Читать книгу "Цыпочки в Лондоне - Вирджиния Ледре"

Тем не менее оперение It Girl варьируется в зависимости от насеста, который она себе выбрала. Есть слоуни[9]из юго-западных кварталов. Чаще всего их можно встретить возле Слоун-сквер, в трех километрах от Кингс-роуд, на зажиточных улицах Белгравии и в этих очаровательных тенистых улочках-тупиках mews спокойного района Пимлико.

Цыпочка слоуни, к которой применима аббревиатура BCBG[10], поднимает уровень и придает немного элегантности статусу It Girl. Она любит знаться с авангардом Правительственного совета или быть лучшей в понятии membership[11], избегая проторенных дорожек.

У ее сестры из северных кварталов и южной части Кенсингтона и Найтсбриджа чуть меньше породы и чуть больше денег. В конце концов, тратить 1500 или 3000 евро в месяц на шмотки у Харви Николса, цветы у Moyses Stevens или белье у Коко Риббон — не такая уж большая разница! Эта цыпочка обожает все розовое и блестящее. Она также самозабвенно любит pets, этих маленьких домашних питомцев, которых она называет своими «лапушками».

И наконец, last but not least[12], есть еще It Girl «рок и шок» из Ноттинг-Хилла, плюс Мадонна и Стелла Маккартни, а также герцогиня Корнуэльская.

Очень современная, жертва моды или, наоборот, созидательница новых тенденций (как говорится, fashion victim или trendsetter), It Girl пробует все, что входит в моду, коллекционирует все новое и свежее. Она редко работает, поскольку является наследницей, знаменитостью или любовницей богатого и влиятельного мужчины. Она любит показываться в популярных журналах о знаменитостях. У It Girl в жизни единственный девиз: You’ve got IT or you don’t, darling. And if you have it, flaunt it! Tо есть: «У тебя ЭТО есть либо нет. Если есть, выставляй напоказ!»

От политики она воздерживается, поскольку слишком занята, чтобы голосовать, либо следует примеру папы и голосует за консерваторов. Что касается чтения, она обожает модные журналы (только не говорите ей о литературе, это давно вышло из моды) и прессу trash[13]таблоидов. Да, в ней есть нечто тайно-аристократично-фашистское: декаданс — это ее трюк.

Membership attitude[14]

Цыпочка в Лондоне, кем бы она ни была, всегда принадлежит к какому-нибудь кварталу, среде, организации или клубу или, точнее, к нескольким клубам, в которых она, в зависимости от толщины своего кошелька и количества полезных связей, становится привилегированным членом.

В Лондоне membership — иначе говоря, членство в каком-нибудь клубе — является переходным обрядом или обязательным атрибутом жизни. Если только не принадлежать ни к какому клубу из принципиальных соображений, заявив об этом всем.

Мне понадобилось некоторое время, чтобы окончательно понять, что эта система не ограничивается простой экономикой, как у нас — дисконтные карты. Нет, это нечто гораздо большее. Это образ мысли, особый взгляд на жизнь и социальные отношения. Лишь столь консервативное общество, не знавшее ни революций, ни четкого разделения между государством, монархией и Церковью, может наживаться на общественном устройстве, основанном на социальном расслоении.

Membership attitude действительно не несет в себе ничего демократичного. Напротив, это означает желание выделиться из общей массы и прибиться к особому племени, где есть уверенность оказаться «в своем кругу». К тому же определение в Oxford Dictionary ясно говорит, что член — это a distinct part of a whole, отдельная часть целого. И не абы какая часть целого, нет: речь идет о стремлении доказать, что ты не лишь бы кто, a the one — та или тот, кого замечают.

It Girl родилась в той среде, где встречаются одни только члены, и куда бы она ни пошла, доступ разрешен members only[15]. Жизнь со свободным доступом ей не знакома. Нет, ей, конечно, приходится опускаться до похода с подружками в пабы квартала (в основном в гастропабы[16], всегда с хорошей репутацией, уверяю вас). Да, иногда у нее случаются такие неконтролируемые приступы, как желание пропустить пинту Guinness и пообщаться с незнакомцами, о которых она даже не знает, к какому клубу они принадлежат. Невероятно, правда?

Еще маленькой она сопровождала своего папу в его клуб, один из тех клубов, membership в котором даже в наши дни часто запрещено женщинам (см. Men only). Это как раз случай «Гаррика» (Garrick), куда меня однажды привела Джейд, миниатюрная зеленоглазая брюнетка 29 лет, которой ее дорогой дядя (гомосексуалист без детей) только что подарил подержанную «Ламборджини».

Такие исторические клубы, как «Гаррик», часто имеют свою специализацию. Этот клуб, основанный в 1831 году, изначально посещали в основном комедийные и трагедийные актеры того времени. Здесь, в середине лестницы из лакированного дерева, висит портрет знаменитого Эдмунда Кина, легендарного актера-трагика английского театра XIX века, с которого Марсель Карне и Жак Превер списали персонаж Фредерика Леметра, сыгранного Пьером Брассёром в «Детях райка».

В «Гаррике», как и в любом другом традиционном клубе Лондона, лучше-быть предельно любезным со швейцаром в ливрее: представиться, улыбнуться, используя свой самый лучший английский. В этом случае к вам будут обращаться с самой изысканной почтительностью. Но как далеко простирается английская вежливость? Об этом размышляешь, услышав в свой адрес Ma’am, угодливо-искаженное Madam, используемое, в частности, при обращении к королеве.

Papa ждет нас на втором этаже. Большая величественная лестница из дерева. Мы на цыпочках поднимаемся по ней под недоверчивым взглядом Кина. Там перед нами открываются две гостиные. Прежде всего — читальный зал со свежими газетами на деревянных стойках с буковыми вставками, и, разумеется, уютные кожаные кресла. Стены обшиты панелями, паркет покрыт персидскими коврами.

Я бросаюсь к 50-летнему мужчине с криком:

— How are you, David!

Катастрофа, я заговорила. Я произнесла четыре слова с уровнем шума, превышающим 15 децибел, то есть громче, чем звук зажигаемой сигары «Коиба». Shocking, dear![17]Я читаю откровенный ужас в глазах Джейд и неизбывное замешательство на лице ее отца. Что касается его коллег по чтению, они просто расстреливают меня взглядами из-под нахмуренных бровей. Боюсь, я совершила непоправимую оплошность. Возможно, мне придется перестать дышать, чтобы они поверили, как я об этом сожалею.