Читать книгу "Атомный поезд - Данил Корецкий"

Водитель, не спрашивая разрешения, закурил — протестная реакция на капризы пассажира. От дыма человеку в дублёнке стало совсем плохо, но отвлекаться не было времени: машина приближалась к американскому посольству. Именно там круглосуточно ждут шифровку Прометея и сумеют её прочесть.

Звёздно-полосатый флаг приближался: сто метров, семьдесят, пятьдесят… Из-под шапки катились струйки пота, но он не мог шевельнуться, пальцы окостенели, пульс перевалил за сотню. Так и получают инфаркт или инсульт… Скорей бы всё закончилось…

«Волга» поравнялась с флагом. Онемевший палец нажал кнопку, в голубом окошке побежал зигзаг отправления, в ту же секунду зелёная лампочка замигала жёлто-красным цветом. Значит, какие-то энергетические поля перебивают сигнал, временами заглушая его совсем… Следовало продублировать передачу, но человек впал в панику: вместо того, чтобы передвинуть клавишу и повторно нажать кнопку, он вдвинул обратно антенну и, даже не выключив передатчик, закрыл дипломат.

Казалось, что ничего не изменилось. Ровно гудел мотор «Волги», мерно двигался за окнами транспортный поток, менялись огни светофора, безразлично выпускал табачный дым водитель. Но это обманчивое впечатление. Произошло нечто ужасное, словно небо обрушилось на землю.

Его засекли!

Как удалось это сделать — неизвестно, но факт налицо!

Ни при одной из предыдущих передач не возникало никаких помех. Никаких!

Значит, его запеленговали?!

Бицжеральд уверял, что это невозможно, но его слова ничего не значат!

У американца дипломатический паспорт и ему не пустят пулю в затылок в тёмном сыром подвале!

Что же делать?

Что делать?!

Что делать?!!

— Мы приехали, — раздался откуда-то из другого мира голос шофёра. — Вот зоопарк.

— А? Что? Да, да…

Голос был таким, что водитель обернулся.

— Вам плохо? Ещё чего не хватало… У меня совершенно нет времени!

Сейчас у тебя появится время. Распахнётся дверь, ловкие жёсткие руки выбросят пойманного шпиона на дорогу, наденут наручники. А водитель превратится в важного свидетеля, он будет испуганно оправдываться и проклинать ту минуту, когда посадил в машину замаскированного врага!

Мысли шевелились вяло, как засыпающие рыбы. Осознание краха всей жизни парализовало ожиревшее тело. Зачем он связался с ними? Чего ему не хватало? Он достиг вершин, получил солидную должность, генеральские погоны… Теперь придётся падать с высоты: позор, мучения, смерть…

— Правда, я не могу вести вас в больницу. Хотите, я посажу вас на скамейку? На воздухе вам станет лучше…

Никто не распахивал двери, не крутил ему руки, не звенели наручники. Оцепеневшее сознание сделало вывод: значит, его не запеленговали! Надежда подействовала, как укол стимулятора.

— Да, да, я выхожу. Мне уже лучше. Вот, возьмите, — он сунул сотенную купюру в мгновенно подставленную ладонь.

Дверца захлопнулась, «Волга» резко взяла с места и исчезла в плотном транспортном потоке.

Нетвёрдыми шагами он отошёл от края тротуара, тяжело опёрся на книжный лоток.

— Что случилось? — розовощёкий парень по другую сторону прилавка наклонился вперёд, принюхиваясь — не пьяный ли…

— Ничего, ничего…

Он выпрямился. Разгорячённое лицо обдуло ветром, сознание прояснилось. Под внимательным взглядом продавца человек в дублёнке сунул в рот таблетку нитроглицерина и перевёл дух.

— И-и-и, богатые тоже болеют, — откуда-то сбоку выдвинулось лицо старушки. — Когда деньги есть, и лечиться легче. Но и деньги не всегда помогают…

Дав ей пятьдесят рублей, генерал направился к метро и затерялся в бурлящей толпе.

* * *

Шпаковская — небольшая станция под Ставрополем. Но значение для железнодорожных перевозок она имеет немалое, потому что именно здесь расходятся пути составов, идущих на Кавминводы и на столицу Калмыкии. Здесь переформировываются пассажирские поезда и товарняки, перетаскиваются от одного состава к другому купейные и плацкартные вагоны, цистерны и грузовые платформы. Например, вагон «Краснодар — Элиста» отцепляется от поезда «Адлер — Кисловодск» и, простояв на свободном пути два часа, прицепляется к скорому «Москва — Элиста».

Пассажиры в ожидании курят у обездвиженного вагона, прогуливаются взад-вперёд по выщербленной платформе, а наиболее отчаянные отправляются обследовать станцию, покупать пиво в буфете или фрукты для симпатичных попутчиц. Делают это, как правило, молодые бесшабашные люди, которые не боятся отстать от поезда. Пассажиры постарше и поопытней предпочитают не отходить от вагона, потому что научены жизнью и знают: расписание расписанием, но всегда надёжней не отдаляться от своих вещей и гарантированной плацкарты, ибо пути господа и железнодорожных, как, впрочем, и любых других властей, неисповедимы. А неожиданности если и случаются в жизни, то всегда неприятные. Здесь они на сто процентов правы.

В тихий майский вечер из громкоговорителей станции Шпаковская металлически громыхнул напряжённый голос диспетчера: «Внимание, пассажиров вагона „Краснодар — Элиста“ просим срочно занять места в вагоне в связи с маневровыми работами!»

Объявление повторили, через минуту раздалось следующее: «Граждане пассажиры, в связи с производством маневровых работ на первом и втором пути просьба отойти от края платформы и соблюдать осторожность при передвижении по станции!»

От идиллической тишины и спокойствия провинциальной станции вмиг ничего не осталось: оживлённо заговорили служебные рации, с короткими гудками суетливо засновали по путям два маленьких маневровых тепловоза, высыпали на рельсы бригады путевых рабочих в оранжевых жилетах, с красными и жёлтыми флажками, тяжёлыми железнодорожными фонарями и короткими аварийными ломиками.

Прицепной вагон стали перегонять в отстойник, за ним от здания вокзала испуганно бежали искатели приключений с пивом и горячими пирожками. Они прыгали через рельсы, скакали через шпалы, ныряли под колёса маневрового тепловозика, нацеливающегося увести со второго пути грузовой состав. Отстав от молодых попутчиков и проклиная себя за глупость и неосмотрительность, тяжело шкандыбал вдоль платформы пожилой дядечка с растрёпанной седой шевелюрой, в пижаме, шлёпанцах и с двумя бутылками «Балтики № 3», бережно прижимаемыми к груди. Ему в основном и доставались возмущённые гудки тепловозика, матюки рабочих и свистки дежурного по перрону. Он вжимал голову в плечи, прятал глаза и ещё сильнее прижимал к груди пиво.

Наконец сумятица улеглась, первый и второй пути освободили, путевые бригады простукали звонко отзывающиеся рельсы, проверили стрелки, диспетчер уже спокойно произнёс в многоваттный динамик стандартную фразу: «Граждане пассажиры, будьте внимательны и осторожны, по первому пути проследует состав поезда!»

Вдоль перрона, сбавив скорость, но ходко проследовал пассажирский состав. Он был не совсем обычным. Не стояли на площадках новеньких синих вагонов ладные проводницы с флажками в руках, не глазели на очередную станцию заспанные отпускники и утомлённые дорогой командировочники, не шипел сжатый воздух и не скрипели прижимаемые им к колёсам тормозные колодки. Поезд с наглухо закрытыми занавесками окнами и запертыми дверями не остановился и, лишь только миновав центр станции, принялся набирать скорость. «Москва — Элиста» — читали железнодорожники и пассажиры на белых эмалированных трафаретках, которые на самом деле были двойными и на оборотной стороне имели надпись «Москва — Кисловодск». Трое путевых рабочих проводили хвост поезда задумчивыми взглядами.