Читать книгу "Сопри эту книгу! Как выживать и сражаться в стране полицейской демократии - Эбби Хоффман"

Хоффману на редкость повезло с преподавателями: отцы идеологии 60-х Герберт Маркузе и Абрахам Маслоу, создатель теории «массовой культуры» Морис Стейн. Маслоу познакомил Хоффмана со знаменитым популяризатором дзэн-буддизма на Западе Судзуки. Тому было уже под 90, он разъезжал с лекциями вместе с 20-летней любовницей по имени Цветок Лотоса. Цветок с черными распущенными волосами до пояса подносила Учителю стакан воды, и старец изрекал: «Только когда вы поймете, что вода выпила меня так же, как я ее, вы поймете дзэн». Для целеустремленных и старательных студентов 50-х это было глумлением над здравым смыслом. Воспитанные в духе прагматизма однокурсники были возмущены, зато Эбби понял на всю жизнь: балаган — лучшая форма изложения сложных понятий.

Студенческая жизнь 50-х была однообразна и размеренна — Эбби она удручала. И тогда он стал «Бо» — богемой. Со всеми вытекающими последствиями: джаз, свитер, небритая щетина, джинсы, неряшливый вид, черные очки и чтение битников.

После блестящей защиты диплома в Брендейсе Эбби персонально приглашен для работы над диссертацией в Калифорнийский университет. Как известно, диссертации по психологии надо защищать по темам типа «Общее и особенное в когнитивных процессах». Труд же Эбби хотя проходил по кафедре теории обучения и экспериментальной психологии, но посвящен был — ага! — шаманизму, колдовству и черной магии.

После недолгого преподавания в Беркли Эбби женился на столь же богемной прелестной и нескладной девушке Шейле. Родился сын, пришлось искать более денежную работу и кормить семью. Два года Эбби Хоффман проработал психотерапевтом в Уорчестерском госпитале для душевнобольных, параллельно посещая в университете вечерние занятия по истории кино. Экспериментальный кинематограф братьев Мекасов отбил у Эбби вкус к авангарду и привил любовь к Голливуду. Зато труд в дурке (как, впрочем, и пребывание там в качестве пациента) дает заряд на всю жизнь. Идеология 60-х вообще густо замешана на наблюдениях, вынесенных из шизухи — от неофрейдизма, Кена Кизи и научных опытов с галлюциногенами до замечательного эксперимента немецких «новых левых» по созданию на базе частной психушки революционного «Социалистического коллектива пациентов». Среди пациентов Хоффмана было два Иисуса, один Сталин, пожиратель воздуха и несколько душегубов. Изучая тяжелые клинические случаи, Эбби понял, что «тараканы в мозгах» — результат последовательного и неукоснительного выполнения запретов и предписаний господствующей культуры и общепринятых норм, подавления естественных эмоций. Парадокс тут состоит в том, что Истеблишмент лицемерно утверждает: раз на прочих не похож, значит, спятил. Меж тем как самая тяжелая форма паранойи — это конформизм, истовое и ревностное отношение к официальным идеалам. Были в психушке и другие пациенты, свободные от условностей и заморочек. Эбби невольно стал им завидовать и пришел к мысли, что психушка — это территория естественной свободы, окруженная Всемирным Дурдомом.

Молодого психиатра пригласили добровольцем поучаствовать в экспериментах с галлюциногенами. В начале 60-х ЛСД еще считалась легальным стимулирующим средством, и ЦРУ проводило опыты по воздействию на сознание с помощью психотропных веществ. Будучи студентом Беркли, Эбби уже пытался заработать денег с помощью ЛСД и отстоял 2 часа в очереди, но в число подопытных не попал из-за наплыва желающих: каждому добровольцу, заглотнувшему «колеса», выдавалось по 150 долларов. На этот раз Хоффману удалось-таки стать подопытным, и он отдался экспериментам с такой самоотверженностью, что со временем бросил работу и семью, дом, автомобиль и имущество. Этому печальному периоду своей жизни Эбби посвятил в своих мемуарах главу «Как ЦРУ подсадило меня на ЛСД». Дилан был прав: времена меняются. Через несколько лет ЦРУ начнет подбрасывать ЛСД и травку политическим диссидентам, а Эбби возглавит борьбу против использования университетских лабораторий для нужд ЦРУ и Пентагона.

В 1964 г. Эбби отправляется на Юг — началось предшествующее «Революции цветов» великое хождение в народ, известное как «Борьба за гражданские права черного меньшинства». Кто только не обретался тогда на Юге с поручениями Национальной ассоциации содействия цветному населению (NAACP), Студенческого координационного комитета ненасильственных действий (SNCC) и Организации граждан за расовое равноправие (CORE)! Тут были все будущие герои 60-х. Где-то рядом бродили Боб Дилан и Фил Окс, будущие «Уэзермены» и проповедники ЛСД. Здесь рождался дух будущих коммун. Вот как пишет очевидец: «Молодые радикалы, работавшие на Юге в движении за расовое равноправие, с завистью вспоминали чувство приобщенности к единой семье, заводную музыку и раскованный смех встречавшихся им чернокожих. Даже само словечко hippie первоначально пришло из черного слэнга: так называли тех белых, которым нравилось ошиваться в непринужденной обстановке среди черных. В 60-е тысячи американцев примкнули к этим первым хиппи и стали подражать естественности чернокожих в языке, стиле жизни, музыке, еде и манере одеваться».[7]

Во время знаменитых маршей в защиту чернокожих через южные штаты Хоффман пережил состояние жертвенного экстаза: «Я чувствовал себя в тот момент одним из первых христиан, и меня охватывал восторг: неплохо было бы сейчас отдать свою жизнь». Здесь же, на Юге, у Эбби поубавилось веры в изменение Системы мирными демонстрациями: во время фолк-фестиваля в Ньюпорте его вместе с лидером «Черной власти» Стокли Кармайклом избила полиция.

Два года Хоффман работает в Миссисипи и Джорджии: преподает черным детям в freedom school, помогает регистрироваться черным избирателям. В 1965 г. он перебирается в Нью-Йорк, где открывает магазин, торгующий самодельными фенечками, соломенными шляпами и прочей дребеденью. Здесь Хоффман оказывается в центре общины диггеров, идей которых он понахватался за годы скитаний. Эбби попал в нужное место в нужное время: наступала эпоха Власти Цветов, и Эбби оказался в самом что ни на есть водовороте. Здесь сама собой — никто ее не разбивал нарочно — распустилась неухоженная клумба Flower Power. Откуда ни возьмись, все затопил улыбчивый паводок веселого безумия, голова шла кругом, а издавна богемный район сошел с ума окончательно: крыши старинных домов так и съезжали прямо на мостовые. Ист-Сайд стал для Западного побережья тем же, чем Хейт-Эшбери — для Восточного.

В 1966 г. Хоффман устраивает в Нью-Йорке первые be-ins, smoke-ins и прочие шумные действа. Вскоре он объявляет себя «основоположником движения хиппи на Восточном побережье» и основывает первый в Нью-Йорке бесплатный магазин, куда — кто что мог — стаскивали излишки шмоток и продуктов для раздачи устремившимся в Ист-Сайд провинциальным хиппи и коренным бомжам. Вообще бесплатные раздачи всего на свете были любимым делом Хоффмана, объяснявшего это так: самая революционная вещь в Америке — это когда что-нибудь раздают бесплатно. Халява парализует жлобский социум, дармовщинка подрывает основы, обращает социальный порядок в дурдом. Не зря по-английски free одновременно означает «бесплатный» и «свободный».

Здесь же весной 67-го Эбби встречает своего любимого университетского преподавателя Г. Маркузе. 70-летний седовласый философ выступает после acid-rock группы «Group Image» (видимо, ребят выпустили перед Маркузе в качестве разогревающей команды) под рев толпы и восторженные вопли «культурно-революционной группировки Motherfuckers». В «Liberty House» Эбби общается с Тимоти Лири и Ричардом Альпертом (позже — гуру Баба Рам Дас). Я спорил с Лири, вспоминает Эбби, что его учение — это самоуничтожение, но Лири только смеялся. Зато я учился у него подавать себя публике. В отличие от Лири, я считаю, что лишь изменив мир, можно изменить свое сознание. Несмотря на разногласия, Лири дал Хоффману чек для финансирования его завиральных начинаний. Годы спустя Эбби отвернется от Лири. Он так и не сможет простить Лири то, что тот выдал на суде устроивших его побег «Уэзерменов».