Читать книгу "Черный ветер - Дирк Касслер"

Несколько мгновений Оринучи с тоской вглядывался в воды залива, потом чуть слышно процедил сквозь зубы:

— Макадзе. Злой ветер.

* * *

Под бдительным присмотром доктора Танаки головорезы из Кемпейтай перегрузили полдюжины длинных деревянных ящиков в передний торпедный отсек И-403 и задраили люк. Огава приказал завести все четыре дизельных двигателя и отдать швартовы. Ровно в половине второго металлическая сигара субмарины развернулась и медленно двинулась по чернильной глади бухты в сторону моря мимо стоявших в доке нескольких подлодок той же серии «И». При этом Огава не без удивления отметил, что капитан Оринучи все еще сидит в темной кабине грузовика, словно не решаясь покинуть пирс, пока И-403 не скроется из виду.

Минуя широко раскинувшиеся вдоль берега причалы и пакгаузы, субмарина вскоре достигла массивной громады, возвышавшейся черной тенью на фоне ночного мрака. Безмолвным исполином замер в ремонтном доке краса и гордость японского флота линкор «Ямато», нависая над проходящей подлодкой подобно доисторическому чудовищу. Благодаря своим восемнадцатидюймовым орудиям и шестнадцатидюймовой броне «Ямато» на текущий момент считался самым мощным и опасным надводным кораблем в мире. Огаву всегда восхищали обводы и вооружение крупнейшего в истории линкора, но сейчас он испытывал к нему что-то вроде жалости. «Мусаси», брат-близнец «Ямато», был недавно потоплен в районе Филиппин, и капитан-лейтенант боялся, что еще до окончания войны такая же участь постигнет и этого красавца.

Остались далеко за кормой и окончательно поблекли огни Куре. Обогнув несколько крупных прибрежных островов, И-403 вышла на оперативный простор Внутреннего моря. Когда скалистые острова пропали из виду, а небо на востоке начало светлеть в преддверии рассвета, Огава приказал увеличить скорость, сам же поднялся в рубку и занялся прокладкой курса вместе со штурманом. Спустя некоторое время к ним присоединился старший офицер лейтенант Иоси Мотосита.

— Горячий чай, господа, — провозгласил он, ловко вскарабкавшись по трапу. Худой и долговязый Мотосита славился своим добродушием, и даже сейчас, в пять утра, с лица его не сходила благожелательная улыбка.

— Благодарю, — коротко кивнул командир, принимая из рук старпома маленькую чашечку. В промозглое декабрьское утро трудно было придумать лучшее тонизирующее средство, чем этот горячий, ароматный напиток. Огава прикончил свою порцию в несколько глотков.

— Море сегодня на удивление спокойно, — заметил Мотосита.

— Замечательная погода для рыбной ловли, — с ностальгическим вздохом откликнулся Огава. Сын рыбака, он родился и вырос в небольшой деревеньке на острове Кюсю. Несмотря на скромное происхождение, с детства привыкший к трудностям и суровой рыбацкой жизни юноша успешно преодолел барьер вступительных экзаменов в Итадзима, Военно-морскую академию. Получив офицерское звание еще перед войной, он попал в быстро развивавшийся и наращивавший мощь подводный флот. Отлично отслужив на двух субмаринах, в 1943-м Огава был назначен командиром И-403. Под его командованием подлодка потопила полдюжины транспортов, а близ Филиппин отправила на дно австралийский эсминец. Среди стремительно уменьшавшегося командного плавсостава он считался одним из самых лучших и надежных офицеров.

— Вот что, Иоси, — сказал Огава, — до пролива пойдем противолодочным зигзагом, а дальше двинемся в погруженном состоянии. Во внешних водах вдоль побережья рыщет столько подлодок противника, что лучше не рисковать.

— Я сообщу команде, — кивнул старший офицер.

— Да, еще этот доктор Танака, — спохватился Огава, — Проследи, чтобы его разместили поудобнее.

— Я уже предложил ему свою каюту, командир, — с ноткой обиды в голосе сообщил Мотосита. — Судя по тому, сколько он приволок с собой книг — целую стопку, — у него будет чем заняться до конца плавания. Опять же, под ногами путаться не станет.

— Очень хорошо, — одобрительно кивнул Огава, невольно задумавшись, что за личность этот странный пассажир, незваным гостем попавший на борт за час до отплытия.

Когда багровый солнечный диск показался над горизонтом, И-403 находилась на подходе к проливу Бунго, южным воротам в Тихий океан между островами Кюсю и Сикоку. Мимо субмарины протащился встречным курсом возвращающийся на базу подбитый миноносец. Его сильно кренило, а палубу и мостик покрывали многочисленные пробоины — результат ожесточенной схватки с парой американских штурмовиков. На верхнюю площадку поднялись несколько младших офицеров, пожелавших бросить последний взгляд на покидаемую землю; суеверные, как все моряки, уходя на боевое задание, они на всякий случай прощались со своей островной родиной, не зная, суждено ли им вновь увидеть ее зеленые берега.

Как только впередсмотрящий доложил о приближении к выходу из пролива, Огава отдал команду на погружение. По всем отсекам разнесся тревожный вой сирены, и встрепенувшиеся матросы бросились задраивать палубные люки.

— Глубина пятнадцать метров, — приказал командир.

В огромные балластные танки хлынули тонны забортной морской воды. Одновременно пришли в движение горизонтальные рули погружения. Носовая часть И-403 под углом устремилась вниз, и очень скоро весь корпус подлодки скрылся под водой, оставив на поверхности лишь мутную зеленоватую зыбь.

Тихоокеанские воды в окрестностях залива Бунго кишели американскими подводными рейдерами, охотившимися как на транспортные суда, так и на военные корабли, покинувшие базу Куре. Случались поединки и между субмаринами, поэтому Огава, не желая становиться легкой добычей стервятников, сразу после выхода из пролива приказал изменить курс на норд-ост, чтобы держаться подальше от основных трасс, пролегающих в южном направлении в сторону Филиппин.

Подобно большинству подводных кораблей своей эпохи, И-403 приводилась в движение комбинацией дизельных и электродвигателей. В светлое время суток, когда приходилось идти в погруженном состоянии, включались работавшие от аккумуляторов электрические моторы, развивавшие скорость, которую и скоростью-то нельзя было назвать — какие-то шесть узлов. Зато под покровом темноты вынырнувшая на поверхность субмарина благодаря своим мощным дизелям ускоряла ход втрое, одновременно подзаряжая истощившиеся за день батареи. В то же время, И-403 никак нельзя было назвать заурядной подлодкой, в первую очередь из-за ее нестандартных размеров. Длиной в 390 футов, она была одной из субмарин класса «Сентоку», выпущенных в очень ограниченном количестве и являвшихся крупнейшими подводными кораблями своего времени. Массивный стальной корпус водоизмещением более 5200 тонн был оснащен четырьмя дизельными моторами мощностью в 7700 лошадиных сил каждый. Но поистине уникальной особенностью И-403 была способность нести, помимо обычных вооружений, тройку переоборудованных в гидросамолеты одноместных пикирующих бомбардировщиков «Сейран». Они запускались в воздух посредством размещенной в центре носовой части катапульты. В походных условиях самолеты в разобранном виде хранились в водонепроницаемом палубном ангаре длиной в 110 футов. Большие потери авиации на фронте вынудили Огаву расстаться с одним из бомбардировщиков, и теперь у него оставалось только два «Сейрана».