Читать книгу "Я вернусь… - Эльчин Сафарли"

Вдавливает сигарету в пепельницу. «Могу тебя кое о чем попросить?» Официант подносит горячий чай с кюнефе[6]. Теплый сахарно-шафрановый аромат гонит прочь ванильные оттенки мороженого. Одна из моих дурных привычек – горячее после холодного. «Проси…» Она снова возвращается взглядом к Золотому Рогу. «Подари мне…» Недоговаривает, закуривает. «Что подарить?» Перед глазами пронеслись вывески ювелирных магазинов, дорогих бутиков. В первые 48 часов влюбленности мужчина сомневается в женщине. На подсознательном уровне. Страх разочароваться. «Подари мне надежду…» От неожиданности роняю сигарету. Она засмеялась. Привстала, перегнулась через столик. Поцеловала в нос. «Подаришь? Ну же, не жадничай…» – «Подарю…» В этот миг зазвонил ее мобильный. Он звонил все время, пока мы были с ней. Нас часто ждут именно там, куда мы возвращаться не хотим… Почему не утопил ее мобильный в Босфоре? Телефонные трубки мешают делать поступки. Прямо как в песне…

…Ее зовут Мирумир. Она так представилась. «Неужели есть такое русское имя?» Недовольно поджимает губы. «Если бы я представилась Наташей, тебе стало бы легче?» – «О'кей, тогда меня зовут Светусвет…» – «Издеваешься?» Она чертовски сексуально злится. Бросает в меня надкусанным жареным каштаном. На нем следы ее помады. Оп, удается поймать его ртом. «Ладно-ладно, будь по-твоему, Мирумир. А кому ты желаешь мира?» Задумывается. «Своему внутреннему миру… Доволен, Светусвет?» Смеюсь. «Доволен…»

Она останавливается у входа в Галатскую башню[7]. Приставив ладонь козырьком ко лбу, Мирумир поднимает голову. Разглядывает шестидесятиметровую «Башню Иисуса»[8]. Осторожно подкрадываюсь сзади, целую ее в шею. Чуть влажную, загорелую. Второй поцелуй за первый день знакомства. Нахальство или смелость? Она оборачивается. В глазах грусть. «Я боюсь тебя полюбить…» Прижимаю ее к себе. «Не бойся… Ведь я тебя уже полюбил». Мирумир смущенно отстраняется. «Лучше помоги мне преодолеть 143 ступеньки Галаты… В лифт я не сяду». – «Могу взять тебя на руки. Только за это предусмотрена плата: один поцелуй…» Злится. Опять невероятно сексуально. «Вы все на Востоке так обаятельно торгуетесь? Никаких поцелуев. Вперед и с песней…»

…Она носит одежду цвета морской волны и насыщенный желтый. Так выражается ее предвкушение моря и солнца. «Когда хочу спрятаться ото всех, я мысленно погружаюсь в Босфор. Теплое море, прогретое летним солнцем… Поэтому каждый год приезжаю сюда. Здесь мне не надо нырять. Здесь могу плавать на поверхности». Своим образом Мирумир дополняет ослепительную палитру летнего Стамбула…

Живет не своей жизнью. «Я говорю „люблю“ тому, кого не люблю. Разве это не самое большое несчастье?» Не рассказывает о жизни вне настоящего времени. Пара слов, затем меняет тему разговора. «В Москве холодно. Всегда… Слушай, сколько стоит у вас стрижка в приличном салоне?» Мы не обсуждаем завтра. Никаких планов, идей, задумок. Полюбили друг друга в сегодня.

Любовь редко имеет дело с будущим временем. Зачастую она остается в прошлом или сохраняется в настоящем. Если любовь продолжается в будущем, значит, ее носителям бесконечно повезло… Слушаю ветер. Он, перегоняя облака, приносит весточки из параллельного времени. Для ветра расстояние между Стамбулом и Москвой пустяк. Так почему же не рассказываешь о ней, ветер?..

3

…Познакомившись с моей кухней, сильнее полюбила меня. «Женщины распознают характер мужчины молча. Не задаем вопросов, не лезем в душу. Присматриваемся, прислушиваемся, нащупываем. Действуем без слов…» Мирумир убеждает, что кухня мужчины говорит о его характере. «Если кухня чистая, нетронутая, значит, мужчина нуждается в домашнем тепле, хотя готов всячески отрицать это. Такого упрямца нужно баловать вкусной едой, но при этом не утомлять вниманием… Если на кухне кавардак, повсюду пепельницы с окурками, значит, у мужчины сложный характер. Под такого нужно подстраиваться, причем очень осторожно… Твоя кухня „живая“. В ней есть жизнь. А значит, с тобой интересно, но совсем не легко. Отстаиваешь свое личное пространство».

Говорю, что не верю в подобные обобщения. Она замолкает, встает с кровати. Надевает лифчик. У нее маленькая грудь с нежными персиковыми сосками. Безумно красива. Изящная сексуальность. Гордая осанка, хрупкие плечи, чувственно выпирающие позвонки. Шрам на правом локте. Коротко остриженные ногти…

Встаю с кровати, поднимаю ее на руки, возвращаю в постель. Брыкается, колотит по спине, возмущается. Я впиваюсь в ее сухие губы, напоминающие фиалковые листья. Возбуждающая естественность. Почти не пользуется декоративной косметикой, духами. Такая, какая есть. Без шаблонной красоты, наигранной женственности. Она не читает Кундеру – любит Хёга, Саган, Капоте. Часто повторяет фразу из «Завтрака у Тиффани»: «Мы с этой кошкой очень похожи. Мы обе бедные, безымянные растрепы…»

Она целует в подбородок, трется лицом о мою щетину. «Скажи, что не любишь меня… Прогони… Скажи, что тебе от меня нужен секс и больше ничего… Не втягивай в любовь…» Вхожу в нее глубже, шепчу в ухо. «Люблю… Слышишь, люблю… Ты не уйдешь…» Она закрывает глаза. Текут слезы. Любовь со связанным сердцем. У вас такое было? Когда нет пути назад или вперед. Есть только место, на котором стоишь и не можешь двинуться…

Сидит на подоконнике. В трусиках. Обхватив руками колени. Волнистые русые волосы. Банановый лак на ногтях играет в лучах солнца. Приношу кофе. Наступая на «Bonjour tristesse»[9]в мягкой обложке, берет чашку. «Она тебе так близка по духу?» Листаю книжицу. Бледно-серая бумага, плохая склейка. Книга пахнет ею. «Немного… Чем больше читаю Саган, тем лучше начинаю понимать, какой у нее был сложный характер… На первое место она ставила свое удовольствие… всегда… Простительный эгоизм… но не это важно…»

Отпивает кофе. «Великолепно… Ellerine saglik[10]… А что за кофе?» – «Инжирный». – «Какой?!» Откладываю книгу в сторону, вытаскиваю сигарету из пачки. Зажигалка шалит – пламя прерывистое. «Да-да, родная, инжирный. Его во времена Османской империи готовили. А меня бабушка научила. Бабушка Лале…»

Мирумир открывает окно, втягивает морской воздух. «Эй, Босфооор, привееееет!..» Машет рукой великому проливу, привлекая внимание проходящих внизу людей. Обнаженная девушка в окне шестого этажа средь бела дня. Я смеюсь, удивляясь себе самому. При всех приобретениях современности во мне немало консерватизма. Но рядом с ней я почему-то меняюсь, подобно направлению ветра. Сильное влияние или большая любовь?

«Вернемся к кофе… Расскажи, как его приготовить? Буду им наслаждаться в Моск… Короче, не важно где». «В кофемолку вместе с зернами добавь мелкие кусочки сушеного инжира, щепотку корицы. Вари любимым способом. Вкус, как видишь, особо не изменился. Зато аромат какой… Только не забудь разлить готовый кофе по чашечкам через сито, без гущи».