Читать книгу "Вы в восторге от меня - Сесиль фон Зигесар"

Блэр отложила вилку и откинулась на спинку стула, сверля отца своими прелестными голубыми глазками.

— А куда же! — сказала она тоном, будто Йельский — единственный университет на планете.

Блэр не могла взять в толк, зачем многие из ее знакомых подают документы одновременно в несколько колледжей. Ради подстраховки? Ей, одной из лучших учениц элитной школы для девочек «Констанс Биллар», и невдомек, что можно провалиться. Все ее одноклассницы собирались поступать в самые престижные колледжи. Но ей, Блэр, подавай самое лучшее! Йельский университет — это марка!

Мистер Уолдорф рассмеялся:

— Бедные Гарвард и Корнелл! Им не заполучить тебя. Будут рвать на себе волосы и пришлют письма с выражением глубокого сожаления, что ты их не осчастливила.

Блэр дернула плечами:

— Я просто хочу поступать в Йельский, вот и все.

Мистер Уолдорф посмотрел на Нейта. Тот выискивал глазами официанта, желая заказать что-то, кроме шампанского. Он терпеть не мог шампанского. Хотелось пива. Но здесь, в «Жирафе», пить пиво считалось признаком дурного тона. А если ты все же его заказал, официант устроит из этого целую церемонию: принесет затуманенный от холода бокал и нальет туда «Хайнекен», оттопырив мизинец. Господи, обычное пиво, которое можно купить на любом стадионе!

— Ну а ты, Нейт, куда поступаешь? — спросил мистер Уолдорф.

Блэр сверкнула глазами. Ей не терпелось поскорее уйти и лишиться этой чертовой невинности. Разговоры о колледжах уводили совершенно не в ту сторону. Она встала, отодвинув стул.

— Нейт, как и я, будет поступать в Йельский, — сказала она и отправилась по направлению к дамской комнате.

Нейт посмотрел ей вслед. На Блэр был черный топ на бретельках, а длинные русые волосы шелковой волной ниспадали на оголенные плечи. Кожаные брюки плотно обтягивали ее бедра, это было довольно эффектно и наводило на мысль, что она уж не меньше тысячи раз трахалась. Обтягивающие кожаные брюки на девичьих попках всегда производят такое впечатление…

— Значит, тоже Йельский? — пытался поддержать разговор мистер Уолдорф.

Нейт склонился над своим фужером с шампанским. Господи, как же мучит сушняк! И как не хочется поступать в этот университет. И вообще, пройдет ли он тестирование, если постоянно покуривает травку?

— Мне бы хотелось поступать вместе с Блэр, — ответил Нейт, — но боюсь, что разочарую ее. У меня не очень-то хорошие отметки.

Мистер Уолдорф подмигнул ему:

— Между нами, мальчиками, Блэр скептически относится к другим вузам. Но это не означает, что тебе обязательно нужно поступать в Йель.

Нейт кивнул:

— Да, мне больше подходит Браун. Я знаю, Блэр ни в грош его не ставит, говорит, что у них заниженные требования. На следующей неделе у меня там собеседование. Как бы не завалить! За последний тест по математике у меня тройка, да я и по дополнительной программе не обучался.

— Да, у моей девочки запросы что надо, — согласился мистер Уолдорф и, отпив шампанского, добавил: — В этом она вся в меня.

Нейт посмотрел украдкой, как реагируют на мистера Уолдорфа посетители ресторана. Не дай бог, кто подумает, что они с мистером Уолдорфом любовники. Чтобы разом отмести от себя подобные подозрения, Нейт закатал рукава своего кашемирового свитера и громко, по-мужски, откашлялся. Кстати, о свитере. Это был прошлогодний подарок Блэр, и Нейт надел его в знак подтверждения своей верности.

— Вообще-то я еще ничего не решил с поступлением, — сказал Нейт и, взяв из корзинки на столе хлебную палочку, разломил ее надвое. — Я бы подождал годик-другой, а пока походил с отцом на яхте.

Нейт не понимал, почему в свои семнадцать лет он должен полностью распланировать всю дальнейшую жизнь. Он предпочел бы прежде оттянуться — поплавать по Карибскому морю, покататься на лыжах в Чили… Но все его одноклассники из школы «Сент-Джуд» уже наперед знали, чем будут заниматься, в каких колледжах учиться и какие степени получать. Господи, поставить крест на своей жизни, даже не поняв, чего тебе вообще хочется и о чем мечтаешь! Вот он, Нейт, например, любит слушать, как плещется о борт яхты холодная атлантическая волна, или смотреть, как предзакатное солнце вспыхивает отраженным зеленым светом, уходя за океан. В мире столько прекрасного, а тут эта учеба… Почему бы не попробовать себя еще в чем-то? Правда, при этом особо не напрягаясь. Нейт вообще не любил напрягаться.

— Да, Блэр не обрадуется, когда узнает, что ты не торопишься с поступлением, — хмыкнул мистер Уолдорф. — Она уже все разложила по полочкам: университет, женитьба и счастливая жизнь до гробовой доски.

Нейт залюбовался Блэр, которая возвращалась к столику. Все взоры были обращены к ней. И хотя Блэр не была одета шикарнее других посетительниц, от нее исходило неповторимое сияние. И она прекрасно об этом знала.

Подали бифштексы. Блэр яростно разрезала свой бифштекс на маленькие кусочки и один задругим отправляла их в рот. Она посмотрела на Нейта: как сексуально бьется жилка на его виске, когда он жует! Ей не терпелось поскорее уйти. Ей не терпелось заняться любовью с парнем, с которым она намерена прожить всю жизнь.

Нейт не мог не заметить, с какой кровожадностью Блэр расправляется со своим бифштексом. Если она такая же страстная в постели… Пока дальше прелюдий у них дело не заходило. И все-таки более напористым был Нейт. Блэр просто нежилась, издавая мяукающие звуки, как это делают героини мыльных опер. Но сегодня она вела себя так, будто изголодалась по любви.

— Учти, доченька, в университете так кормить не будут, — сказал мистер Уолдорф. — Будете довольствоваться пиццей и комплексными обедами в общежитии. Как все.

Блэр сморщила носик.

— Еще чего! Мы с Нейтом не собираемся жить в общежитии. Будем снимать квартиру. — Она незаметно погладила мыском туфельки ногу Нейта. — И я научусь готовить.

Мистер Уолдорф удивленно поднял брови.

— Что ж, завидую, — сказал он полушутливо, обращаясь к Нейту.

Тот усмехнулся и слизнул с вилки картофельное пюре. Не мог же он признаться Блэр, что мысль о совместном проживании в Нью-Хейвене — полное безумие.

— Пап, может, хватит? — вставила Блэр.

Официанты убрали тарелки. Блэр теребила на пальце маленькое рубиновое колечко. Она уже проглотила кофе и десерт и намеревалась снова отправиться в туалет. У нее была привычка освобождаться от съеденного посредством двух пальцев в рот. Благо, что в «Жирафе» дамская комната маленькая, рассчитанная только на одного.

Когда Блэр возвращалась к столику, из кухни ровным строем выплыл весь штат официантов. Метрдотель нес на подносе огромный торт с зажженными свечами. Восемнадцать. Восемнадцатая — на счастье.

О боже!

Зло постукивая каблуками своих остроносых туфель, Блэр гневно взглянула на отца. Зачем он устроил этот спектакль, ведь день рождения у нее только через три недели!