Читать книгу "Ратник. Демоны крови - Андрей Посняков"

— А, — сворачивая к поселку, кивнул Михаил. — Для детского дома, значит. Ладно… Тебя, Гена, где высадить-то?

— Да у магазина… Не, не у твоего — у ОРСа.

Магазин (бывший ОРСовский) назывался — «Немезида» — и принадлежал некой гражданке Капустиной, которую Горелухин на дух не переносил и даже продукты у нее покупал скрепя сердце — просто больше не у кого было. Ратников торговал промтоварами, сейчас вот разворачивался и с автозапчастями, о продуктовом ассортименте тоже, конечно, подумывал, но пока вот отдел не открыл, хотя в помещении бывшей школы — давно уже не функционирующей — подходящие местечки имелись, только вот нужно было нехило вложиться в ремонт. Но, вообще, если хорошо переговорить с тем же Поганкиным…

— Ну, спасибо, Миша, за то, что подвез…

— Да че ты…

— Маше привет большой… А за жиром обязательно заезжай!

— Хорошо, хорошо, заеду.

Простившись с Горелухиным, Миша проехал через сквер к старой школе, сиречь к собственному магазинчику — рядом с недавно отремонтированным крыльцом поблескивала на солнце синяя новенькая «Ока» — недавний подарок Ратникова супруге. Ну, не на «уазике» же ездить молоденькой женщине, можно сказать, девчонке — Маше, Марьюшке, не было еще и двадцати.

Поставив «уазик» рядом, молодой человек бегом взбежал на крыльцо и, открыв дверь, поздоровался с покупателями.

— Здравствуйте, дядя Миша, — заулыбались подростки-дачники — они всегда заходили за какими-то наклейками, нашлепками, солнечными очками и прочим подобным. — А катушки для спиннингов не привезли?

— После выходных заходите — будут… Маша, привет!

Ратников помахал рукой жене — стройненькая, темно-русая, зеленоглазая, она раскладывала на прилавках недавно привезенный товар — стиральные порошки, мыло, зубную пасту… Ой, как ей шел темно-голубой джинсовый костюмчик и желтая маечка! А ведь поначалу не хотела надевать, хмурилась… ну, понятно… А еще и косу недавно обрезала, подстриглась в «каре» — опять же, по желанию любимого мужа — и совсем уж — особенно в костюмчике этом — стала очень похожа на юную Софи Марсо из старого французского кинофильма «Бум».

— Здоров будь! — увидев, а точнее услышав мужа, Марьюшка отвлеклась от всех дел, выскочила из-за прилавка и, ничуть не стесняясь подростков, троекратно поцеловала в губы. — Ну, как съездил, удачно?

— Да слава богу, — Михаил ласково погладил жену по плечам. — И журналов привез, и дивидишек, и компьютерных дисков…

— О, диски! — обрадовались подростки. — Дядь Миш, а вы когда их выгружать будете? Давайте, прямо сейчас! Мы поможем.

— Да ладно, — Ратников махнул рукой. — Там всего-то пара коробок…

Быстро занес коробки, поставил на прилавок и обратился к парням:

— Смотрите! Вам, как первым сегодня покупателям — скидка.

Закончив с магазином, Миша кивнул супружнице и поехал обратно на площадь, в администрацию волости, располагавшуюся в довольно угрюмом здании, выстроенном в стиле позднего сталинизма — с белыми облупившимися колоннами и фронтоном.

Едва только выехал из сквера, как мимо пронесся тот самый автомобиль, красно-белый ретро-«мерс», кабриолет с поднятым верхом.

Да-а-а… Интересно, и в самом деле — к кому? Неужто к Узбекам?

А за рулем… мужик какой-то в сером пиджаке, при белой рубашке и галстуке. Надо же, еще и в шляпе, интеллигент недорезанный!

Оба! Едва не подрезав «уазик», напротив администрации лихо затормозила бело-синяя милицейская «нива» — местный участковый наконец-то получил транспорт.

— Здоров, Димыч, — захлопнув дверцу, Ратников помахал рукой участковому — молодому, напоминавшему оборзевшего подростка парню, лейтенанту милиции Диме… Как его? Дмитрий Дмитриевич?

Все звали просто — Димыч.

— А, Михаил! — участковый совсем по-мальчишески улыбнулся. — Разговор один есть.

— Так заезжай вечерком, — Миша развел руками, — баньку сварганим… водочку… Жена рада будет.

— Ну, уж как получится, — вытащив пачку сигарет, милиционер закурил, торопливо выпуская дым. — Что, тоже Михалыч позвал?

— Ну да.

Ратников кивнул, подождал, пока участковый докурит и потом уже с ним вместе — поднялся на второй этаж, где уже толпились приглашенные: вечно небритый Борька Ватников — владелец одной из многочисленных пилорам, хозяйка «Немезиды» и еще двух лавок в окрестных деревнях — Капустиха, не первой молодости жеманно-скандальная дама в жутких розовых брючках, едва налезших на объемистые бедра, два «узбека» Кумовкины — старший, худой, с седоватой бородкой — Николай — и его младший братец, Эдик. Самого главного «узбека» — Петра Палыча — не было, видать, не счел нужным явиться — прислал сыновей.

Кроме них, в небольшом зальчике скромно притулился к стеночке высокий сутулый мужчина в темно-синем костюме с галстуком, коротко стриженный, в очках, на вид лет пятидесяти или что-то около этого, наверное, это и был директор детского дома.

— Привет всем. Здравствуйте! — Миша и участковый поздоровались с мужчинами за руку и, в ожидании председателя, уселись в жесткие кресла, как видно в старые времена стоявшие еще в клубе.

Глава волости — юркий живенький мужичок с веселым прищуром — не заставил себя долго ждать. С шумом поднявшись по лестнице, всплеснул руками:

— Ну, вот уж и собрались все! Извините, задержался немного… О! Хорошо, и участковый наш здесь. Так, что, начнем сразу?

— Ну, конечно, сразу, — пожал плечами старший Кумовкин. — Зачем звал, начальник?

— Сейчас узнаете, — усевшись за обшарпанный конторский стол, председатель отодвинул локтем разбросанные бумаги и указал рукой на незнакомца в костюме и галстуке: — Прошу любить и жаловать — Сидоров Иван Андреевич, директор детского дома. Его, так сказать, подопечные целое лето будут у нас в интернате… ну, в бывшем интернате. И вот по этому поводу я бы хотел со всеми вами поговорить… вернее, не столько я, сколько Иван Андреевич.

Конечно, речь зашла о деньгах. Впрочем, и не только о них — что касается лично Ратникова, так у него попросили — если это возможно — помочь не деньгами, а товаром — стиральным порошком, мылом, зубной пастой…

— Ты уж помоги, Михаил, — уговаривал глава волости. — А уж я потом… потом решим что-нибудь с помещением…

Ага! Как раз под магазин промтоварный.

— Или детишки детдомовские тебе огород прополют… Прополют ведь, Иван Андреевич?

Директор детдома поморщился, словно у него от этих слов заболел зуб:

— Юрий Михалыч, родной, давайте их детдомовскими не называть… Понимаете, прицепится такое слово… ну, как ярлык, что ли. А насчет огорода вы, Михаил Сергеевич, не беспокойтесь, все сделаем.

Ну надо же… и отчество уже знает. А этот Иван Андреевич — мужик не простой.

— Да ладно, — Миша замахал руками. — С огородом мы с женой как-нибудь и сами управимся, вот еще — детей чужих припахать. А с порошком да мылом — помогу, хоть вот сейчас прямо подошлите детишек… или даже кого-нибудь одного, со списком, а уж Маша — супруга моя — вам все к самому интернату подвезет, ну или я… Вам когда удобно?