Читать книгу "Монета Александра Македонского - Наталья Александрова"

Я продолжала теряться в догадках, что это на меня нашло, когда в один прекрасный день меня осенило: все дело в муже. В самом деле, глупо было бы думать, что так на меня действует обычная еда. Ну, ненавижу я манную кашу, так ведь не ем же ее! И ежедневно перед моими глазами проходит множество различных продуктов разной степени привлекательности и свежести. Именно проходит, то есть непрерывно движется по ленте транспортера.

Я работаю кассиршей в продуктовом магазине. Не в большом супермаркете, где порядка и чистоты побольше, а в обычном сетевом магазине. Ходят к нам пенсионеры и вообще небогатые люди, ошибочно думая, что у нас дешевле. Может, конечно, и дешевле, но качество гораздо хуже.

Вот вчера одна бабуся взяла с полки рваный пакет с сахарным песком, да еще и разбила туда банку с томатным соусом. Все это оказалось возле моей кассы, так я и глазом не моргнула!

Рядом с нашим магазином находится «Макдоналдс». Я спокойно отношусь к запаху сомнительных подгорелых котлет, привыкла уже. Так что еда ни при чем, все дело в муже. А тошнит меня за завтраком, потому что к совместному нашему ужину я приползаю настолько усталая, что мне уже все до лампочки. Как он там ест, о чем разговаривает с мамашей – мне по барабану.

Со временем я научилась успешно сдерживать позывы тошноты, лимон в таких случаях помогает или клюква. В общем, если у Ленки Соловьевой идиосинкразия на кипяченое молоко, то у меня – на собственного мужа.

Вы спросите, отчего я не пытаюсь устранить источник раздражения? Казалось бы, чего проще: если видеть его не можешь, тошнит тебя от него, наружу выворачивает, а детей у вас нет – так разойдитесь красиво, и дело с концом!

И куда мне деваться? Снимать квартиру? С моей зарплаты кассирши? Это нереально. Или же разменивать эту вот, где мы живем с мужем и свекровью?

Тут все не так просто. Точнее, все сложно. А с моей невезучестью и глупостью это почти невозможно. Да что там почти, совсем никак.

Я повернулась к свекрови спиной и допила чай с лимоном.

– Тонечка, ты не опоздаешь? – спросила она. – Витюша-то не торопится сегодня…

Можно подумать, что когда-нибудь ее Витюша торопится! Сам хвастался, что ходит только ко второй паре, с завучем воевал, но своего добился. А сейчас лето, экзамены, так что он вообще не каждый день в свою школу таскается. Репетиторством он не занимается из принципа, говорит, что настолько хорошо объясняет материал, что не понять его может только полный дурак, а такому и репетиторство не поможет.

Ну, теперь школьники пошли продвинутые, все экзаменационные задания из Интернета скачают. Ладно, меня от этих школьных терминов тоже тошнит. И от сладкого голоса свекрови. Ишь как выпевает: сыночек, Витюша, а то еще – Витеночек! Вообще-то его зовут Виталий. Так и спрашивают по телефону мамаши двоечников: «Можно Виталия Евгеньевича?» Ненавижу.

Самое главное, что ненавидеть и злиться можно в данном случае только на себя, потому что, по большому счету, муж ничего мне плохого не сделал. Хорошего, кстати, тоже, но это вопрос субъективный, здесь у каждого свое мнение. Его мамаша убеждена, что само присутствие ее сына в моей жизни уже должно меня радовать до колик в животе. Или до тошноты.

Усилием воли я отогнала от себя эти мысли, потому что они приведут только к тому, что я и вправду опоздаю на работу. А менеджер Зойка такая стерва, выдумала систему штрафов: за каждые пять минут опоздания снимает проценты с премии.

Не подумайте, что все это время я стояла столбом и занималась самокопанием. Нет, я успела между делом одеться и накраситься, торопливо всунула ноги в босоножки и выскочила из дома. Только на лестнице я услышала, как капли дождя стучат по металлическому подоконнику, и вернулась за зонтиком. Хотела переодеть кроссовки, но сообразила, что на мне юбка, в общем, пока искала джинсы, еще шнурок запутался… Время катастрофически поджимало, я бегом спустилась по лестнице и налетела на почтальоншу.

– Девушка, вы ведь из двенадцатой квартиры? – спросила она, исподлобья разглядывая меня.

– Ну да! – Я застыла на пороге.

– Гусакова А. А. – это случайно не вы? – Она смотрела с непонятным недоверием.

– Ну, я… – нетерпеливо повторила я, – в чем дело?

– Это вы, значит, к Шерстоуховым въехали, – констатировала она.

Шерстоуховы – это мой муж и свекровь, когда я выходила замуж за Виталия, решила не менять фамилию, не нравилась она мне. Свекровь согласилась, и только потом я поняла почему.

– Соседка их, значит, вы будете… – не отставала почтальонша.

Въехала я в двенадцатую квартиру почти два года назад, и теперь уже не соседка, а жена, член, можно сказать, семьи. А почтальонша про это не знает, потому что мне никто не пишет писем и газет я не получаю. И посылок мне никто не шлет.

– Слушайте, я на работу опаздываю! – не выдержала я. – Что вы хотели-то?

– Я-то ничего не хотела, – мгновенно обидевшись, сказала почтальонша, – а тебе, между прочим, письмо пришло, заказное. А если ты и взять его не хочешь, так я тогда извещение в ящик опущу, а ты сама в отделение наше приходи.

– Ой, мне некогда! – вскричала я. – Давайте сейчас!

– А я не нанималась письма заказные просто так носить, – тетка вошла в раж, – ноги отваливаются!

Я поняла все правильно и полезла за кошельком. Почтальонша выдала мне желтый конверт с напечатанным адресом – все верно: «Казанская улица, дом пять, квартира двенадцать, Гусаковой А. А».

Вместо обратного адреса стоял смазанный штамп, я разглядела только слово «нотариус».

Запихивая конверт в сумку, я поглядела на часы и охнула – теперь я точно опоздаю!

Маршрутка ушла, пришлось ехать на автобусе, и народ так давился, что нечего было и думать достать из сумки конверт, я плотно прижала сумку к груди и на всякий случай волком поглядела на мужичка с бегающими глазками, отиравшегося рядом.

– Девушка, – тотчас закричал он, – вы что это так на меня смотрите? Вы что это подумали?

– Отвали, – посоветовала дородная тетя, стоящая рядом, – отвали, козел, а то как врежу!

Мужичка как ветром сдуло. Казалось бы, в такой толпе не повернуться, а вот поди ж ты…

На рабочее место я опоздала на пятнадцать минут.

– Рекорд! – с непонятным выражением прошептала Катерина, сидевшая за соседней кассой. – Слушай, Зойка уже изошла на дерьмо, мало тебе не покажется…

В магазине по утреннему времени народу было немного. Хоть пенсионеры и ранние пташки, сейчас лето, многие подались на дачу, на огороды.

Я прошла прямо в зал, не заходя в подсобку, чтобы не сталкиваться с менеджером, поэтому не успела переодеться. Нам полагается форма – уродские белые блузки с красным воротником и логотипом магазина на кармашке. Летом в них жарко, а зимой холодно, но начальство распорядилось, и приходится носить.