Читать книгу "Основная операция - Данил Корецкий"

— Ты не мог отвлекать его в рабочее время, дружок? Я замерзла и хочу есть…

— Ну если на несколько минут, — Сливин протянул жене ключи. — Прогрей движок и включи печку.

Увлекаемый похожим на бомжа эсэнэсом, Василий Семенович двинулся по тротуару вдоль фасадной стены института. Он выглядел не в пример респектабельнее своего спутника: блестящая кожа такого же, как у Маши, полушубка, «пирожок» из нерпы, дорогие, на толстой подошве ботинки.

— Николай передал письмо, — продолжая оглядываться, прошептал Бобренков. — У него все в порядке. Полная свобода, любое оборудование, две тысячи долларов в месяц… И к климату он привык…

Дул холодный ветер, секли лицо сухие колючие снежинки, воздух пах приближающимся морозом. На припорошенном асфальте удлинялись две цепочки следов: четкие рифленые узоры и смазанные отпечатки изношенных подошв. Ослепительно-солнечный мир, с изнурительной жарой и иссушающим ветром пустыни, к которому якобы привык старый товарищ Коляша, казался совершенно ирреальным.

— Они приглашают и нас с вами…

— Кого? — от неожиданности Сливин остановился.

— Меня и вас. Бобренкова и Сливина. С семьями.

Игорь перестал озираться. Глаза из-за толстых стекол рассматривали Василия Семеновича в упор, строго и требовательно. Как будто это он занял деньги у Игоря и сейчас настало время вернуть долг. Провокация? Или…

— Но я никуда не просился!

— Сам президент назвал наши фамилии. Они хотят, чтобы мы работали вместе, в одной лаборатории. По одной проблеме.

Сливин машинально двинулся дальше. Следы продолжились. Новенькие утепленные ботинки и сношенные осенние туфли. Уменьшение критической массы и ускорение цепной реакции. Как раз то, что нужно для небольшой, ограниченной в ядерных ресурсах страны, рвущейся к атомному оружию и намеревающейся использовать его в локальных войнах.

— Условия у нас будут совсем другими, — продолжал шептать Бобренков. — Каждому отдельный коттедж, прислуга, четыре тысячи в месяц. По завершении работ сто тысяч премии и выезд в любое государство.

"Или подземная тюрьма и бесплатное авторское сопровождение «изделия», — подумал Василий Семенович, но вслух ничего не сказал. Они отошли довольно далеко, сзади раздался сигнал клаксона — Маша торопила увлекшегося супруга.

— Видишь ли, Игорь, — проникновенно начал Сливин. — Произошло какое-то недоразумение. Я никогда не собирался никуда ехать. Мне и здесь хорошо. Очевидно, Николай по своей инициативе ввел в заблуждение тех, на кого работает. Так ему и напиши!

Развернувшись, отец ядерного ранцевого фугаса пошел обратно. Бобренков последовал за ним. Может быть, он и не провокатор. Просто оказался в тупике. Семь лет назад ему светила бы Государственная премия и все сопутствующие ей блага. В разоружающейся во всех смыслах стране его ждет увольнение при очередном сокращении штатов. Точно по закону — как лицо с меньшим стажем. Про гениальность в КЗоТе ничего не говорится. Вот парень и дергается, ищет где лучше. Но зачем он перекрещивает свою дорогу с чужой? Это опасно.

— …каждому, каждому в лучший мир верится, медленно падает ядерный фугас, — чтобы скрыть озабоченность, Сливин засвистел первый пришедший на ум мотив, но тут же осекся. Ассоциативная память выбрала соответствующую песенку, и Василию Семеновичу показалось, что она выдаст окружающим содержание разговора. Да, все это очень опасно.

— Я просто передал, о чем пишет Николай, — виновато сказал Бобренков. — Не обижайтесь…

— С чего мне обижаться! — как можно беспечней ответил Сливин. — Хочешь, довезу до метро?

— Да нет, спасибо… Мне на троллейбусе удобней…

— Ну смотри, — Василий Семенович протянул руку и улыбнулся, показывая, что не придает значения состоявшейся беседе.

— И еще…

В голосе Игоря вновь прорезались жалобные нотки, как будто он решил попросить третью сотню.

— Вы не Могли бы порекомендовать меня, если потребуется кого-нибудь проконсультировать? Ко мне никто не обращается, а сводить концы с концами все трудней, особенно когда задерживают зарплату… У вас уже есть своя клиентура, и я мог бы помогать…

«Черт побери!»

Преодолевая себя, Сливин улыбнулся еще шире.

— Ну, ты даешь! Какая «своя клиентура»? Что я — адвокат? Или врач-венеролог? У тех действительно заработки — дай Бог! Просто попросили пару раз замерить уровень и определить соответствие норме, вот и все. Да заплатили по сто пятьдесят тысяч за раз. Конечно, тоже неплохо, но возни много. Жена запретила зря время тратить. Так что если что-то подобное подвернется, я тебе скажу. Идет?

— Спасибо! — Бобренков с чувством тряхнул ему руку и, сильно сутулясь, направился к остановке.

Сливин подошел к испражняющейся бензиновыми выхлопами машине и сел на пассажирское сиденье.

— Я веду? Ура! — обрадовалась Маша и резко рванула с места. Обычно он не доверял жене езду в городе, но сейчас даже не сделал замечания за лихость и не высказал обычных напутствий. Она удивленно покосилась на непривычно молчаливого супруга.

— Чего ты веселишься?

Только сейчас он ощутил напряжение лицевых мышц: поспешно надетая искусственная улыбка не желала отлепляться.

— Игорь смешной анекдот рассказал…

— И я хочу!

— Смотри на дорогу и не отвлекайся. Дома.

В салоне стало жарко, и владевшее им напряжение постепенно спадало. Искривленные губы приняли обычное положение. Вначале предложение выехать, потом разговор о консультациях… Совпадение? Но когда речь идет о серьезных вещах, в случайности и совпадения не верят.

Лет восемь назад вошла в моду конверсия, на ВДНХ отвели специальный павильон для оборонных предприятий и устроили демонстрацию товаров народного потребления. У них тоже был свой стенд: выставили несколько бытовых дозиметров, противорадиационные костюмы для обслуживания атомных электростанций и тому подобную ерунду. А через пару дней в «Вечерних новостях» появляется невинная вроде бы информация на десять строк: «Научноисследовательский институт проблем расщепления ядерных материалов представил очень нужные населению приборы для определения уровня радиоактивности, необходимость которых особенно возросла после аварии на Чернобыльской АЭС…»

В институте как бомба разорвалась! На стенде-то написано: «Институт научных исследований Минсредмаша»! Откуда же настоящее, секретное название выплыло?! Первый отдел на ушах стоит, куратор из КГБ землю роет… За газету взялись, а репортеры только руками разводят: «Позвонил кто-то, или по почте пришло, у нас таких сообщений сплошной поток, в каждом номере десятки информации публикуем, а сколько в корзину уходит… Проследить за каждой никакой возможности нет, проверяем только в случае сомнений… А тут какие сомнения — все обычно: выставка есть, приборы есть, какая разница, как стенд называется? Вам что, ребята, делать нечего?» Так и кончилось ничем.