Читать книгу "Хербе Большая Шляпа - Отфрид Пройслер"

— Ну, Хёрбе! Ну, Большая Шляпа! — ворчал Сефф. — Тебя послушать, так и утро прекрасно, и работа — одно удовольствие. Ты слышал, что случается с птицей, которая слишком распелась поутру?

— Что? — поинтересовался Хёрбе.

— Вечером ее съедает кошка.

— Глупости! Я не птица. И кошки мне нипочем. Ворчуны тоже. Хочу и пою.

И он заорал так громко, что Сефф Ворчун заткнул бы уши, если бы руки у него не были заняты хворостом.

Будни есть будни

А Хёрбе, как ни в чем не бывало, отправился дальше. Дорожка, протоптанная гномами, привела его на дальний конец Ближнего леса. Там жили два гнома — Дитрих Корешок и Кайль Хромоножка. Они сидели на пороге и занимались делом. Дитрих, большой знаток трав и кореньев, толок в каменной ступе лепестки цветка арники. А столяр Кайль, которому в молодости березовым сучком повредило ногу, лущил лесные орешки.

— Эй, Хёрбе! — окликнул его Дитрих. — Куда это ты потопал ни свет ни заря?

— Да так, прогуляться.

— Прогуляться? — Дитрих хихикнул. — А с каких это пор гномы прогуливаются в домашних фартуках?

Ват незадача! Хёрбе совсем забыл про фартук! Каждому известно, что гномы работают дома в фартуках. Но это дома, а не в лесу на прогулке. Хёрбе торопливо сдернул цветастый фартук и сунул его под шляпу, где уже лежал клетчатый узелок с хлебом и кексом.

— Так куда же ты все-таки направляешься? — строго спросил Дитрих Корешок.

— Куда глаза глядят. А это неблизко. Дитрих и Кайль искоса глянули друг на друга.

— Видишь ли… — Дитрих Корешок надвинул шляпу на лоб, — иногда и нам с Хромоножкой приходит в голову такая мысль. Верно же, Кайль?

— Ага, — сказал Кайль. Он был молчун.

— Но мы ее прогоняем.

— Ага, — сказал Кайль.

— И потом. Где это видано, чтобы гномы путешествовали в одиночку?

— Ага, — сказал Кайль.

— Так пошли все вместе! — обрадовался Хёрбе.

— Ты же видишь, мы работаем! — укоризненно заметил Дитрих Корешок.

— Ага, — сказал Кайль.

— Будни — это будни, — добавил Дитрих.

— Ага, — подтвердил Кайль.

— Где это ты видел, чтобы в рабочий день гномы болтались без дела? В будни делаешь не то, что заблагорассудится, а то, что требуется.

— Ага! — согласился Кайль.

— Или тебе впервой слышать, что будни — это будни? — возмутился Дитрих.

— Ага! — поддержал его Кайль.

— Вы правы, друзья, — успокоил их Хёрбе, — мне ли не знать, что такое будни. Но сегодняшний день просто создан для путешествий. Никакое варенье не удержит. Да я его завтра сварю. И все дела! А сегодня?.. Впрочем, не буду отрывать вас от работы. Будни есть будни. Пока!

Пошли гулять, Лойбнер!

«И все же Корешок и Хромоножка правы, — размышлял по дороге Хёрбе. — Гулять в одиночку не пристало. Но кого позвать с собой? Кто пойдет? Будни есть будни. И в этом Дитрих и Кайль тоже, пожалуй, правы».

Тут Хёрбе увидел портняжку Лойбнера. Тот на полянке у дома рубил хворост. Хук! Хук! Хук! — мелькал топорик. Лойбнер раскачивался вслед за своим топориком, и казалось, что он, как дятел, тюкает хворост носом.

— Привет, Лойбнер! — крикнул Хёрбе Большая Шляпа. — Эдак ты весь лес на хворост переведешь. Как насчет передышки?

Лойбнер только грустно вздохнул в ответ.

— Боишься Ворчуна?

Лойбнер утвердительно вздохнул.

— Ему все равно не угодишь. Ты же знаешь.

Лойбнер обреченно вздохнул.

— Знаешь что, Лойбнер, покажи, наконец, Ворчуну, что ты и сам себе голова.

Лойбнер опасливо вздохнул и опустил на землю топор. Он стоял маленький, сгорбленный, жалкий, угрюмый. Просто больно было смотреть.

— Клянусь моей большой шляпой, — воскликнул Хёрбе, — плюнь на этот хворост! Пойдем прогуляемся! А Сефф Ворчун обойдется сегодня без тебя.

— Хёрбе! Хёрбе! — вздохнул маленький Лойбнер. — Всегда-то ты что-нибудь выдумываешь. Все-то тебе нипочем.

— Погода чудесная, — настаивал Хёрбе. — Как раз для прогулки. А для хвороста любая другая погода сгодится. Не все же тебе плясать под дудку старого Ворчуна.

И Хёрбе схватил портняжку Лойбнера за рукав и потащил за собой. Но эта заячья душа Лойбнер уперся и ни с места!

— Куда ты меня тащишь? — испуганно спросил он.

— Да куда глаза глядят… Далеко-далеко.

— А зачем?

— Будем идти и удивляться. В мире много удивительного. Лойбнер вздохнул и отрицательно помотал головой:

— Это не по мне. Так и в Дальний лес можно угодить.

— С чего это ты вдруг про Дальний лес вспомнил?

— А как же, — вздохнул Лойбнер. — Он же существует! А в нем живет Плампач!..

— Вон оно что! Ты думаешь, я так глуп, что сам отправлюсь к Плампачу в пасть? Я и не собираюсь в чужой Дальний лес. Мне и нашего хватает.

Но Лойбнер только вздохнул. И вздох его означал: «Кто его знает? Всякое может случиться. Уж я лучше дома останусь…»

Как бы не попасть в переделку

Ну и труслив этот Лойбнер! До глупости. Это же надо выдумать — Дальний лес! Кто же по своей воле туда отправится? Уж во всяком случае не Хёрбе. Очень ему нужно попадать в лапы Плампачу! Погуляет себе по тропинке, подышит свежим воздухом, а там, глядишь, и вечер наступит. До темноты он домой вернется.

Дробное хук-хук-хук долго еще неслось вслед Хёрбе. Но вот и удары топора Лойбнера растворились в лесном шуме. Дорожка петляла в густых зарослях черники. Она ныряла то вправо, то влево, пробивалась сквозь кусты, огибала толстые стволы и, наконец, раздваивалась. Левое ее ответвление упиралось в камень, а правое вело вниз со взгорка к узкому пересыхающему ручью. Если идти вдоль ручья, то непременно наткнешься на людей.

«С какой это стати мне натыкаться на людей?» — подумал гном Хёрбе Большая Шляпа. И он решил пойти через ручей. Во-первых, он никогда не был на том берегу. Во-вторых, ручей легко перейти вброд. А в-третьих, поперек ближе, чем вдоль.

Опираясь на палку и перепрыгивая с камня на камень, Хёрбе быстро оказался на том берегу.

А куда теперь?

Здесь не было дорожки, протоптанной гномами. Они сюда не заходили. Правда, давным-давно Дитрих Корешок и Кайль Хромоножка побывали здесь. Но они потоптались на одном месте и дальше идти не рискнули. А Хёрбе Большая Шляпа решил идти без дороги на свой страх и риск. Впрочем, страха у него не было. Он лишь рисковал заблудиться. Чтобы этого не случилось, Хёрбе стал примечать места, по которым он прошел. Он надламывал сухие веточки, чертил палкой на земле крестики и нолики. А когда попадались камешки складывал их.