Читать книгу "Зеленый рыцарь - Айрис Мердок"

Все считали, что Джоан вела и ведет довольно беспорядочный образ жизни, или, как она сама выражалась, «une vie de bâton de chaise»[3], а Луиза, напротив, даже после «великой трагедии» продолжает вести тихую и спокойную, правильную и целесообразную жизнь, достаточно благопристойную, но энергичную, предрешенную ее кроткими и добродушными родителями и правильным возвышенным воспитанием. «Великой трагедией» стала потеря мужа, Эдварда Андерсона, внезапно умершего от рака в поразительно раннем возрасте. Эдвард Андерсон, известный как Тедди, был на несколько лет старше своей жены. Когда-то он числился способным и многообещающим бухгалтером. После трагической кончины мужа благоразумная и активная Луиза изучила текстовый редактор и устроилась на неполный рабочий день и продолжала вести размеренную жизнь. Дети ее оставались «ангелами». Луиза жила в кругу подруг детства, таких как Джоан, Конни и Кора, а также верных друзей ее мужа со времен учебы в Кембридже: Клемента Граффе, Лукаса Граффе и Беллами Джеймса, которого еще в студенческие годы прозвали «капелланом». На спокойном и доброжелательном, широкоскулом лице Луизы не появилось ни единой морщинки, ни одного свидетельства горя или душевных метаний, которые отметили более эффектное лицо Джоан Блэкет, не нанеся, однако, ущерба ее красоте. Но в разбитом сердце Луизы кровоточила незаживающая рана.

— Неужели Англии суждено вечно мокнуть под дождем?

— Как раз сейчас дождя нет.

— Остался хоть кто-нибудь в этом городе?

— Да, несколько миллионов горожан.

— К чему говорить то, что и так понятно?

— Я говорю как есть.

— Почему бы тебе не рассказать мне какую-нибудь забавную и воодушевляющую историю, к примеру о чьей-нибудь развалившейся семейке, о новой интрижке, о чьем-то банкротстве, позоре или смерти?

Луиза улыбнулась. Они шли по влажной траве, и свежий прохладный ветер, казалось затеявший игру в прятки с платанами, ловко кружил огромные, коричневые и потяжелевшие от дождя листья. Узкое искусственное озеро Гайд-парка, Серпентин, в изменчивом освещении то темнело, то серебрилось между деревьями. Высокий каменный памятник принцу Альберту, в солнечный день напоминавший величественный готический собор в Орвието (так однажды высказалась Джоан), сейчас выглядел ущербным и бесформенным, как тающая сосулька. Небо над центром Лондона было угрожающе темным, хотя дождь временно прекратился. Джоан, только что закрывшая свой большой зонт, была одета в элегантный зеленый костюм, украшенный узкими полосками серебристого меха. Она шествовала в высоких черных сапогах под прикрытием черной фетровой шляпы. Фигуру Луизы, предпочитавшей даже под мелким дождиком гулять с непокрытой головой, скрывал свободный бесформенный черный макинтош с откинутым на спину капюшоном. Ее густые, зачесанные назад каштановые волосы, прямые и жесткие, по словам школьных подруг, «как конская грива», оставляли открытым большой лоб и, гладко прилегая к голове, спускались к плечам. Бледную кожу лица Луизы, летом покрывавшуюся веснушками, оживлял внимательный взгляд золотисто-карих глаз цвета осенних листьев платана. По лицу ее обычно блуждала снисходительно-спокойная, чуть удивленная и добрая полуулыбка. Как-то ее даже назвали неизменно улыбчивой дамой.

— Ты хорошо устроилась в квартирке Харви?

— Плохо. Когда я убираю раскладушку, она отсыревает, а если оставлять ее разложенной на весь день, то просто повернуться негде. Жутко неудобно в любом случае, и, вообще, там дурно пахнет. Серьезно, скажи мне, кто сейчас в городе? Должен же кто-то позаботиться о моей вечной душе и бренном теле, я не могу питаться только святым духом. Нам известно, что в путешествие отправились Харви, Беллами и Клемент. А что делает Тесса Миллен?

— Не знаю. Наверное, она здесь.

— Конечно, эта девица в своих неизменных бриджах напоминает Адольфа Гитлера, но мне нравится такой типаж. Почему ты ее не любишь? Ведь ты с симпатией относишься практически ко всему человечеству. Чем же она тебя не устраивает?

И правда, чем же? Джоан нравилась их общая знакомая Тесса, а Луизе — нет. Порой Луизе казалось, она понимает, почему Джоан симпатизирует Тессе, но одобрения это у нее также не вызывало.

— К сожалению, Конни тоже в отъезде, они всей семьей отправились в Америку, Джереми участвует там в каком-то процессе.

Констанс Парфит, по мужу Констанс Адварден, также учившаяся в пресловутом пансионе благородных девиц, возобновила знакомство с Джоан позже, во Франции, их сблизили воспоминания о так называемой «разнузданной юности». Джереми трудился на юридическом поприще, а Конни писала детские сказки.

— Жаль, нам очень пригодились бы ее мальчики. Мужчин всегда не хватает, верно? Может, они успеют вернуться к нашему костюмированному балу? Джереми, кстати, до сих пор поглядывает на тебя влюбленными глазами.

— Какой там костюмированный бал, всего лишь скромная вечеринка с масками, которые придумали дети. Ты будешь на ней?

— Понятия не имею. Мне необходимо развлечься. Полагаю, устроив Харви во Флоренции, Клемент и Беллами вернутся сюда. А как поживают Клайв и Эмиль, еще не разбежались?

— Нет… но сейчас они в Германии.

— СПИД отпугнул современную молодежь от секса, от любых сексуальных отношений. Какая жалость! Вот я в их возрасте чудесно повеселилась, а они не смеют даже проверить себя, боятся жизни. Мы имеем поколение монахов. Предполагаю, они пойдут по стопам Беллами. А знаешь, мне кажется, что Харви все еще девственник, не думаю, что он успел переспать с кем-то. Кстати, он ничего не рассказывал тебе?

— Ничего, — ответила Луиза.

Обычно она осторожно делилась с Джоан сведениями о Харви. Луиза знала Харви с самого детства, так как он был ребенком давней подруги. Она заботилась о нем, но держала на расстоянии. Возможно, храня верность Джоан, Луиза вела себя с парнем даже слишком сдержанно. После развода родителей Харви нуждался в отце. Сначала эту роль исполнял Тедди. Когда Тедди умер, его место заняли Беллами, Лукас и Клемент. Укатив в Париж, Джоан продала свою лондонскую квартиру, оставив Харви крошечную комнатенку, а также положив на его счет в банке скромную сумму с обещанием добавлять вклады, которые время от времени действительно поступали. Лукас и Клемент, оплачивая учебу Харви в одном аскетичном пансионе, который сами в свое время закончили, тайно подкидывали ему карманные деньги и пополняли его банковский счет. В то время Луиза просто не могла не проникнуться любовью к этому мальчику. Она, сама растившая трех дочерей, всегда мечтала еще и о сыне. Да, Луиза полюбила Харви. Но она не являлась его матерью. Возможно, ее щепетильность выражалась в излишней строгости, но она надеялась, что мальчик правильно все понимает. Луиза по-матерински заботилась о сыне подруги, чинила одежду, готовила еду, дарила подарки, давала советы. Харви часто бывал у нее дома и по-братски тесно общался с ее дочерьми, между ними сложились практически родственные отношения. Время от времени Луиза покупала ему кое-какие вещи и продукты, убирала его квартирку, хотя в глубине души считала, что это уже «перебор». Харви мог счесть ее заботу навязчивой. Разумеется, Луиза умолчала о том, что именно рассказывал ей Харви. Одно время, вскоре после отъезда матери, он делился с Луизой самыми сокровенными мыслями — к примеру, рассказал об ужасном несчастье, связанном с ранним детством, хотя она не пыталась вызвать его на откровенность. Позднее, повзрослев, парень стал менее разговорчивым. Луиза ничего не знала о сексуальной жизни Харви, он не выказывал никакого желания поделиться с ней, и, естественно, сама она не затрагивала столь интимную тему, хотя с недавних пор частенько задумывалась об этом.