальных лордов и знатных рыцарей, что прислушиваются жадно, не отразилось неприятия, напротив — полное одобрение.

— Граф, — сказал я зло, — вот самое что ни есть время!.. Вы бы еще и пир по этому случаю! А то и вовсе бал. С этими, как их… уже и забыл! У которых эти самые… здесь и здесь. И которые весьма.

— Это после победы, — сказал он деловито. — А пока ввиду военного времени, когда все для победы, ни у кого даже мысли не возникнет что-то сказать против. Сейчас все силы должны быть в одном кулаке. Простите за грубость, но ваш подходит больше всего для такой недоброй роли.

Норберт, уже в седле, развернул коня в сторону чудовищной красной горы.

Я прокричал вслед:

— Проследите, чтобы со стороны Маркуса ничто не указывало на тропы, по которым уходим!

Он красиво и лихо умчался, даже такие суровые и неулыбчивые превращаются в подростков, когда под ними горячие сильные кони, а я подумал, глядя вслед, что мой приказ хорош и умен, если имеешь дело с людьми, но кто знает, что оттуда выйдет. Может быть, бронированные тараканы размером с сарай? Или динозавры в скафандрах из нейтрида?

Сигизмунд сказал торопливо:

— Антихристовцы наверняка сперва в Штайнфурт или Воссу. Или их лучше звать маркузейцами?

Тамплиер прорычал:

— Просто тварями. Этими тварями!

— В Штайнфурт, — уточнил Альбрехт. — Тот ближе. И чуть крупнее.

— Знаете ли, — сказал я сварливо, — это не значит, что наше местопребывание не нужно скрывать. За нарушение маскировки будем весьма карать. А пока, сэр Альбрехт, распорядитесь насчет маскировки и сокрытия наших следов. Ни одна душа не должна знать, где мы скрываемся, хотя, конечно, такое невозможно, но все равно желательно.

— Ничего не понял, — ответил Альбрехт, — но, как догадываюсь, вы хотели сказать, что, простите, ваше почти императорское величество, часовых стоит распределить на больших расстояниях один от другого?

— Вы прямо мысли мои не читаете, — ответил я. — Полагаете, если их даже заметят, то не обратят внимания.

— Сразу хватаете идею, — сказал он с одобрением. — А то иногда смотрю на вас и думаю…

— Граф, — сказал я предостерегающе, — я вам подумаю, я подумаю! Сейчас не думать надо, ибо! Но идея, да. И вообще. Эти звездные твари в первую очередь бросятся в места большого скопления народа, тут вы случайно угадали.

— У меня бывает только случайно, — ответил он смиренно, — а вот у вас…

Я поднялся в седло арбогастра, Бобик уже скачет рядом, рыцари поспешно вскакивают на коней.

— После этой великой войны, — крикнул я громко, — многое изменим, но сейчас объявляю всеобщее Великое Перемирие! Перед лицом самого опасного в истории мироздания врага, неведомых существ с Багровой Звезды, призываю на страшный бой с врагом всех-всех: эльфов, гномов, троллей, огров, гарпий, всех чудовищ и любых противников, с которыми велись войны!.. На время Великого Испытания нет колдунов, инквизиторов, магов и паладинов — все просто люди, даже если они не люди, все мы защищаем наш общий мир!..

Альбрехт добавил уже негромким голосом, что прозвучал почти зловеще:

— А потом, после победы, посмотрим, кто внес вклад в победу, а кто старался ударить в спину.

Я представил, как по всем королевствам в каждом городе и даже селе, где есть церквушка, тревожно звонят колокола, а глашатаи громко и страшно кричат на перекрестках и площадях мой составленный неделей раньше указ:

— Вставайте все!.. Все на бой с Антихристом!.. Он приближается, он уничтожит дивное создание Господа — его райский сад, в который уже начали превращать землю!.. Вставайте все!.. Берите в руки оружие, какое у вас есть!.. Мы можем умереть или победить, но не сражаясь — умрем все!

Несколько человек на легких конях выметнулись из леса и, размахивая руками, указывали, куда направить путь.

— Мы не знаем, — сказал я, — насколько захватчики хороши в лесу, потому на всякий случай наш штаб расположим не просто в лесу, а в его глубине на обширном болоте. Разведчики сэра Норберта отыскали там сухой островок, а к нему тропку. Правда, идти по грязи, иногда по самые голенища…

Сэр Робер охнул:

— А по болоту еще и лягушки?

— Много, — заверил я. — Здорово, правда?

— Еще бы, — сказал он с чувством. — Обожаю, когда их много! Толстых, противных, в бородавках…

— То жабы, — возразил я. — А лягушки без бородавок. Но не печальтесь, к жабам еще отведу. Чуть позже.

Он произнес сквозь зубы:

— Ну спасибо. Вот уж счастье привалит так привалит! Обожаю, когда в бородавках…

— Особенно, — буркнул барон Келляве, — женщины. Ваше величество, я займусь охранением?

— Только ставьте на дальних подступах, — предостерег я. — Если звездные демоны заявятся, боюсь, нас уже ничто не спасет. И весь мир.

Он кивнул и придержал коня, пропуская нас вперед. После охраны холма со скардером спешит поручить себе новое ответственное задание, что хорошо, очень серьезный и ответственный воин, бывалый, тертый, такой, как был Нечеса-князь, таким доверяю особенно.

В лес все еще бегут из окрестных сел запоздавшие. Большинство деревень и так на краю леса, это чтоб за дровами и бревнами далеко не ездить, но в этом и минус, крестьяне до последнего часа надеются, что либо беда пройдет мимо, либо успеют укрыться в погребах или добежать до леса.

Мы промчались около мили, на опушке младшие командиры Норберта перехватывают людские потоки, распределяют и указывают, кому куда, заранее разведанные тропки проведут в уже приготовленные для убежищ места.

Я остановился на опушке, развернул арбогастра в обратную сторону, со страхом и ненавистью смотрел на этот чудовищный багровый купол. Тамплиер и Сигизмунд встали рядом, как паладин с паладином, а еще по праву тех, кто сражался со мной рядом в только что закончившейся исполинской битве, определившей новое лицо мира… если, конечно, он переживет страшный час Маркуса.

На их лицах страх и замешательство, красный купол закрывает собой половину пылающего неба, и кажется, что от него сейчас воспламенится весь мир.

Альбрехт отослал с поручениями двух серьезного вида рыцарей и подъехал к нам, все еще в тех же в помятых доспехах, даже удивительно, что не сменил и не почистился от гари.

— Ваше величество, — обратился он ко мне, подчеркивая серьезность момента, — с вашего позволения я послал и своих людей в помощь сэру Норберту.