Читать книгу "Камбер - еретик - Кэтрин Куртц"

И, кажется, сейчас противники дерини могли достичь желаемого. Если расчеты Риса верны, Синил умрет в течение года, а может статься, в течение этого месяца, и регенты получат право указывать молодому королю Элрою. Верных короне дерини лишат их должностей, не обратив ни малейшего внимания на их безупречную службу Гвинедду и его нынешнему королю. За этим последуют изгнание из городов, преследования и, в конце концов, кровавая бойня. Так бывало и прежде, но в других странах, в другие времена. Возможно, это начинается здесь.

Итак, вызванный королем Камбер спешил в Валорет, чувствуя себя моложе своих семидесяти лет (на вид он был лет на десять моложе, а судя по живости, ему можно было дать около пятидесяти). Он спешил на встречу с королем, чтобы приблизить цель, которую Камбер и его дети поставили перед собой четырнадцать лет назад, только ступив на этот путь. Тогда они сделали бывшего священника королем и дали ему могущество дерини (хотя Синил нечасто пользовался этой властью). Теперь король должен передать свое деринийское могущество или хотя бы его резерв сыновьям. Может быть, принцы сумеют распорядиться этой силой мудрее и с меньшим страхом, чем он.

Камберу было неведомо, воплотится его замысел или нет, время убегало от него, но попытаться стоило – это он твердо знал.

Глава 1.

Самый могущественный пришел исцелять, и он получит королевскую благодарность.

Книга Екклесиаста или Проповедника 38:2

Рис Турин, пожалуй, самый уважаемый в Одиннадцати Королевствах Целитель, мерил шагами спальню графа Эборского и решал, что еще можно предпринять. На кровати бился и извивался в непрекращающихся мучениях граф, капли пота увлажнили его лоб, рыжеватую бороду и волосы, хотя ранним январским вечером 917 года в комнате было холодно.

В Эбор Риса направил Синил. Когда весть о болезни графа дошла до ушей короля, он чуть не задохнулся от волнения и с трудом произносил слова, обращаясь к явившемуся по его приказу Рису. Только услышав, что Рис немедленно выезжает в Эбор, он успокоился. Ни один другой Целитель не годился. А что если граф умирает?

От этого предположения по коже Риса пробежали мурашки, но, несмотря на волнение Синила, а вернее, вследствие его, Целитель не сразу решился на отъезд. Даже теперь, когда королю стало немного лучше от известия о возвращении Камбера из Грекоты, Рису вовсе не нравилось находиться в нескольких часах езды от своего царственного пациента, когда в нем возникнет неотложная нужда. Королю не суждено поправиться, В лучшем случае, Рис облегчит его последние дни и недели. Излечение болезни легких Синила превышало возможности Риса и любого другого Целителя. Ни он сам, ни король не питали иллюзий на этот счет.

И все же Синил ни минуты не колебался в необходимости срочной помощи больному графу. Грегори Эборский, дерини-алхимик с безграничными возможностями, в последнее десятилетие царствования снискал уважение и дружбу Синила. Два года назад граф был назначен смотрителем Западных границ. Рис должен был ехать, и он поехал.

Сейчас, находясь рядом с Грегори, Целитель вынужден был признать полную неясность своих дальнейших действий. Он отлично знал Грегори, а Грегори знал его. В течение последних пяти лет граф был членом секретного общества дерини – Совета Камбера, названного так по настоянию архиепископа Джеффрэя, тоже участника общества, который видел в таком наименовании яркое подтверждение высоких целей борьбы, которую вела эта горстка людей. Рис, Эвайн, Йорам, Джебедия входили в Совет, равно как и сам Камбер, только ни Джеффрэй, ни Грегори о последнем обстоятельстве не знали.

За восемь лет своего существования Совет Камбера во многом определял политику менее могущественных деринийских кланов и влиял на сохранение мира между дерини и людьми. Неустанные изыскания леди Эвайн вместе с отцом, а ныне с епископом Алистером возвращали неоценимые, доселе неведомые знания предков. Грекота, где обосновался Камбер, стала источником магической информации. А Грегори, граф Эборский, был частью всего дела.

Теперь он лежал в бреду, от которого не мог и, казалось, не хотел избавиться. Ни покровительство короля, ни принадлежность к обществу Камбера не могли перебороть неукротимые силы, сотрясающие его тело. Даже его старший сын и наследник, старательный юноша, овладевший навыками в применении могущества дерини, был не в силах прорвать круг страданий. Пол перед камином был усыпан осколками глиняной посуды и стекла, слуги не осмеливались прибирать черепки – немое свидетельство возможного сумасшествия высшего лорда-дерини.

В раздумьи Рис остановился у цветного витража, счастливо избежавшего разрушения, и, положив обе руки на нагретое солнцем стекло, подивился, что граф пощадил окна. Сразу по прибытии он и Эвайн, его жена, работающая с ним тринадцать лет, попытались помочь страдальцу и предотвратить дальнейшее распространение болезни. Вдвоем они были достаточно физически сильны, чтобы он не смог преодолеть их защиты и, оставаясь в беспамятстве, угрожать их сознанию.

Однако, когда больного касались, начинались такие конвульсии, что входить в контакт на требуемое время было небезопасно. В бреду могла вернуться мания разрушения, к тому же припадки не приносили облегчения.

Раны графа было довольно просто обнаружить. Судя по излому руки, она была вывихнута в плече, вероятно, раздроблена, хотя точно этого нельзя было определить до тщательного обследования.

Значит, причиной столь буйного поведения Грегори было нечто иное, возможно, тяжелое ранение головы, однако ни его сын, ни его лакей не припоминали, чтобы во время происшествия он ушиб голову.

* * *

Рис щурил янтарно-желтые глаза и глядел сквозь красно-синее окно. Печально вздохнув, он пригладил взлохмаченные рыжие волосы и подошел к жене. Эвайн сидела у камина, небрежно набросив меховой дорожный плащ, и молча наблюдала за мужем и человеком, которого он должен исцелить.

– Что ты собираешься делать? – спросила она, увидев, что он присел рядом с лекарской сумкой и копается внутри. Рис покачал головой и снова вздохнул.

– Прежде всего я намерен его успокоить. Возможно, придется даже разрушить защиты мозга. Хотя, по правде говоря, мне этого не хочется. Он мог бы оказать большую помощь. Но мы не можем позволить крушить здесь все, пока мы работаем.

Он извлек пергаментный пакетик с зеленой печатью, прочитал написанный на нем отчетливый текст, закрыл сумку и выпрямился.

– Сначала попробуем это, – он аккуратно сломал восковую печать. – Как думаешь, лошадь могла ударить его в голову? Налей, пожалуйста, немного вина в чашку, чтобы смешать с порошком. Чем скорее это попадет в него, тем лучше.

Кивнув, Эвайн Мак-Рори Турин, единственная дочь святого Камбера Кулдского, грациозно поднялась, подошла к низкому столику у камина и, сбросив плащ, опустилась на колени. Несмотря на свои тридцать пять лет и то, что была матерью троих детей, она выглядела много моложе. Ее дорожное платье облегало каждый изгиб фигуры; серо-сизый цвет, как никакой другой, подчеркивал голубизну глаз. Волосы, пламенеющие золотом, были аккуратно собраны на затылке, чтобы в дороге их не спутало ветром, но одна прядь, выбившись возле прелестного ушка, придавала лицу еще большую свежесть.