Читать книгу "Клото. Жребий брошен - Ева Ланска"

— Понимаете, я…

— Ну да, конечно! Вы же вчера отравились! — сорвался, наконец, он в крик, и его лицо тут же налилось краской. — Что молчим? Других оправданий не придумали? У редактора-переводчика фантазии не хватает?

С этими словами он вскочил со стула и с остервенением принялся перекидывать папки и бумаги с одного края стола на другой, шипя:

— Собрал вокруг себя идиоток…

Женя открыла было рот, чтобы объяснить ему, что…

И вдруг поняла, что не собирается оправдываться. Да и в чем, собственно? В том, что у нее нет машины? Что она вынуждена ездить на метро? Да что он вообще себе позволяет?

Стоять и терпеть, пока тебя в лицо называют идиоткой…

В Жениной душе закипал гейзер. Она сегодня видела ТАКОЕ… Не дай бог никому, никогда…

КТО он вообще такой, чтобы повышать на нее голос?! Вот он, мечет папки, брызжа слюной и бурча себе под нос гадости. Мелкий пухлый мужичок, сальные зализанные волосы, перхоть на плечиках пиджака, багровая от злости шея…

Женя решила держать марку. Не оправдываться. Не успокаивать распоясавшегося секс-гиганта по прозвищу Серый. И уж конечно, не кричать в ответ.

С каменным лицом сев напротив, Женя взяла чистый лист бумаги и ручку. Быстро, крупным почерком написала заявление об уходе, подала через стол оторопевшему начальнику.

— Что?.. — поперхнулся Сергей Сергеевич. — Что это такое, я спрашиваю?

— Мое заявление, — улыбнулась Женя. — Мне казалось, — она усилила голос, чеканя слова, точно вбивая в Серого гвозди, — мы с вами все это время прекрасно находили друг с другом общий язык. Но оскорблений я терпеть не намерена. Всего доброго.

Женя вышла из кабинета, взяла со своего — теперь уже бывшего — стола сумку, снова кивнула головой Юле, и… эта часть ее жизни закончилась.

Только в коридоре она услышала запоздавшие крики разъяренного шефа:

— Во-о-он!!! Вон отсюда!!! Да таких, как ты, под каждым забором!..

Но все это уже не могло задеть Женю. Три года она работала здесь за копейки, оставалась до позднего вечера, переносила здешние обычаи — хамство и уравниловку. И все это время знала: работу эту надо менять. Знала, но не меняла.

Всегда находились какие-то причины, чтобы отложить поиски нового места. Вот только сейчас Женя призналась себе: главными причинами были ее собственная лень и страх перемен. Надо просто принять решение.

Вероятно, трясина, в которой она увязла, требовала настоящего рывка, чтобы отпустить свою жертву. Спокойствие, опустившееся на Женину душу, говорило: она все решила правильно.

* * *

Весна, чуть запоздавшая в этом году, решила наверстать упущенное. Долгожданное солнце растопило снег буквально за неделю.

Женя подставила лицо уже теплому ветерку, с наслаждением вдохнула его полной грудью. Именно так и должна пахнуть свобода — весной. Никуда больше не торопясь, Женя шла к метро.

«Так и надо, — думала она. — Давно пора. Еле концы с концами свожу. Да при таком графике о подработке и думать нечего. Зато теперь… Не найду ничего подходящего — горячку пороть не буду. Возьму какие-нибудь переводы… Нет, справлюсь, справлюсь. Сейчас приеду домой, отдохну… А вечером просто обзвоню всех знакомых, предупрежу, что могу брать работу на дом. Деньги те же, а свободного времени — в два раза больше».

Женя повернула за угол и… Огромная буква «М» сверкнула дьявольским огнем. Спуститься в метро? Нет… Ни за что!

Перед ее глазами яркими кадрами замелькали кошмарные сцены. Кровь, кровь, мокрая от крови прядь волос, неестественно согнутая нога… К горлу подкатила тошнота. Не позволяя этим кусочкам сложиться в цельную картину, Женя развернулась и пошла, почти побежала прочь от метро, к дороге.

Троллейбус на остановке — как кстати! Она зашла в полупустой салон, села около окна и прислонилась щекой к холодному стеклу, проклиная свое слишком живое воображение. Почти наяву слышался нарастающий вой от приближающегося поезда и через секунду — удар. Кровь и крики. Крики и кровь. Невыносимо…

К горлу опять подступил комок. Женя изо всех сил зажмурилась, прогоняя жуткие видения, и крепко вцепилась в сумку, лежащую на коленях. Руки нащупали что-то непривычное. Огромный пухлый конверт. «Что это? — удивилась она. — Я что, рукопись с собой прихватила?»

Нет, не рукопись… И тут Женя вспомнила: «Ах вот это что! Я его утром, перед работой из почтового ящика вытащила! Еще удивилась — что такое?..»

Недолго думая, Женя вскрыла конверт. Сейчас сгодилось бы что угодно, лишь бы вытеснить из памяти утренний ужас. «Что это может быть? — старательно отвлекала она себя от навязчивых мыслей. — Очередной рекламный проспект?» Через секунду на ее коленях поверх сумки лежал увесистый глянцевый журнал.

«Яхты. Русское издание».

Двести полос, не меньше, автоматически отметила Женя. Провела ладонью по приятно холодной обложке, по которой плыла «Серебряная мечта». Новейшая яхта, как говорилось в анонсе на обложке. Хороша. Даже слишком хороша…

Женя пригляделась внимательнее — может, это просто модель яхты? Нет. В изящных посеребренных боках отражалось самое настоящее море, в котором, в свою очередь, отражалось кружево облаков…

Женя завороженно смотрела на «Серебряную мечту». В троллейбусе, вяло тащившемся по будничной Москве, явственно слышались крики чаек, запах и шум моря. Соленый туман и брызги на губах…

Женя перевернула страницу, потом еще одну и неожиданно для себя с головой окунулась в другой мир. Как будто шла-шла по обветшалой окраинной улочке, повернула за угол — и чудом оказалась там, у полосы прибоя.

Во все глаза разглядывала она изящные силуэты на морской глади. Непривычные манящие имена опьяняли. «Ferretti group, Rod— rigues group, Azimut Benetti»… А рядом порт с пальмами, отели, люди, мужчины и женщины из этого незнакомого мира. Вот они позируют фотографам на фоне изысканно изогнутых бортов. Вот — пьют шампанское из высоких бокалов. «Бот-шоу в Дубаи — одно из самых влиятельных мероприятий в яхтенном мире», — сообщил комментарий.

«Неужели это все реально? — размышляла она, переворачивая страницу за страницей. — Это же просто параллельный мир — блестящий, красивый, роскошный… Интересно, из чьих окон видны эти пальмы, долины, волны? Кто приезжает в эти гостиницы и живет в номерах с видом на искусственные острова? Кто ступает на палубу яхты, не думая, сколько она стоит?»

Женю никогда не задевала мысль о существовании иной жизни — жизни, в которой не нужно думать о том, как дотянуть до зарплаты. Не пронзало чувство зависти, не терзали обиды из-за несправедливо устроенного мира.

Кому-то похлебка жидковата, а кому-то жемчужинка мелковата. Такова была ее жизненная философия. Жене вполне хватало пары джинсов и пары офисных платьев. Одно черное, другое серое — строгое разнообразие. Страсть к побрякушкам и к нарядам, свойственная девочкам, миновала ее. В детстве она дружила и играла исключительно с мальчишками, вместе с ними презирала «этих девчонок», плакс и дур…