Читать книгу "Угроза с Марса - Стерлинг Ланье"

Однако все упустили из виду третью сверхдержаву — коммунистический Китай, забытый своими белокожими соперниками. Наследники председателя Мао, которые сохранили его убеждения по большей части нетронутыми, оказались лицом к лицу с перспективой просто наблюдать, как их более технологически развитые соперники, капиталистическая Америка и неоревизионистская Россия, делят новую планету.

Поэтому вскоре китайцы запустили свои грузовые ракеты.

Все это было двести с лишним земных лет назад — и результат лежал сейчас перед их глазами. И двое молодых офицеров смотрели — один с восхищением, другой с неприкрытой ненавистью — на непостижимую, бурлящую жизнью стену растительности, которая окружала форт.

Даурский виноград с десятифутовыми бледно-зелеными листьями и лозой в добрый ярд толщиной рос почти повсюду, сражаясь с побегами ядовитого плюща столь же ужасающих размеров. Облепиха с колючками-лезвиями в фут длиной боролась за место под солнцем с гигантской осокой выше человеческого роста. Повсюду густо росла двадцатифутовая ядовитая крапива, прикосновение к которой вызывало серьезные раздражения. Кактусы мутанты оливкового и ядовито-зеленого цвета гигантскими бочками смыкались с эуфорбией, чьи алые цветы таили под собой колючие ветви. Над тысячей земных растений, главным образом продуктов стихийной мутации, высился громадный марсианский чертополох, сумевший приспособиться к субарктическим холодам и обильно разросшийся повсеместно — почему-то с оранжевыми цветами. Лишь лазер или остро отточенная сталь могли проникнуть в гущу марсианских джунглей, и только приспособленный человек, истинный марсианин, мог выжить на огромном пространстве, которое занимал рукк.

Китайский вклад в марсианскую жизнь не ограничился одними только растениями. Китайские ракеты доставили на Марс также и представителей животного царства. Мухи, слепни, комары, москиты, осы, ядовитые жуки, пауки, сколопендры, скорпионы и клещи — все малоприятные членистоногие посылались туда, и не единожды. Большинству из них новые условия жизни пришлись по вкусу. А многие из этого большинства значительно увеличили свои размеры и, соответственно, аппетиты. То же самое произошло и с крысами — как серыми, так и черными, евразийским кроликом и домовой мышью, индийской майной, европейским скворцом и даже карликовой козой. Последняя, конечно, перестала быть карликовой и неплохо прижилась на Марсе. Китайцы не забыли даже о некоторых обитателях воды. Когда весь этот зверинец прибавился к неизбежным кошкам и собакам первых поселенцев, стало ясно, что о плановом терраформировании можно забыть прочно и надолго. Оскорбленные китайцы в полной мере отомстили нациям, которые, по их мнению, пытались привязать их к Земле. Мирная колонизация Марса отошла в разряд несбыточных мечтаний.

Слейтер опустил монокуляр, в который рассматривал опушку рукка, и продолжил разговор:

— Мы никому не можем отдать эту планету, тупица! Она нам очень нужна — и тебе это отлично известно! — Ему нравился Накамура, но иногда Слейтера порядком раздражала его твердолобость. Он мог лишь надеяться, что лейтенант когда-нибудь привыкнет к Марсу. Впрочем, были такие, кто так и не привык, и это неоспоримый факт. — Послушай, Хельге, сейчас на Марсе почти миллион официально признанных колонистов. У них есть полное право оставаться здесь. Минералы типа криолита, которые мы охраняем, жизненно необходимы Земле — там их запасы уже почти исчерпаны. И не говори мне, что ты все это впервые слышишь!

Он поднял монокуляр и направил его на плеснувшее вдалеке пятнышко цвета. Там над верхушками деревьев порхал огромный шоколадного цвета мотылек, в три раза крупнее самой большой земной бабочки — тут явно сказалась низкая гравитация. В этот миг из зарослей вдруг молнией взвилась черная птица размером с орла, цапнула насекомое и вновь канула в джунгли.

— Опасные твари эти скворцы, — пробормотал Накамура. — Ты когда-нибудь подходил поближе к тем круглым штукам, которые у местных зовутся скворешниками? Так и норовят выклевать глаза.

Слейтер был весь внимание, мучимый тревожным предчувствием. За фортом всегда наблюдали, это знали все, но сегодня чужое присутствие было давящим, почти физически ощутимым.

— Я еще готов вытерпеть чертовых птиц, жуков, колючки, которые жалят так, словно в них вселился дьявол, я даже готов примириться с холодом, но понять людей, которые во всем этом живут, да им еще это и нравится!..

Слейтер пропустил мимо ушей подначку Накамуры. Одной из причин, почему его не слишком раздражало ворчание приятеля, было то, что рослый блондин был отменным офицером. Ворчливость не мешала ему быть постоянно начеку. Даже за разговором он не прекращал внимательно вглядываться в лес. Сейчас они оба отвечали за оборону западной стены форта.

Их не интересовали животные — если не применять строгого биологического определения. В тумане джунглей, окружавших форт, обитали люди — мужчины и женщины, и только из-за них (а точнее, против них) были построены форт Агню и еще пятьдесят больших и малых фортов, раскиданных по планете. Эти люди отличались такой дикостью и агрессивностью, что только форты с постоянными гарнизонами хоть как-то сдерживали их.

Руккеры, они же тефы, как называли их земляне, они же «псевдокоренные враждебные кланы», как характеризовали их правительственные документы, были самой молодой человеческой нацией. Они также были основным препятствием колонизации Марса. Менее чем за двести лет в диких морозных землях, которые до сих пор составляли пять шестых всей поверхности планеты, сформировалась сложная варварская культура исключительной жестокости. Потомки беглых южноамериканских шахтеров, нигерийских фермеров, русских и американских дезертиров, руккеры притягивали к себе наихудших представителей любой нации, которая приобщалась к жизни на новой планете. Сильные выживали, слабые — гибли. Тогда-то, выброшенные из Четко планируемой земной экономики, они создали свое сообщество, основанное на безжалостной ненависти к породившей их цивилизации. Смуглые, одетые в кожу и почти не способные на компромиссы, руккеры неутомимо сражались с землянами, портили их имущество и разрушали жилища. Искусство выживания у них было доведено до совершенства и возведено в культ, как, например, у земных индейцев-апачей. Более того, они пользовались достижениями земной науки, когда им это было выгодно, сохранили письменность и вполне умело использовали трофейное земное оружие, а то и мастерили точно такое же. «Точь-в-точь как мои предки патаны, жившие к северу от Хибера», — не в первый раз уже подумал Слейтер.

Руккеры отлично умели маскироваться в густой марсианской растительности, и, покуда они не решали напасть, обнаружить их было невозможно. Никто даже толком не знал, сколько их всего. Так что, если Земля хотела освоить хотя бы частично поверхность Марса, присутствие руккеров делало существование фортов жизненно необходимым. Конца всему этому пока не предвиделось.

«Все-то мы импортируем, — размышлял Слейтер, — даже паразитическую культуру, которую сами же и породили. Видно, нам никак не обойтись без врагов, если мы сами же их и выращиваем».

Сонную тишину полудня разорвал далекий звук рога, и офицеры с удвоенной бдительностью всмотрелись в опушку леса. За их спиной орудийные расчеты привели в боевую готовность два полевых орудия — 37-миллиметровые автоматические пушки, выкатывая их на позицию перед раздвижными воротами в центре стены. Другие расчеты строились у легких пневматических пушек — по одной в каждой угловой башне и одна в центре, неподалеку от того места, где стояли офицеры. Накамура прошел туда, чтобы лично принять командование. Слейтер проверил ларингофон и пристроил свой карабин так, чтобы до него легко можно было дотянуться.