Читать книгу "Нимб - Александра Адорнетто"

Часто по вечерам нас посещал безликий наставник в белом. Он неожиданно возникал в кресле в гостиной. Мы точно не знали, кто он такой, но понимали, что он выступает в роли посланника между нами, ангелами, и небесными силами. Мы обсуждали с ним сложности нынешнего воплощения и получали ответы на вопросы.

— Домовладелец хочет получить документы, подтверждающие то, где мы жили раньше, — заявила Айви.

— Просим прощения за недоразумение. Мы это исправим, — произнес наставник.

Когда он говорил, из-под его капюшона вырывались маленькие белые облачка.

— Когда мы полностью освоимся со своими телами? — поинтересовался Габриель однажды.

— Через несколько недель, если не будете сопротивляться.

— Как обстоят дела у других эмиссаров? — озабоченно осведомилась Айви.

— Одни быстро привыкают, другие вынуждены сразу вступить в бой. На Земле есть места, куда проникли агенты Тьмы.

— А почему от зубной пасты у меня болит голова? — выпалила я.

Брат и сестра бросили на меня сердитые взгляды, но наставник сохранял спокойствие.

— Она содержит химические ингредиенты, предназначенные убивать микробы, — пояснил он.

По окончании консультации меня всегда выставляли вон, а Габриель и Айви задерживались для личной беседы. Я же болталась у двери, тщетно стараясь подслушать хоть что-нибудь.

Странно, но здесь все упиралось в то, чтобы заботиться о своем физическом облике. Моя плоть нуждалась в питании и защите от стихий. Я моложе Габриеля и Айви и впервые посетила Землю, так что сопротивляемость еще не развилась. Габриель — воин с начала времен, Айви обладает исцеляющей силой. А я уязвима. Отважившись прогуляться рано утром, я прибежала домой, дрожа от холода. Оказалось, что я одета несоответствующим образом. Габриель и Айви не чувствовали перепадов температуры, но у них тоже возникали проблемы. Поначалу мы удивлялись, почему в середине дня ощущаем слабость, но позже догадались, что нам требуется регулярная пища. Стряпня — скучное занятие. В конце концов Габриель любезно предложил взять готовку на себя. В библиотеке обнаружилась куча кулинарных книг, и по вечерам он сосредоточенно изучал их.

Человеческие контакты мы свели к минимуму — за покупками ездили поздно вечером в соседний, более крупный город Кингстон, звонки в дверь или по телефону игнорировали. Долгие прогулки совершали в часы, когда люди в основном сидят по домам. Порой мы заглядывали в кафе, глазели на прохожих и делали вид, что поглощены общением друг с другом.

Единственным человеком, с которым мы познакомились, стал отец Мел, священник местной церкви Святого Марка.

— Боже мой! — воскликнул он, увидев нас. — Значит, вы прибыли!

Отец Мел не задавал лишних вопросов и молился вместе с нами. Мы надеялись, что со временем наше неуловимое воздействие на горожан снова пробудит в них духовность. Мы не рассчитывали, что они станут каждое воскресенье посещать церковь, но хотели возродить в них веру в Бога и в чудеса. Даже если по пути в магазин они посетят храм, чтобы зажечь свечу, мы будем счастливы.

Венус-Коув — сонный приморский городок, из тех, где ничего никогда не меняется. Мы с удовольствием бродили по берегу, безлюдному в обеденное время. Как-то раз вечером мы добрались до пристани и полюбовались пестрыми судами. Зрелище напоминало красочную открытку. А потом мы заметили одинокого парня в шортах и безрукавке. Ему было лет восемнадцать, но в нем уже проглядывали черты взрослого мужчины. Свесив мускулистые ноги с края причала, он ловил рыбу. Рядом лежал джутовый мешок с наживкой и рыболовные снасти. Мы собирались повернуть обратно, но он окликнул нас.

— Привет! — И он улыбнулся. — Приятный вечер, правда?

Брат и сестра лишь кивнули. Я решила, что так невежливо, и шагнула вперед.

— Да, — ответила я, проявив чисто человеческое любопытство.

Предполагалось, что мы не будем вступать со смертными в дружеские отношения и впускать их в свой мир. Я знала — нужно этим ограничиться и уйти, но почему-то кивнула на удочку юноши.

— Ну и как, клюет? — осведомилась я.

— Я просто расслабляюсь, — сказал он и приподнял пустое ведро. — А улов выпускаю в океан.

Светло-каштановые волосы парня падали на лоб, миндалевидные бирюзовые глаза были тоже хороши, однако меня пленила его улыбка. Меня тянуло к нему с почти магнетической силой. Не обращая внимания на предостерегающий взгляд Айви, я подошла совсем близко.

— Хочешь попробовать?

Я замешкалась, и меня опередил Габриель.

— Бетани, нам пора домой, — изрек он.

Наверно, брат ощущал себя как герой старого голливудского фильма, который мы смотрели для познавательных целей.

— Может, в следующий раз? — предложил парень, почувствовав напряженность Габриеля.

Что-то в выражении его лица навело меня на мысль, что он забавляется, наблюдая за нами. Я неохотно потащилась к брату и сестре.

— Ты вел себя ужасно! — воскликнула я, когда мы отдалились на безопасное расстояние.

Но это вовсе не должно беспокоить ангелов! Отчего я восприняла сдержанность Габриеля как грубость? Его таким создали, в нем нет человеческих черт. Однако я выбранила брата за отсутствие гуманности.

— Надо соблюдать осторожность, Бетани, — сказал он мне, будто увещевал капризного ребенка.

— Габриель прав, — Айви, разумеется, встала на сторону брата. — Мы не готовы к прямым контактам.

— А вот и нет, — буркнула я, обернулась и поглядела на парня.

Он по-прежнему улыбался.

Глава 2

НОВЫЙ МИР

Когда я проснулась на следующее утро, солнечный свет заливал сосновые доски пола. В лучах света плясали пылинки. Я чувствовала соленый запах моря, услышала крики чаек и шум прибоя о скалы. Тот, кто занимался отделкой спальни, явно учитывал, кто будет здесь жить. Комната обладала девичьим очарованием — с белой мебелью, железной кроватью с балдахином и розочками на обоях. Ящики комода украшали изысканные узоры, в углу расположилось ротанговое кресло-качалка, а у стены рядом с постелью — столик с гнутыми ножками.

Я потянулась и ощутила прикосновение сбившейся простыни. В нашем измерении нет предметов. Чтобы существовать, не требуется ничего материального. Описать Небеса нелегко. Некоторые люди иногда видят их проблеск, затаившийся в укромном уголке подсознания, но мало что понимают. Попытайтесь представить себе величественный город — прекрасный, бескрайний и бестелесный. Небо похоже на жидкое золото и розовый кварц. Повсюду царит покой и гармония. Это все, на что я способна в попытке описать мой прежний дом. К сожалению, местный язык имеет абсурдные ограничения. Важные мысли и чувства часто остаются невысказанными, непонятыми, потаенными.

Например, одно из самых бесполезных по выразительности слов, это любовь. Но сколько разных смыслов оно включает в себя! Люди бросаются им направо и налево, описывая свою привязанность к имуществу, животным, месту проведения отпуска и еде, которую предпочитают. И одновременно они используют его, упоминая о другом человеке. Разве не оскорбительно? Наверное, должен быть иной термин для описания глубокого чувства? Смертные одержимы любовью! Им страстно хочется обрести привязанность к своей «второй половине». Я прочитала много земных книг. Для влюбленных вся остальная вселенная бледнеет и отходит на второй план. Если они разлучаются, оба впадают в меланхолию, и только после воссоединения их сердца начинают биться вновь. Вместе они способны дышать, а когда они порознь, реальность выцветает, погружаясь в серый туман.