Читать книгу "Девочка, которая объехала волшебную страну на самодельном корабле - Кэтрин М. Валенте"

Леопарда Легких Бризов взмывала все выше над городом Омахой, штат Небраска, над его крышами, которым Сентябрь даже не помахала на прощание. Не сто́ит осуждать ее за это: все дети бессердечны. У них просто сердце еще не выросло, поэтому они лазят по высоченным деревьям, и говорят гадости, и прыгают так, что взрослые сердца трепещут в ужасе. А сердце ого-го сколько весит, потому-то его и приходится так долго растить. Но как в чтении, арифметике или рисовании дети успевают по-разному, так и сердце у всех у них растет по-разному. (Кстати, хорошо известно, что чтение ускоряет рост сердца, как ничто другое.) Некоторые малыши, противные и капризные, Совершенно Бессердечны. Другие, милые и послушные – Вовсе Не Бессердечны. В тот день, когда Зеленый Ветер унес ее из дома, девочка по имени Сентябрь была серединка наполовинку – Немножко Бессердечная, Немножко Взрослая.

Так вот, Сентябрь не помахала на прощание ни своему дому, ни маминой фабрике, которая пускала белый дым далеко внизу. Она не помахала даже папе, когда пролетала над Европой. Нас с вами это могло бы шокировать, но Сентябрь прочитала горы книг и была уверена: родители сразу перестанут сердиться, как только узнают, что их маленькая искательница приключений отправилась в Волшебную Страну, а не в соседний паб, и, стало быть, все нормально. Так что вместо прощания она смотрела на облака, пока глаза не начали слезиться на ветру. Тогда она припала к грубой блестящей шкуре Леопарды Легких Бризов и стала слушать, как колотится огромное сердце зверя.

– Простите, что я спрашиваю, сэр Ветер, – сказала Сентябрь, для приличия выждав немного, – а как попадают в Волшебную Страну? Потому что мы же скоро пролетим Индию, потом Японию, потом Калифорнию и вернемся прямиком к моему дому.

Зеленый Ветер усмехнулся.

– Так бы оно и было, если б земля была круглая.

– А разве она не…

– Тебе придется оставить в прошлом эти замшелые, старомодные идеи. Консерватизм никого не украшает. Волшебная Страна – весьма академическое место. Мы выписываем все лучшие журналы.

Леопарда Легких Бризов издала негромкий рык, и стайка мелких облаков поспешно убралась с ее пути.

– Земля, моя радость, отчасти трапецоид, слегка ромбоид и чуточку гиперкуб, и все это вместе весьма недовольно, когда его гладят против шерсти. Иными словами, сокровище мое осеннее, это головоломка, вроде тех сцепленных серебряных колец, которые тетя Маргарет привезла из Турции, когда тебе было девять.

– Откуда вы знаете про тетю Маргарет? – воскликнула Сентябрь, одной рукой отбрасывая волосы.

– В полдень я всегда хлопочу по хозяйству – поднимаю пыль. В тот день твоя тетя была в черной юбке, а ты в желтом платье с обезьянками. У нас, Вихрей, отличная память на все, что мы поднимаем.

Сентябрь разгладила складки на измятом подоле оранжевого платья. Она любила все оранжевое: листья, иногда луну, бархатцы, хризантемы, сыр, тыкву (и в пироге, и так), апельсиновый сок и апельсиновый джем. Оранжевый – цвет яркий и требовательный. Его невозможно игнорировать. Однажды она увидела в зоомагазине оранжевого попугая и захотела его так сильно, как прежде никогда в жизни ничего не хотела. Она назвала бы его Хэллоуин и кормила бы ирисками. Мама сказала, что от ирисок птице стало бы плохо, к тому же собака ее непременно съела бы. После этого Сентябрь из принципа никогда не разговаривала с собакой.

– Головоломка вроде тех колец, – повторил Зеленый Ветер, глядя на нее поверх зеленых очков. – Мы разомкнем Землю и снова замкнем, а потом окажемся в другом кольце, которое и есть Волшебная Страна. Уже скоро.

И в самом деле, среди льдисто-голубых облаков, раскинувшихся над миром, уже проступало множество крыш – все очень высокие и очень шаткие. Дощатые башни соборов, ржавые своды, колонны с облупленной позолотой, громадные купола церквей наподобие тех, что Сентябрь видела в книжках про Италию, вот только многие кирпичи выпали, разбились, обратились в пыль. Как раз в таких стенах ветер воет, стонет и свищет особенно крепко, громко и пронзительно. Все, что не укрыто, – заиндевело, включая жителей, которые носились и порхали по городу, укутанные не хуже самого́ Зеленого Ветра, только куртки и бриджи черные, или розовые, или желтые; и у всех – круглые надутые щечки, как у херувимчиков, что гонят ветер рассевшись по углам старинных карт.

– Добро пожаловать, Сентябрь, в мой родной город Вестерли, где все Шесть Ветров живут не иначе как в полном согласии.

– Спасибо, тут очень… мило. И очень холодно. И я, кажется, потеряла туфлю.

Зеленый Ветер покосился на босую ступню с синими, скорее даже лиловыми пальцами. Будучи хоть немного да джентльменом, он сбросил свой теплый пиджак и учтиво помог девочке его надеть. Рукава, конечно, были слишком длинные, но пиджак и сам за время долгих странствий поднабрался кое-каких манер, поэтому он любезно подстроился к размеру девочки – тут надулся, там утянулся – пока не сел как влитой.

– Кажется, я похожа на тыкву, – прошептала Сентябрь, втайне радуясь. – Вся зеленая и оранжевая.

Она глянула вниз. На широком ярко-зеленом бархатном лацкане пиджак вырастил для нее оранжевую брошь в форме ключика, изукрашенного драгоценными камешками. Ключик сверкал так, будто был сделан из самого солнца. Пиджак смутился и немного потеплел. Он надеялся, что брошь не останется незамеченной.

Зеленый Ветер выразительно кашлянул.

– Туфелька – это большая утрата, врать не буду, – тут он хмыкнул, – однако Волшебная Страна требует жертв. – Он доверительно понизил голос. – Вестерли – городок пограничный, а наш Красный Ветер нечист на руку. Скорее всего со временем твою туфельку все равно бы украли.

Сентябрь и Зеленый Ветер приземлились в Вестерли – Леопарда Легких Бризов обеспечила безупречно мягкую посадку, – и двинулись по широкому Проезду Арктического Ветра. Здесь сновали по бакалейным лавкам щекастые Синие и Золотистые Ветра́, набирая охапки перекати-поля для сочного тернистого салата. Облака неслись по улице, выделывая виражи, точно старые газеты в тех городах, где бывали мы с вами. В конце проезда виднелись две тонюсенькие колонны. Сентябрь не сразу разглядела, что на самом деле это были не колонны, а очень высокие и очень тонкие люди с очень тонкими и очень длинными лицами. Трудно было сказать, мужчины это или женщины, но они были не толще карандаша и выше любой колокольни в Вестерли. Их ноги пронизывали облака и терялись в кучевых толщах. Лица были защищены от солнца, светившего в Вестерли особенно ярко, темными очками, тоже длинными и тонкими.

– Кто это? – прошептала Сентябрь.

– С желтым поясом – это Широта, а в цветастом галстуке – Долгота. Без них мы далеко не уедем, так что будь повежливей.

– Я думала, Широта и Долгота – это просто линии на карте.

– Понимаешь, они не любят, когда их фотографируют. Знаменитостям приходится нелегко: все вокруг только и знают, что щелкать камерами. Жутко раздражает. И вот пару-тройку веков назад они пришли к соглашению с Гильдией Картографии, что те будут изображать их символически, в виде линий. Из уважения.