Читать книгу "Некромагия - Илья Новак"

Уже шагнув на мостовую, Геб возразил:

— Есть и другое предположение. Возможно, тела для чего-то нужны шаману. Для опытов, например. И Джаконда не только привезла ему эту вашу манну, но и добывает для него мертвецов.

— Интересная идея, — согласился Архивариус. — Да, пожалуй, это вполне вероятно. Вы давно не заглядывали ко мне, капитан. Приходите как-нибудь вечером на партию «чарика», я расскажу вам про шаманов из диких земель.

Трилист Геб кивнул, захлопнул дверцу и сказал сидящему на козлах кучеру:

— Трогай.

Когда карета уехала, он быстрым шагом направился в противоположную сторону.

Фору еще называли Городом-На-Горе, и караульная городской стражи стояла ближе к вершине. Когда Трилист Геб приблизился к ней, двери распахнулись, и навстречу выскочил дородный сержант по имени Крукол.

— Кажись, нашли их берлогу! — выкрикнул он. — Всего в двух кварталах отсюда!

За сержантом высыпало несколько стражников. Увидев капитана, они остановились, но Трилист приказал: «Крук, веди» — и вскоре уже группа вооруженных протазанами, дубинками и мечами мужчин быстро шла прочь от караульной.

По дороге сержант рассказывал:

— ...Они случайно увидели шамана. Он вышел из дома с мешком и тут же куда-то подевался. Это Энгибо, Борджа и Саварзар. Они стали соображать, что это означает — ведь мы следим за башней Джудексы, как он смог выбраться незамеченным? — и вдруг в окне того дома, из которого он вышел, появилось какое-то чудное существо. Борджа побежал сюда, а те двое остались.

— Что за дом? — спросил Трилист.

— Дом чара.

— Даже так?

Чарами в городе называли тех, кто обладал магическими способностями.

Завидев перед собой толпу стражников, прохожие поскорее освобождали дорогу. Вокруг были срединные кварталы, дома здесь по большей части принадлежали небогатым ремесленникам и не слишком преуспевающим чарам.

— Далеко еще? — спросил капитан, когда они выскочили в переулок, за которым начинался пустырь. — Постой, так ведь башня шамана неподалеку!

— Дом чара тоже на пустыре, — откликнулся тяжело дышащий Крукол.

На середине пустыря возвышалась двухэтажная каменная постройка, вокруг нее все заросло бурьяном. Перед входом маячили двое караульных. Рядовой Саварзар, совсем недавно принятый в стражу, стоял, беспокойно поглядывая по сторонам, а рядовой Энгибо, ветеран, прослуживший уже много лет, сидел на сломанном бочонке.

— Разойдитесь, — приказал Геб пришедшим с ним стражникам. — Вокруг дома, попарно.

Саварзар увидел их и тронул за плечо Энгибо. Тот оглянулся, встал с бочонка.

— Никто не выходил! — возбужденно заговорил новичок, когда капитан с сержантом приблизились. — Я хотел внутрь, чтоб разобраться с ними, а он не пустил. Я хотел... Надо через окно, а потом...

— Правильно не пустил, — перебил сержант и обратился ко второму рядовому: — Это точно был шаман?

Энгибо, невысокий жилистый малый, мрачно жевал табак.

— Ага, — пробормотал он, сплевывая в траву. — Что я, не различу...

— Шаман, вправду он! — подхватил Саварзар. — Здоровый такой, страшный, волоса черные... Вышел оттудова с мешком, по сторонам зыркнул и дал деру. И дверь, вон, видите, дверь до сих пор приоткрыта...

Трилист спросил:

— Так почему вы под окнами торчите, на виду?

Саварзар замер с раскрытым ртом, а Энгибо пожал плечами.

— Дурни потому что, — разъяснил Крукол. — В окне вы кого увидали?

Рядовой затараторил:

— Вроде человек, но не похож на человека. И маленький. Мальчонка вроде. Ну, или юнец. Он быстро мелькнул, мы не разобрали.

— Главное, он там висел, — буркнул Энгибо.

— Как это? — удивился Крукол.

— Так просто — висел, и все тут.

— Мы удивились — страх! — продолжал Саварзар. — Глядим: маячит. Пригляделись: вроде не на полу стоит, а прям висит над ним, прям за окном... — полуобернувшись, он ткнул рукой в одно из окон верхнего этажа. Сержант и капитан поглядели туда — все окна были темными.

— Хотя, наверно, он держался за что-то, — раздумчиво добавил Энгибо.

Саварзар запротестовал:

— Да не, где ж держался! Я бы заметил. Я бы...

Ясно было, что новичок сильно напуган. Энгибо хоть виду и не подавал, но, конечно, тоже боялся, потому что понимал: в гости к Джаконде первыми предстоит идти именно им.

— Мальчонка, значит. А хозяева дома не появлялись? — спросил сержант.

Саварзар замотал головой.

— Не, никого. Может, убили их? Ведьма эта со своими душителями? Что теперь делать будем? Может, подожжем? А, не, оно ж каменное! Ну, тогда, может...

— Так, рядовой, заткнись, — распорядился сержант Крукол.

Они с капитаном огляделись. Солнце садилось, от окрестных домов на пустырь наползали тени. Остальные стражники рассредоточились вокруг дома.

Сержант произнес:

— Надо быстрее. Сейчас стемнеет, тогда хуже будет.

— Они пусть там стоят, — сказал Геб. — Пусть караулят и, если кто-то из окна выскочит, не дадут ему уйти. Мы вчетвером — внутрь.

Крукол кивнул, Энгибо сморщился и опять сплюнул в траву. Саварзар шумно вздохнул. Сержант махнул рукой, и окружившие дом рядовые достали из ножен палаши.

Геб тоже обнажил свой палаш. Его оружие было куда лучше, чем у других стражников. Гарда — чашка с узором и защитными дужками, хорошо закрепленная на хвостовике клинка рукоять, дорогой металл и очень острая кромка на заточенной стороне.

Сержант пробормотал:

— Непонятно мне. Эти олухи под окнами торчали на самом виду — почему Джаконда со своими мальчонками на них не напала?

— Я сейчас с Архивариусом разговаривал, так он так он сказал, что они теперь не как люди. Думают иначе, чем мы. Может, для них это естественно — затаиться, зная, что их выследили.

— Естественно... — протянул Крукол. — Ладно, пошли. Энгибо, ты первый.

Ветеран городской полицейской стражи угрюмо кивнул, словно заранее знал, что именно ему выпадет эта честь. У Энгибо и Крукола были дубинки, у Саварзара — новенький протазан с блестящим наконечником.

Шелестя травой, они подступили к дверям. Энгибо приник к щели и смотрел так долго, будто решил провести в этом положении остаток вечера, дожидаясь, когда Одноглазая Джаконда вместе со своими мальчиками скончается сама собой, от скуки. В конце концов, сержант слегка подпихнул его. Энгибо приоткрыл дверь, оглянулся с видом мученика и ступил внутрь. За ним вошел Крукол, следом Геб, потом Саварзар. Первые трое двигались медленно и бесшумно, а Саварзар тут же зацепил притолоку наконечником — звон разнесся по просторному полутемному холлу с широкой лестницей и пыльными углами. Остальные замерли, не оборачиваясь, и выражения их спин были такими многозначительными, будто все трое беззвучно задавали вопрос: «Ты что, рядовой, опупел?» Саварзар смешался и закашлялся.