Читать книгу "Терминатор: Да придет спаситель - Алан Дин Фостер"

Один из охранников неохотно оторвался от созерцания фигуры доктора Коган и, взглянув ей в лицо, кивнул:

— Если что-то потребуется, мы будем рядом. — Посмотрев на коллегу, он добавил: — Не делайте ничего такого, чтобы пришлось звать на помощь.

Дверь камеры закрылась за доктором Коган. Поскольку даже формального приветствия не получилось, повисла неловкая пауза. Райт и раньше не был склонен к пустой болтовне, а потому сейчас рассматривал свою гостью молча. Молчание ширилось, угрожая стать таким же бескрайним, как и разделявшая их пропасть в общественном положении.

— Как дела? — наконец пробормотала она.

Вопрос, прозвучавший в каменном мешке тюрьмы, был забавным, как выступление высокооплачиваемого комедианта.

— Спроси меня об этом через час, — холодно ответил Райт.

Если не смущение, то хотя бы молчание было разрушено. После этого женщина переключила внимание на маленький столик, стоявший в камере. На нем не было никаких личных вещей, кроме единственной книги: «За гранью добра и зла». Не самое занимательное произведение, но, увидев обложку, она обрадовалась:

— Ты получил мою книгу.

Райт не собирался комментировать очевидный факт. Прочитал ли он книгу от корки до корки или использовал страницы вместо туалетной бумаги — выражение его лица не давало повода выбрать тот или иной вариант. Разговор не клеился.

— Я решила сделать еще одну, последнюю попытку. — В сумраке камеры ее бледная кожа светилась, словно солнце, которого он больше не имел возможности увидеть. — Прошу тебя…

Ни улыбки, ни недовольства. Все то же непроницаемое выражение, все тот же бесстрастный голос.

— Тебе следовало остаться в Сан-Франциско, — тихо произнес он. — По-твоему, что-то должно было измениться?

Она еще несколько мгновений смотрела на него, потом медленно прошла к столу. Достала из тонкого портфеля пачку аккуратно сколотых листков и положила на потертую и поцарапанную столешницу, затем добавила ручку. Согласно тюремным правилам, наконечник ручки был мягким. Ее голос зазвучал громче:

— Если ты поставишь подпись под этим документом, твое тело послужит благородной цели. У тебя появится шанс, если ты в своем завещании дашь согласие принести пользу человечеству. Такая возможность не всякому доступна в твоем положении.

Он пристально посмотрел ей в лицо:

— Тебе известно, что я сделал. Я не жду никакого шанса.

Серена помолчала, потом собрала со стола бумаги и ручку. Тонкие руки дрожали, но не от холода или страха. Их переписка частично приоткрыла ему причину.

— Конечно, я не единственный, кому вынесен смертный приговор, не так ли? Забавная штука — жизнь. Ты думаешь, моя подпись на этих бумагах поможет тебе излечиться от рака, доктор Коган?

Она слегка напряглась.

— Мы все когда-нибудь умрем, Маркус. Рано или поздно умирают все. Люди, растения, планеты, звезды — абсолютно все. В общем порядке вещей ни твоя, ни моя жизнь не имеют значения. Мы появляемся всего на пару минут; мы едим, смеемся, суетимся, и вот нас уже нет. — Серена щелкнула пальцами. — Вот так. Я беспокоюсь не о себе. Меня волнует будущее человечества.

Он немного подумал над ее словами, потом кивнул:

— Можно подумать, я обязан заботиться о будущем человечества. Так же, как и всякий другой. Это ведь оно породило меня, не так ли? — Он снова помолчал, затем неожиданно добавил: — Вот что я скажу. Я продам его тебе. Продам… — он опустил взгляд, — …вот это, — закончил Райт, не скрывая отвращения. Она явно такого не ожидала.

— Продашь? И какой же будет цена?

Он снова поднял голову и спокойно встретил ее взгляд. В пустоте его глаз мелькнул отблеск жизни. Впрочем, может, это был только отсвет висящей под потолком лампочки.

— Поцелуй.

Серена уставилась на него, слегка приоткрыв рот.

— Это попытка показаться забавным?

Райт смущенно пожал плечами.

— Я никогда не мог никого рассмешить, даже если и старался. — Райт обвел рукой камеру. — И это место не слишком располагает к веселью. Ну как? — Он похлопал рукой по груди. — Ты согласна на сделку?

— Ты шутишь, правда?

— Тот парень, который так считал, не успел понять, что заблуждается.

Женщина сглотнула. Ее внутренности давно разъедала неоперабельная опухоль. Серена могла что-то приобрести и абсолютно ничего не теряла. Удивительно, как быстро перед лицом смерти становятся бесполезными такие абстрактные понятия, как самоуважение и достоинство. Она снова положила на стол бумаги и ручку и повернулась, безвольно уронив руки. Выглядело это так, словно она стояла перед расстрельной командой.

С тех пор как к нему в камеру вошел священник, Райт впервые поднялся со своего тюфяка. Стоя он выглядел гораздо выше и крупнее. От мощной фигуры почти ощутимо распространялись волны и физической, и психологической угрозы. Одна его близость возбуждала страх.

* * *

Охранники увидели, что происходит, и тотчас подошли вплотную к решетке. Один из них уже был готов распахнуть дверь. Но им было приказано вмешиваться только в случае крайней необходимости.

* * *

Райт шагнул ближе. Серена не отступила. Он медленно нагнулся к ней. Он мог в одно мгновение сломать ей шею, словно прогнившую ручку швабры, не дав охранникам времени даже на то, чтобы ворваться в камеру, и те это знали.

Нагнувшись еще ниже, он поцеловал ее.

Когда их губы соприкоснулись, его руки поднялись и ладони обхватили ее лицо с обеих сторон. В этом поцелуе не было ни капли сексуального влечения, романтики или нежности. Он был жадным и грубым, жестоким, если не в физическом смысле, то уж в психологическом точно. И все это время у Серены были крепко зажмурены глаза. Совсем не от удовольствия.

Он долго целовал ее.

* * *

Охранники наблюдали за ними, испытывая одновременно отвращение и смущение. Они уже предвкушали, как будут рассказывать об этом своим сослуживцам. Позже, за чашкой горячего кофе со сладкими пончиками.

* * *

Райт целовал ее, пока не решил, что с него хватит. Возможно, ему наскучило это занятие. Возможно, он достаточно ярко продемонстрировал, что может добиться своего. Отпустив Серену, он сделал шаг назад и вперил изучающий взгляд куда-то сквозь нее. Наконец он произнес неожиданно задумчиво:

— Так вот какова смерть на вкус.

Как она ни старалась, уничтожающий взгляд у нее не получился. В конце концов, теперь это забота государства.

* * *

Он прошел мимо нее к столу и взял ручку. Не удостоив и единым взглядом страницы, заполненные юридическими терминами, он поставил подпись во всех указанных местах. Он мог исказить свое имя, мог подписаться: Джордж Вашингтон, мог сделать сотню других ошибок, лишив документ законной силы. Но он подписался правильно и разборчиво: Маркус Райт. Сделка есть сделка, и он чувствовал, что не продешевил.