Читать книгу "Все вернется - Марина Серова"

– А вот это пальто пойдет к твоему черному парику. Примерь!

Я не очень-то стремилась купить пальто цвета слоновой кости. Слишком светлое, да и фасон… Но подруга не разделяла моих взглядов:

– Напрасно отказываешься. Тогда вот это черное — к рыжему парику.

Еще превосходнее! Представляю, как я буду выглядеть в таком прикиде!

– Алина, я не хочу покупать одежду к парикам.

– Что же они у тебя без дела лежат, пылятся? Ждешь, когда их моль съест? Их надо носить, а иначе они потеряют форму.

Когда-то я купила несколько париков и разноцветных линз, не без помощи своей лучшей подруги. Конечно, носить их ежедневно я не собиралась. Парики и линзы нужны были мне для другого. С их помощью я меняла свой внешний облик до неузнаваемости. И поскольку и то, и другое я надевала лишь в случаях крайней необходимости, покупать одежду под цвет элементов своего грима я не собиралась.

– А это тебе как? — спросила Алина.

Полупальто терракотового цвета, с удобными карманами и английским воротником меня заинтересовало. Я вертелась в нем перед зеркалом, молоденькая продавщица бегала вокруг меня и писклявым голосом распевала дифирамбы моему внешнему виду и отличному вкусу, а Алина, осматривая со всех сторон, придирчиво щурилась.

– Снимай, — сделала она, наконец, свой вывод, — это не твое.

Продавщица чуть не рухнула в обморок.

По дороге к машине Алина все пыталась испортить мне настроение:

– Нет, правда, к твоим серым глазам оно не идет. Это продавщица просто загипнотизировала тебя, и ты его купила!

– Чушь! Как можно загипнотизировать человека?

– А ты что, не видела, КАК она на тебя пялилась?! Как кобра на кролика!

– Может, как удав?

– Какая разница, если ты купила-таки это пальто! А впрочем, не унывай, с коричневыми сапогами будет самое то!

Я и не собиралась унывать. Пальто мне действительно понравилось. И гипноз здесь был ни при чем. Но Нечаева моего мнения отнюдь не разделяла.

– Я один раз была на сеансе гипноза в областном центре. Так там мужик на сцене заставлял людей в зале делать то, что ему хотелось. Одни начинали выть, другие — лаять, третьи пели голосами оперных певцов. А один дед заговорил на чистом английском, хоть до этого уверял, что знает только по-немецки, и то — два с половиной слова, — сообщила мне Алина.

– Так, может, это просто совпадение, то, что они делали? Кто знает, может, он хотел, чтоб человек спел, а он залаял на чистом собачьем языке?

– Нет, гипнотизер заранее писал на бумажке — «что сделать этому фанту», отдавал листок в зал, потом сажал человека на сцене на стул, усыплял его и просил сделать что-то. А когда подопытный в состоянии гипноза выполнял его приказ, гипнотизер просил прочитать, что было написано на бумажке. И всегда оказывалось, что действия подопытного совпадали с написанным.

– А ты уверена, что это не было подстроено? Может, все эти люди — знакомые гипнотизера, и они договорились заранее?

– Нет, Полин, исключено, я была на сеансе со своей родственницей. Так она под гипнозом пела голосом Робертино Лоретти, хотя в жизни никогда даже не напевала, говорила, что ей медведь на ухо наступил. А проходя мимо меня, гипнотизер остановился, посмотрел внимательно мне в глаза и сказал, что у меня тоже есть задатки гипнотизерского мастерства, и при желании я могла бы тоже подчинять людей своей воле!

– И ты молчала?! Что же ты не развиваешь такой талант? — фыркнула я.

– Вообще-то, я нашла в библиотеке пару книг о гипнозе, но этого материала оказалось недостаточно. Хотя там написано, как надо развивать свои способности, даже упражнения специальные есть.

– Давай в Интернете покопаемся, — предложила я, — такой талант нельзя зарывать в землю. Будешь у нас доморощенным горовским гипнотизером.

Алина согласилась как-нибудь заглянуть ко мне и поискать в Интернете что-нибудь подходящее. К этой минуте мы уже дошли до моей машины. Я совершенно искренне чмокнула подругу в щеку, села в свой «Мини-Купер» и поехала домой. Мне сегодня еще предстояло провести ревизию в своем шкафу, убрать подальше зимние вещи и достать что-то по погоде. Алина отправилась к себе домой пешком. Она жила недалеко от того места, где мы расстались.

* * *

Ариша был дома. Он читал газету в своей комнате, сидя в ротанговом кресле. Дед посмотрел на меня поверх очков:

– Бонжур, Полетт! Тебя можно поздравить с покупкой?

– Да, дедуля, я решила немного обновить свой гардероб. Как тебе?

Я развернула пальто и показала деду.

– Ничего, мне нравится. Свеженько, и тебе идет.

Я надела покупку и повертелась перед дедом в своей обнове.

– А что у нас сегодня на ужин? Полетт, я надеюсь, ты приготовила что-нибудь съедобное?

– Сегодня у нас вчерашний куриный суп. Будешь?

Впрочем, деда можно было не спрашивать. Он с удовольствием ел все, приготовленное мной. Главное, чтобы ему самому не пришлось стоять у плиты.

Четырнадцать лет тому назад, когда мы с Аришей остались одни, осиротев по вине пьяного прокурора, сбившего машиной моих родителей, мы стали маленькой семьей. У деда была я, а у меня был дед, Аристарх Владиленович. Мы нежно любили друг друга, каждый заботился о другом.

Та страшная ночь, когда погибли мои родители, осталась в моей памяти навсегда. Мои папа и мама строили загородный дом, устав от тесноты городской квартиры, где у них даже не было своей отдельной комнаты. Просторный двухэтажный коттедж был практически готов. Отделка и подведение коммуникаций завершены. Оставались формальности с продажей квартиры, и в коттедж можно было перебираться окончательно. Впрочем, в восторге от этого события были родители и дед, я же переживала: все мои подруги оставались в городе…

Мы втроем возвращались домой. Папа высадил меня у нашего дома, а сам вместе с мамой поехал в гараж, поставить машину. Я не успела войти в подъезд, и все произошло у меня на глазах. Машина развернулась и медленно поехала. Перед выездом из двора папа притормозил, дождался, пока загорелся зеленый глаз светофора, и стал аккуратно выруливать на главную дорогу. Дальше все произошло как в кошмарном сне. Мелькнувшая черной молнией машина, сильный удар, яркое пламя, темные силуэты на ослепительном фоне огня… Как я оказалась возле дороги, помню смутно. Устоять на ногах мне было трудно, хорошо, что позади оказалась кирпичная стена дома. Я почти слилась с ней в темноте. Вокруг меня мечутся люди. Одна я стою. Я на грани обморока. Промчавшаяся черной стрелой машина главного прокурора города врезалась в папину машину, выезжавшую со двора, и отбросила ее к столбу. От сильного удара наша машина заполыхала. Родители живьем сгорели у меня на глазах. Мне было четырнадцать лет…

Тогда прокурору удалось избежать наказания. В действиях его водителя, катавшего в тот вечер своего пьяного хозяина, состава преступления не обнаружили. Виновником происшествия признали моего папу. Экспертиза показала, что в его крови находился большой процент алкоголя, к тому же и главный прокурор, и его водитель утверждали, что он на огромной скорости выехал на запрещающий сигнал светофора.