Читать книгу "Стоящий в тени Бога - Юрий Пульвер"

Я хотел получить точный ответ на все загадки Иуды. И получил – благодаря Способу. Его разработка оказалась самым сложным, но не единственным препятствием. Мало попасть в мир иной, самому оставаясь живым, надо еще очутиться там в нужной точке и в искомое время.

В связи с тем, что даты жизни Иуды неизвестны, за точку отсчета пришлось брать события из биографии Иисуса. В грубом приближении она выглядит так. Рожден до марта 4 г. до н. э. «Окрещен» Иоанном Предтечей в 27—29 г. Активно занимался проповедничеством до 30—33 г. Казнен в 30—33 годах. Если считать длительность служения за неполных три года и принять на веру предание о «христовом возрасте», то Иисус родился 25 декабря 5 г. до н. э. и умер 7 апреля 30 г. н. э., иначе, даты не состыковываются с цифрой «33».

Из перечисленных событий бесспорную связь с Иудой имеют два – Крещение, вскоре после которого состоялся набор апостолов, и казнь. Дляустановления контакта я посчитал пригодной первую дату, ведь мне не было известно точно, пережил ли Искариот распятие в пятницу, как уверял Петр в «Деяниях апостолов», или повесился ранним утром этого дня, сразу после бичевания преданного им Учителя, как намекает Матфей в своем евангелии. Праздник Крещения Господня или Богоявления православные отмечают 7 января. Этот день я и принял за основу.

Далее нужно было выбрать место для контакта. Я проштудировал географию древней и современной Палестины по учебникам, картам и схемам, изучил все доступные старинные рукописи и специальные новейшие исследования. Логика подсказывала выбрать укромный уголок, претерпевший наименьшее изменение за минувшие двадцать веков. Из затруднения меня вывела фотография берега Мертвого моря в районе расположения Кумранских пещер. Этот склон горы – один из самых пустынных и нетронутых уголков на Земле. Наверняка в декабре 27 года кто-нибудь из членов иудейской секты ессенов сидел там на бережку. Установив с ним спиритическую связь, можно выйти через него на кого-то из будущих христиан, и уж потом – на Иуду.

Теперь оставалось найти способ общения с жителями Палестины Iвека.

ВБиблии очень сомнительны многие абзацы, ведь текст был написан только согласными буквами, а контекст часто недостаточно ясен для точной интерпретации. Мало знать язык – надо еще и понимать реалии, которые он отражает. Ветхозаветные авторы постоянно прибегали к аллегориям, игре слов, загадочным описаниям. То, что мы называем примитивным остроумием, было очень важно для древних. Слова для них – не просто сочетания звуков, передающие идеи от одного ума к другому; они содержат реальную магическую мощь. Освобожденное слово могло воплотить в жизнь желание своего создателя. Высказываний Бога или пророков следовало бояться, если их «обратить назад», из единой фразы извлекались моральные поучения или религиозные принципы. Короче говоря, даже внутри Библии язык – главное препятствие для исследователей. Впрочем, иврит мог решить лишь часть стоявших передо мною проблем. Его надо было знать, чтобы понимать религиозные термины и бытовые реалии, но одного его недостаточно.

Литургия тех времен базировалась на древнееврейском. Основанная Христом религия в корне своем – одна из форм иудаизма. Свои проповеди Он произносил на арамейском. Но базовый язык христианства не семитический, а греческий, точнее, его диалектная форма, присущая жителям Средиземноморского побережья, – койне, международный язык тех времен.

Резюме: язык Нового Завета – коктейль из древне-иудейских, арамейских, греческих и отчасти латинских слов и выражений, понятий, что придает им необыкновенную многозначность и образность. Койне и древнееврейский с арамейским в тех формах, в каких мы их знаем, очень различны по словарному запасу и грамматической структуре, хотя их алфавиты имеют общий источник. Перевод одного на другой весьма труден, так как у них не только различный лингвистический подход, но и лежащие в основе философские идеи.

К счастью, некоторые факторы играли в мою пользу, древние люди, их транспорт, идеи, мысли двигались медленно. Их языки сохраняли старые слова и лингвистические формы. Религиозная терминология менее всего подвергалась переменам. Это значительно облегчало мою задачу.

Я выучил иврит, древнегреческий, латынь, сохранившиеся диалекты арамейского, опасаясь в глубине души, что делаю «мартышкин труд». На каком языке общаются телепаты между собой, медиумы – с душами умерших, ясновидцы – со своими таинственными источниками? На наречиях неандертальцев, питекантропов, кроманьонцев – праязыках человечества? Или на библейском «одном наречии», на коем изъяснялисьстроители башни в Вавилоне до того, как «Господь рассеял их оттуда по всей земле» и смешал «язык их, так чтобы один не понимал речи другого» (Быт. 11:7—8)? А может, спиритическая или телепатическая связь устанавливается на надъязыковом уровне, телепат или медиум считывает непосредственно электрические импульсы – мысли, бегущие по нервным волокнам?

Я так и не установил этого. Полученные знания оказались нужны не для разговора с душой из прошлого, а для понимания реалий, которые она описывала. Сам же контакт оказался абсолютно не таким, каким я его представлял.

Не было вопросов смертного и ответов духа, как при столоверчении.

Было ясное осознание того, какие из накопленных годами знаний являются верными, какие – нет. Будто открываешь книгу и читаешь строку за строкой, и те из них, что гласят правду, начинают светиться, – лживые меркнут, неточные – исправляются сами собой.

Было непомерное удивление, когда я обнаружил, что сразу же установил контакт именно с нужным мне Иудой. Как это получилось – до сих пор не пойму. Любители фантастики изрекут: генная память. Исключено. Бели бы Искариот был в числе моих предков, то благодаря генной памяти я знал бы его жизнь лишь до того момента, когда он зачал сына, который, в свою очередь, продолжил наш общий род. Но я-то присутствовал при смерти Иуды!

Церковь, особенно Русская Православная, отрицает возможность общения с душами умерших, утверждая,что за них выдает себя дьявол, души-де находятся в таких местах, куда живому разуму не добраться. Правда, если священнику напомнить о разговоре царя Саула с тенью пророка Самуила или многочисленных явлениях святых отцов своим ученикам, он нехотя признает, что Господь иногда дозволяет смертным общаться с теми, кто ушел в мир иной. Что же касается нечистой силы, то ни один из ее представителей не способен хорошоговорить об Иисусе. В моей книге нет ни одного дурного слова о Спасителе, что доказывает, что я общался вовсе не с сатаной, а с духом Иуды. Видимо, я настолько упорно и долго искал тень Искариота, что она сама отозвалась на мой зов.

Скептик скажет с презрением: сходи к психиатру. Тебе привиделся во сне роман, который ты занес на бумагу! Я и сам сперва так считал. Разве не сумасшествие – пытаться писать еще один роман о Христе, когда только к концу XIXвека, как подсчитал некий досужий богослов, о Назаретянине было создано тридцать шесть тысяч различных книг, брошюр, эссе и статей? И добро бы все они были макулатурой. Но тему эту освоили сотни талантливых писателей.