Читать книгу "Дети Ржавчины - Михаил Тырин"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Все равно не догадаются. Хотя догадаться легко. Достаточно вспомнить, что через дорогу мокнет под дождем шестиэтажное здание Ведомства. Не всякий, правда, знает, что это Ведомство, потому что на входе табличка с длинным неудобоваримым названием, которое я и сам плохо помню. Оно и есть настоящее название Ведомства.
А если кто-то и знает об этом, разве он сможет подумать, что работники Ведомства будут рассиживаться в обычном кафе, среди обычных людей и пить обычный остывший чай с булочками?
Не догадаются. Лучший способ спрятаться — держаться на виду.
Петька закончил разговор, сунул трубку обратно за пазуху. Я воспользовался этой маленькой заминкой, чтобы привести нашу беседу к логическому завершению.
— Петя, ты так и не сказал, чего ради ушел с работы и искал меня. Прошу, отвечай быстро и без лирических отступлений.
Петька посмотрел на меня с обидой.
— Да неужели ты не понял?!
— Петя! — деликатно предостерег я.
— Я пришел, чтоб предупредить тебя. Чтоб ты в кабинете Директора не хлопал глазами, как баран, а был в курсе. И заметь, совершенно бескорыстно. Так что с тебя причитается.
— Спасибо, Петя, очень тронут. Надо было сказать об этом сразу, я и так опоздал.
— Вот еще что! — добавил Петр шепотом. — Приказ — оружия не брать.
— Что?! — я широко открыл глаза.
— Идем...
Открывая дверь, я уловил краем глаза, что парнишка в бейсболке все-таки поднялся. И еще я успел услышать:
— Скоро перемена... Может, вместе пойдем, у меня зонт...
Так что насчет оружия? — прицепился я к Петьке, едва мы оказались на улице.
— Ты уже слышал. Оружие нужно сегодня вечером сдать в хранилище.
— Петя, ты меня пугаешь.
— Не больше, чем Директор испугал меня.
— Послушай, это серьезно. Что говорили на планерке?
Петр выразительно посмотрел на меня и ничего не сказал. Я же пребывал в смятении. И вовсе не потому, что мне очень нужен этот пистолет. Как раз наоборот.
Вся штука в том, что, кроме нас, по городу ходит огромное количество вооруженных людей в штатском. Таможенники, фельдъегери, охранники самых разных мастей. Не говоря уж про милицию. Даже ревизорам, что проверяют билеты в поездах, и тем дают револьверы.
Все они имеют четкие правила на тот случай, если придется доставать своих железных защитников из кобуры. Выстрелить в человека можно только в строго определенных случаях: например, если кто-то захватил заложника или пытается отобрать у тебя пистолет. Всего шесть пунктов. Мало, но в этих пунктах предусмотрены все мыслимые и немыслимые ситуации, в которые может попасть человек с оружием. Больше не придумаешь, сколько ни напрягайся.
Так вот, у сотрудника Ведомства таких пунктов девять.
И вдруг... Собственное начальство не доверяет нам наши пистолеты.
Правда, справедливости ради нужно сказать, что на моей памяти лишь один случай, когда сотрудник Ведомства воспользовался правом стрелять.
Мы с Петькой стояли уже на разделительной полосе широкой улицы и ждали, когда иссякнет поток рычащих, агрессивных, озверевших под дождем машин.
— Погодка... — пробормотал Петя. — А завтра — жара.
— Веришь синоптикам?
— Нет. Верю внештатникам.
— Правильно. А мне один внештатник подсказал простой способ, как остаться сухим под дождем.
— Ну-ка...
— Элементарно. Нужно только обходить струи и уворачиваться от капель.
— Он сам-то этот способ попробовал?
— Спрашиваешь! Давай-ка бегом, пока машин нет. Мы заскочили в подъезд и полезли за своими карточками, которые надлежало показать тете Саше. Тетя Саша знает нас как облупленных, но если не показать ей документы, она нажмет скрытую кнопку под стойкой и нами займутся совсем другие люди. Таковы правила Ведомства.
— Ну, ты иди к шефу, а мне тут еще в одно место нужно... — засуетился Петр-
Я не стал дожидаться лифта и побежал по лестнице.
Торопливо открыл кабинет, захлопнул окно, через которое на стол падали дождевые капли.
Теперь — к Директору. Я перерыл бумаги в столе, чтоб взять одну с собой и прийти как бы по делу, а не с пустыми руками и повинной головой. Наконец нашел номерную инструкцию, которую должен был вернуть еще месяц назад.
Инструкцию — в папку, мокрые волосы — пригладить, галстук — поправить. Все, можно отправляться.
У Директора большой кабинет. Но, что странно, сам Директор в нем не смотрится маленьким— Порой кажется, нет такого пространства, по сравнению с которым казался бы маленьким шеф Ведомства. У него могучие округлые плечи, толстые руки с ладонями-лопатами, в которых он по неосторожности только на моих глазах сломал с десяток авторучек. Недавно ему подарили новую — немецкую, титановую. Она еще цела, хотя и слегка погнута.
У Директора смуглая кожа и крючковатый нос, что делает его похожим на индейца. Волосы черные и жесткие, причесыванию они не поддаются, и потому всегда пострижены «ежиком». Голова сидит крепко и надежно, как наконечник стенобитного орудия. И такой он весь — прочный, добротный, тяжелый. И очень спокойный. Когда сидит в президиуме — даже не моргает.
Директор поднял на меня глаза.
— Вот, — я протянул бумажки. — Вы просили вернуть лично в руки.
— А-а, спасибо. Пустяки, можно было у Марины оставить. Что-нибудь еще?
— Да нет... — начал я валять ваньку. — Если только...
— Кстати, Олег, — перебил он меня, — я что-то хотел сказать тебе утром, но не нашел. Ты в лаборатории был?
— Нет, — ответил я. — Я сегодня опоздал.
— Опоздал? — с удивленной улыбкой переспросил Директор. — Троллейбуса долго не было? В другой раз не стесняйся вызвать дежурную машину.
— Дело не в троллейбусе. Просто проспал. Я твердо знаю и никогда не изменю этому принципу — шефу врать нельзя. Он четко видит, когда ему врут. Если соврешь — он запомнит. Если скажешь правду — даже в ущерб себе, — он оценит и тоже запомнит. Из этого складывается доверие.
— Проспал... — он понимающе покачал головой. — Что ж, бывает. Ну, хорошо, иди.
В душе такое чувство, будто получил хорошую взбучку. Хотя никакой взбучки не было. И обиды на начальство нет. Директор на этот счет молодец. Умеет следить за дисциплиной, никого не обижая. В Ведомстве недопустимо создавать конфликтную обстановку.
Но я знаю и другое. Воспитательный процесс на сегодня не закончен. Сейчас Директор говорит мне «иди», а после обеда вдруг спросит, почему я не готовлюсь к командировке. Я скажу, что ничего не знаю. Почему? Потому что не был на планерке. Почему? Проспал. И снова будет настроение, как после взбучки. Ну, нет, не доставлю я ему такого удовольствия.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Дети Ржавчины - Михаил Тырин», после закрытия браузера.