Читать книгу "Свастика над Атлантидой. Черное Солнце - Константин Дроздов"

— Я на противоположной гряде, осматриваю тела. Вернер внизу, с караванщиками, — не сразу ответила девушка.

— Нашла что-нибудь интересное?

— Документы.

— И?

— Личные документы офицера и сержантов китайской армии. Выписаны в 2006–2007 годах. Всего четыре человека, профессиональная военная экипировка. А у тебя что?

— Двое. И тоже с документами китайских военнослужащих, — вздохнул я, шлепнув солдатской книжкой по бедру. — Ладно, спускаюсь к тропе. Там и встретимся. Смотрите по сторонам.

Перед спуском я установил на скале электронного сторожа в виде паука. Пока мы будем разбираться с караванщиками, может появиться еще кто-то. Тогда маленький кибернетический разведчик предупредит нас о приближающейся опасности.

Вернер неторопливо обрабатывал рану подстреленного в руку погонщика. Остальные кочевники сгрудились вокруг Магдалены, которая беседовала с одним из них. При моем появлении все тибетцы разом начали кланяться.

— Ну вот, опять, — недовольно вздохнула Магдалена.

Я знаком остановил их.

— Что удалось выяснить?

— Старшего зовут Атиша, — девушка указала на ближайшего ко мне смуглого широколицего тибетца, который сразу же снова начал усиленно кланяться, посматривая при этом на эмблему легиона на моей куртке. Мне удалось остановить череду нескончаемых поклонов, только положив руку ему на плечо.

— Они везут продукты и товары в один из горных монастырей, — продолжила Магдалена.

— Знают, кто напал на них?

— Догадываются, что китайские военные. С тех пор как Тибет оккупирован Китаем, патрули китайской армии постоянно появляются в горах и время от времени нападают на местных жителей. Заявляют, что ловят контрабандистов и охраняют приграничные районы от нарушителей.

— Вот оно как. Значит, Тибет оккупирован. И как давно?

— Вторжение началось в мужской год Железа — Тигра. Через несколько лет после этого далай-лама вынужден был покинуть Лхасу и укрыться в Индии.

— Если не ошибаюсь, это 1950 год, — вслух задумался я.

— А сейчас мужской год Земли — Мыши, — тихо произнесла Магдалена.

— И что это означает в европейском летосчислении? — послышался голос Хенке из-за моей спины.

— Год 2008-й, — буркнул я.

Хенке тихонько присвистнул.

«Атиша, — мысленно обратился я к тибетцу, — ты сможешь помочь нам быстро и незаметно покинуть Тибет?»

Кочевник замер на мгновенье, а затем, кивнув, бухнулся мне в ноги. Я почувствовал смятение и хаос его мыслей. Уже вслух я попросил его встать и успокоиться.

— Да, великий господин. Я и мои люди сделают для вас все, что прикажете. Я знаю, кто вы, — пришел в себя Атиша, твердо уверенный, что встретил древних богов, покинувших свое подземное жилище.

— Мы не боги, Атиша, — улыбнулся я. — Мы такие же люди, как вы. Просто мы явились из другого мира. Я и мои друзья не желаем вам зла и надеемся на помощь.

Атиша вновь поклонился. Каждый его поклон одновременно, словно связанные единой невидимой нитью, повторяли другие кочевники, хотя и держащиеся почтительно в отдалении, но внимательно следящие за каждым движением и нас, и своего предводителя.

— Еще чуть-чуть, и нам начнут кланяться и яки, — не выдержав, улыбнулся я, косясь в сторону спутников.

— Что будем делать дальше, Эрик? — быстро спрятав ответную улыбку, поторопила меня Магдалена.

— Атиша поможет добраться нам до Катманду — столицы Непала. Эту территорию он считает безопасной. Там, я думаю, мы сможем получить более полную информацию о том, что произошло на Земле за время нашего отсутствия, а затем активируем маяк.

— Согласна, — кивнула Магдалена, — но здесь необходимо все подчистить, будто ничего и не было.

С помощью тибетцев мы довольно споро собрали трупы китайских солдат и сложили их вместе с оружием и использованными гильзами под одной из скал подальше от тропы. Рядом с ними уложили и тело погибшего от пули снайпера погонщика. Обычно своих умерших тибетцы не хоронят, оставляя их в пустынном месте на корм стервятникам. У них это называется «небесными похоронами». Но этому кочевнику упокоиться придется по-иному. Я обложил камни связками гранат и взрывом обрушил скалистый пик на захоронение. Документы сожгли, а мертвого яка разделали. Я, конечно, позаботился изъять убившую его пулю. И только после всего этого караван снова отправился в путь. Мы же, накинув тибетские тулупы и надев шапки, двинулись, ведомые Атишей, в противоположном направлении, в сторону Непала.

К вечеру второго дня мы добрались до небольшой высокогорной долины, где пас скот брат Атишы. После короткого разговора с родственником скотовод гостеприимно предложил расположиться на ночлег в своей юрте из грубой шерстяной ткани. И хотя я и Магдалена были готовы продолжить путь, Вернеру Хенке, да и проводнику тоже, требовался отдых.

И вот теперь, в ночной тишине, изредка нарушаемой лишь сопением спящих тибетцев и Хенке да позвякиванием колокольчиков на шеях яков снаружи, я лежал на паре овчинных тулупов и поглядывал на Магдалену, которая тоже не спала. Обхватив колени руками, она сидела рядом и задумчиво смотрела на пламя костра, разожженного в центре нехитрого жилища скотоводов. Изредка огонь бросал отсветы на нежный овал ее красивого лица, и в больших глазах вспыхивали маленькие теплые огоньки.

Кто бы мог подумать, что еще пару суток назад мы находились среди звезд совершенно иной Галактики или даже Вселенной. Наш космический корабль одиноко висел на орбите очередной безжизненной планеты. Кибер-шкипер только что доложил о неутешительных результатах «высокого», то есть орбитального, сканирования простиравшегося под нами мира. Жизнь была невозможна и здесь.

«Если только в почву зарыться и попытаться основать подземное поселение — Новый Берлин-2», — то ли в шутку, то ли всерьез пробурчал тогда Хенке, отворачиваясь от монитора. А только что вошедшая в командный отсек корабля Магдалена недовольно посмотрела на меня и сказала то, что я уже не раз слышал до этого: «Эти поиски могут длиться вечно. Мы уже обследуем восьмую планету, и все безрезультатно. А на границе Шумерской Империи давно существует планета нашей мечты, которую осваивают наши друзья».

«Ты же не видела ее никогда, Магдалена».

«Быть может, тот мир не идеален, но они там все вместе — Зигрун, Мария, Лотта, Грубер, Цимлянский. А здесь мы одиноки».

«Особенно я», — покосился на нас Хенке.

«К тому же, Эрик, мне невыносимо оставаться в неведении относительно судьбы родной мне Земли». — Взгляд Магдалены стал морозно-холодным.

Я быстро отвернулся. Когда ее глаза становились такими чужими, настроение у меня портилось надолго. Все готов был отдать за улыбку, которой не видел уже больше месяца, почти с самого момента нашего перемещения в этот неприветливый мир.